Ожоги сердца - Иван Падерин

Да, действительно, кажется, разгорячился. Сказалась казачья кровь. Чуть не вылетел руль из рук на кирпичной тряске…

У стартовой линии показались «шестерка» и «восьмерка». Это последние. На «восьмерке» смекалистый парень. Не спешит, не обгоняет, идет след в след за «семеркой».

На восьмом круге Виктор получил отмашку красного флага после ямы. Одно колесо оставило отпечаток на краешке белого круга, но стадион так неистово загудел, что судье осталось только поднять зеленый флаг — движение разрешено!..

Пройден десятый круг. У Виктора еле-еле хватило сил дотянуть до конца гонки. Задохнулся, и руки одеревенели.

Вводные по регулировке объявлялись по радио, и последние участники показывали и рассказывали перед микрофоном, как надо регулировать зажигание, подачу горючего, тормозные колодки. Кубанцу досталась вводная — регулировка клапанов.

Это была уже пропаганда знаний автомобильной техники. Но она вызвала особый интерес присутствующих, и каждый ответ сопровождался возгласами одобрения, аплодисментами. Все получили отличные оценки.

Пока судейская комиссия подводила итоги, на стадионе шли соревнования мотогонщиков. Возле Виктора хлопотали Афоня Яманов и Рустам Абсолямов. Они принесли котелок воды, заставили умыться. Полина подала белую рубашку и галстук.

— К чему такая торжественность? — удивился Кубанец.

— Переодевайся, сейчас узнаешь, — улыбнувшись Полине, ответил Афоня, явно намекая, что ему уже известны результаты конкурса.

Наконец судейская комиссия объявила итоги:

— Три машины — седьмая, восьмая, девятая — получили равное количество баллов. Специалисты фирмы «Фиат» присудили свой приз водителю машины семь Виктору Кубанцу. Общее первое место завоевал…

Больше Виктор уже ничего не слышал. Он стоял на пьедестале почета, увенчанный лаврами победителя, в руках папка с грамотой, букет цветов. Затем друзья подхватили его на руки, пронесли по площади и поставили на ноги лишь возле парадного входа, перед машиной генерального директора. В машине уже сидела Полина с Галкой на руках, раскрасневшаяся, со слезами радости на глазах. Подошел председатель завкома вместе с начальником цеха и вручил Виктору ордер на вселение в двухкомнатную квартиру из фонда генерального директора.

Виктор растерялся от радости, не знал, что сказать. А друзья с таким восторгом, с такой нескрываемой радостью смотрели на него, что казалось, не ему и Полине выпало счастье, а Рустаму, Афоне, Василию, Володе, Ирине. И не двухкомнатная квартира — мало! — целый дворец!..

Глава пятая

ИРИНА НИКОЛАЕВА

Олег Михайлович Жемчугов не спеша прошелся по кабинету, присел к столу. В голове стоял звон, будто кто-то бил по ржавым струнам гитары. Винить себя за вчерашнюю прогулку на Федоровские луга он не мог: все было в рамках приличия. И при чем тут понедельник — «день тяжелый», когда мозг принимает какие-то тревожные сигналы. Приходится лишь сожалеть, что генераторы и приемники биотоков пока еще не поддаются настройке и регулировке.

Может, волнует вкрадчивый утренний звонок главного инженера: «Олег Михайлович, генеральный директор приглашает на оперативку с трехминутным сообщением по графику наладочных работ автоматических линий».

Что можно сказать за три минуты, когда одно перечисление пультов управления по агрегатам займет не менее десяти минут? Но сказано «три минуты» — и укладывайся. Надо бы еще пробежаться по отделам монтажного управления, собрать новые факты небрежного отношения к автоматике, что придаст выступлению злободневность, да уже некогда. К тому же нельзя быть пленником сутолоки и демонстрировать способность своего ума ногами, на то есть голова. Намекни мягко и лаконично о неполадках, и тебя поймут, оценят. Пора уяснить — наступил век разума и веры в электронику: «читай ход мысли по импульсам». Электронные импульсы ведут теперь человеческий разум к совершенству, к достижению цели…

Выступление затянулось. Генеральный директор, приучивший своих подчиненных говорить по строгому регламенту — не более трех минут, однако не прервал Жемчугова, только в конце оперативки пригласил проехать по заторным объектам.

Впрочем, не один Олег Михайлович попал в число приглашенных в директорскую машину. Рядом, справа и слева, сидели начальники цехов — литейного и кузовного. У них не ладится с автоматикой. Значит, утренние предчувствия и тревоги не обманули?

Да, не обманули. Едва машина обогнула участок будущего спортивного комплекса, как в пыли за багажником замотался огнисто-красный клубок. Он будто зацепился за выхлопную копоть, и кажется, вот-вот переметнется на крышу кузова или с разгона врежется в салон. Кто затеял такую опасную игру?

Оглядываясь, Олег Михайлович уловил: за ними гонится мотоциклист в куртке огнистого цвета. За рулем Ирина Николаева. И его снова охватило какое-то неприятное ощущение. Ему почему-то подумалось, что она преследует директорскую машину по заданию заводской многотиражки. Знает, где брать объекты для критики — из рук начальства, открытые, беззащитные. Редактор многотиражки наловчился так вгонять занозы под ноготь, что зубами не прикусишь и пинцетом не возьмешь. Сколько от него достается начальникам объектов и служб, не сочтешь. И все с помощью таких вот репортерчиков с фотоаппаратами и блокнотами!

Многотиражка… Еще в начале монтажных работ в корпусе вспомогательных цехов, когда устанавливали карусельные станки, в ней появился фельетон «Один с сошкой, семеро с ложкой». Автор Шульженко — не поймешь, она или он? — высмеял группу инженеров, которые, как было сказано, «топтались вокруг одного слесаря-монтажника». «Топтались»… Как могла газета пропустить такое слово? А в итоге: «Все присутствующие при этом попали в ведомость на получение премиальных, кроме слесаря-монтажника». Закруглили, что называется, концовочку…

«Бумажный чертополох», «Трутни», «Свистопляс», «Ротозейка» — такие заголовки пестрят в газете. И одернуть редактора никто не решается. Пробовал кое-кто в горком с жалобой обратиться: почему газета называет людей трутнями и ротозеями? Там ответили: критика есть критика, что же касается трутней и других нарицательных имен, то постарайтесь не попадать в их число, защищать плохих руководителей горком не будет.

Да что и говорить, когда что-нибудь не ладится, будь особенно осторожен с газетными репортерами. Статью «Ротозейка на дороге» написала она, Ирина Николаева, инструктор мотоклуба. Дерзкая персона. Даже с генеральным директором спорила о каких-то правах мотоклуба. По ее мнению, завод обязан отпускать людей в этот клуб в рабочее время по требованию инструкторов: дескать, они готовят для завода специалистов автомобильных гонок и мотопробегов по смежным предприятиям. Добивается она этого, как видно, не без корысти.

Сергей Викторович Шатунов, заместитель секретаря парткома строительного управления, считает, что ее давно надо призвать к порядку: «Якшается с компанией дезорганизаторов трудовой дисциплины. Не зря же она выступила в печати в защиту аварийщика Ярцева».

Имя Ярцева не сходит с уст Шатунова после того, как он столкнулся с ним на субботнике. Конечно, неосмотрительно поступил тогда Сергей Викторович — тронул лежащего на полу увальня ногой. Однако надо понять поступок Шатунова: всю свою сознательную жизнь человек посвятил перевоспитанию несознательных элементов; жизнь, как он говорит, бросала его и на север и на восток. Вот только в одном он обижен на нее: нигде не сумели заметить в нем прирожденных, так сказать запрограммированных, способностей разгадывать хитрости людей, видеть в них скрытые пороки. А вот о том, что он просто преданный исполнитель любых поручений, никто и думать не хотел. Последние годы, до стройки автозавода, Шатунов исполнял обязанности заместителя начальника главка по оргработе. Здесь его избрали заместителем секретаря парткома, потом ввели в состав членов горкома. Разумеется, такое доверие обязывает быть на высоте. Но нервы есть нервы — рвать их все умеют, а сращивать, увы, дано не каждому. Получился срыв, последствия которого необходимо локализовать убедительными доказательствами — с кем, с какими людьми столкнулся на субботнике. Если бы попытались выступить против него на собрании или пожаловаться в горком, то материалов для самозащиты набралось бы достаточно. Однако жалобы не последовало, а материалы позволяют, как он сказал вчера за обедом на Федоровских лугах, перейти от обороны к наступлению.

— Ты, Олег, самый современный специалист, я твои способности заметил еще там, в Москве, когда ты пришел ко мне в главк со свеженьким дипломом технолога. Тебя надо выдвигать на пост секретаря парткома. Именно такие талантливые молодые кадры должны освежать атмосферу…