Обжигающий лёд (СИ) - Леонова Светлана

— Ты наблюдаешь сейчас картину встречи обескураженного фаната со своим кумиром, — смеясь, пояснил гостю Соболев, кивая на подростка в дверях. А потом уже переключился на сына. — Давай, дуй переодеваться и присоединяйся.

В этот раз новогодняя ночь прошла совершенно иначе, нежели предыдущие. По крайней мере для Маши и Ярослава. На ее незримых крыльях пришло что-то тревожно-радостное, томительное и желанное, что-то такое эфемерное, едва уловимое… счастливое и новое. Предвкушение чего-то хорошего.

Утром Ярослав уехал к себе, а на Машу накатила волна грусти, хотя с чего бы вдруг? Но усталость все же взяла свое, и она ушла к себе. Спать, спать, все мысли и вопросы завтра. А пока сон… С зеркала на нее смотрела все та же она… только на лице светилась глупая мечтательная улыбка, и Маша тут же закрылась от своего изображения руками. «Боже мой, только не это. Как глупо».

Да только, видимо, судьбе было нужно добить ее самоконтроль окончательно одним маленьким невинным сообщением: «Спасибо за ночь. С новым годом, Льдинка». Маша стыдливо прикрылась руками, словно в данный момент кто-то еще мог увидеть, как она заалела от стыда и растекшегося теплом приятного ощущения. Это был какой-то другой Смеляков. Такого она еще не знала. И сомневалась, что после длительного знакомства именно с таким Ярославом она останется тверда в своих убеждениях… и чувствах.

***

— Похоже, новогодняя ночь для нашей семьи уже традиционно становится чем-то особенным, — прошептал Стас жене, крепко прижимая ее к своей груди, пока она смотрела в окно вслед удалявшемуся такси, увозившему их гостя.

— Да, — выдохнула она. — Ты уверен, что ничего им не испортил? Мне как-то тревожно за этого парня. Он такой… настороженный. Словно дикое брошенное животное.

— Он хороший парень, поверь мне. Его семье немного не повезло, но он оттает, вот увидишь.

— Главное, чтобы они друг другу не наговорили лишнего, не навредили.

— Не навредят. Ты видела, что с ними сегодня было? А ведь до этого их нельзя было даже в одно помещение вместе привести. Сама разве не помнишь, что бывает в новогоднюю ночь, как все меняется? Или напомнить?

Эля обернулась к мужу и, обхватив руками его шею, счастливо улыбнулась.

— Напомни.

— Глядите-ка, какими забывчивыми мы стали, — с шутливым укором проговорил Стас.

— Я помню каждое мгновение, — прошептала Эля, глядя в его темные глаза, — просто ты так умело оживляешь воспоминания…

Глава 14. Талисман

В ту ночь Ярослав словно окунулся в иной мир, где не было места предательству и обману, а царила любовь и взаимопонимание. Казалось, Соболевы понимали друг друга с полуслова, с одного только взгляда или жеста. Так ведь не бывает? Или все же бывает?! Ярослав пытался перенести все это на свою семью и найти в далеком прошлом хоть что-то напоминающее такие отношения. И не мог. Сейчас он начинал понимать, что не было у родителей той самой любви, которая могла бы сохранить их брак. Может и правда, не было у них будущего? Как там говорил отец — рутина. Почему-то глядя на Станислава Соболева с женой не чувствовалось никакой рутины и пресловутого чувства долга, наоборот, было видно что эти двое наслаждались каждым проведенным друг с другом мгновением. Тепло их отношений передавалось всем, кто находился рядом, и Ярослав совсем не чувствовал себя чужим в их доме, напротив, эта семья старалась поддержать его, словно он был знаком с ними очень долгое время.

Задерживаться в Москве Яр не стал, он просто отоспался весь первый день нового года, а вечером улетел обратно к команде, чтобы готовиться к следующей игре. О своем приезде он не стал никому сообщать — не хотел ни с кем делиться воспоминаниями о самом необычном новом годе. Словно маленький ребенок, которому подарили хрупкую волшебную игрушку, что могла рассыпаться от одного неверного прикосновения. Он и сам не ожидал, что будет так дорожить этими проведенными в окружении чужой семьи мгновениями.

Время, словно бешеное, неслось вперед, пробегая по листам календаря размашистыми шагами. Все вроде бы осталось по-прежнему, но было уже по-иному. Яр остро ощущал потребность вновь увидеться с этой смелой девчонкой, вызвать гнев в ее глазах и нарваться на острые, словно шипы, колкие ответы. Она не выходила из его мыслей, грозила свести с ума, вызывая в разбушевавшемся воображении горячие образы, в которых он точно знал, как заставить выплеснуться ее злости и эмоциональности. Но как бы ни пытался представить себе ее гибкое стройное тело под своими руками, в мыслях был лишь один ее пронзительный взгляд, пробиравший до нутра. Она стала для него самым настоящим наваждением.

Он не смел ее тревожить более. Так будет лучше обоим. Да и самому теперь просто некогда — сборная отправилась в расположение тренировочной базы, где будет вплоть до самых игр готовиться и жить. Ему думалось, что будет легко, но как же жестоко ошибался в самом себе. По ночам ему все равно снились ее улыбка и лучистые глаза. Там они забывали, что между ними была какая-то вражда и неловкость — были лишь только двое, не желавшие забывать свой украденный поцелуй и изголодавшиеся друг по другу.

Чем ближе была дата начала Игр, тем пристальнее внимание к каждой их персоне общей Команды. Давление было колоссальным, напряжение нарастало с каждым днем, и Ярослав порой задавался вопросом, как же юные игроки выдерживали все это. Он представить себе не мог, как бы все это могла выдержать Маша, насколько хватило бы силы ее духа. Хотя, признаться, оказаться вне Игр, когда вся жизнь проходила в подготовке к взятию самой главной золотой вершины, было тем еще кошмаром и внутренних сил пережить его требовалось куда больше. Какое выдержкой нужно было обладать Маше, чтобы делать вид, будто ничего страшного не произошло? Ярославу трудно было даже представить силу ее характера. У этой девочки сила воли просто нереальная. Ею невозможно было не восхищаться.

И вот он — аэропорт Шереметьево. Сколько раз он был в здесь, но такого волнения, как сегодня, не испытывал еще никогда. Даже принятое ранее успокоительное не сильно помогало. Огромная делегация отправлялась на Олимпиаду. Команда и без того ужасно нервничала, а высокопоставленные чиновники и толпы осаждавших журналистов никак не способствовали мирному настроению. Хотелось уже поскорее подняться на борт самолета и немного расслабиться, а если повезет, даже и заснуть.

Ярослав терпеливо пробирался вперед, проталкивая перед собой тележку с багажом, на ходу отвечая на какие-то порой даже нелепые вопросы, собирая подаренные кем-то из поклонников игрушки-талисманы. Дома он по десятку раз проверил собственный чемодан и сумки, желая удостовериться, что ничего не забыл, но все равно сейчас было такое ощущение, что какое-то упущение все же осталось. Мама с Алинкой отзвонились еще вчера, пожелав удачи, от отца никаких вестей не было, да Ярослав и не ждал, если быть откровенным с самим собой. А вот Маша… При всем своем желании он так и не смог набрать ее номер, чтобы услышать ее голос перед отъездом. Сама она, конечно же, не станет звонить — с чего бы вдруг. А вот он ощущал какую-то пугающую потребность хоть напоследок поговорить с ней и получить новую порцию дерзости. С той новогодней ночи они больше не виделись и не общались. Больше месяца

— Привет, — раздалось совершенно неожиданно рядом с ним, и Ярослав тут же обернулся, боясь, что ему показалось. А убедившись, что все было наяву, даже растерялся.

— Маша? Привет. А как ты… Зачем ты здесь?

— Я не могла не приехать поддержать ребят, — она кивнула в сторону группы фигуристов, дававших интервью журналистам центральных телеканалов.

— Тебе нельзя было сюда, твоя нога…

Маша ослепительно улыбнулась в ответ и отмахнулась.

— Не переживай, ничего со мной не случится. — Она опустила взгляд на свою загипсованную ногу и костыли. — Нормально. Поверь, для меня важнее было приехать сюда. Ой, вам уже пора…

Вокруг началось оживление, спортсмены стали проходить в зону регистрации. Ярослав потерянно оглянулся, словно не желая туда идти. От заветной мечты его отделяли десятки шагов и каких-то несколько часов полета, но было и то, что удерживало здесь. Маша. Не видеться с ней было тяжело. Но тяжелее всего оказалось все же стоять в зале ожидания и прощаться.