Прыжок - Роман Злотников

— Что ты сказал? — хрипло произнесла Тэра, кое-как сфокусировав взгляд на «захваченном в плен», но тот лишь с ужасом уставился на нее. Пламенная несколько мгновений недоуменно пялилась на историка, но затем, сквозь ее «сомнамбулическое» от усталости сознание до нее наконец дошел смысл того, что испуганно шептали окружающие:

— Она заразилась…

— О, Боги!

— Пламенная сама заболела насилием…

— Что теперь будет с Симпоисой?!!

— Да что Симпоиса — что будет с Киолой?!!

После чего Тэра вздрогнула и, с некоторым испугом выпустив из своих судорожно стиснутых пальцев тунику историка, попыталась улыбнуться:

— О, простите, Деятельный разумный, я сейчас себя не помню от усталости.

Историк сделал испуганный шаг назад, поправил тунику и опасливо покосился на Тэру. Она вздохнула. Похоже, придется объясниться.

— Мы мотаемся по всей Киоле, пытаясь остановить все множащиеся вспышки этого безумия, которое всем нам казалось давно и окончательно побежденным, но… почти никуда не успеваем. К тому моменту, как Избранные прибывают на место, приступы насилия успевают охватить огромное количество народа и, все чаще, достигают такого уровня, что одни Деятельные разумные оказываются способны нанести заметный вред здоровью других Деятельных разумных. И… — она тяжело вздохнула, — я уже на грани истерики от того, что не могу придумать как нам с этим справиться. Нет, мы можем купировать вспышку этого безумия, в конце концов, именно так мы и собирались возвращать Потерю. Но как сделать так, чтобы мы оказывались среди тех, кого охватило это безумие, до того, пока попавшие под него еще не успели нанести большой вред ни себе, ни тем, кто оказался рядом с ним — я пока даже не представляю. — С каждым ее словом, выражение лиц, окружавших ее людей становилось все менее и менее испуганным, а когда она закончила, вокруг тут же раздались возбужденные голоса…

— Да! Точно! Мы можем помочь…

— Эвитеникс разыскал точную схему…

— Если создать распределенную сеть на основе схемы размещения Региональных центров скорой медицинской помощи, то время реакции составит всего лишь…

Пламенная поморщилось. Все говорили одновременно, причем громко, возбужденно, стараясь перекричать друг друга, вследствие чего, даже будь она не в столь истерзанном состоянии, все равно понять собеседников ей было бы крайне сложно, а уж сейчас… Тэра вскинула руку, привлекая внимание и, криво (ну не получалось по-другому) улыбнувшись, попросила:

— Друзья, не все сразу. А лучше выберете кого-нибудь, кто смог бы мне все объяснить, и мы с ними пройдем куда-нибудь, где они смогут рассказать мне о находках, сделанных вашей секцией в более спокойной обстановке.

Это предложение позволило привести впавших в крайнее возбуждение историков в более-менее вменяемое состояние. Что, в свою очередь, привело к тому, что до Тэры наконец-то донесли всю необходимую информацию. Вследствие чего уже спустя сутки громоздкий механизм Симпоисы пришел в движение, и его шестеренки завертелись…

А у Пламенной вошло в привычку время от времени появляться в Симпоисе и проверять, не появилось ли новой информации, которая сможет помочь обществу Киолы выпутаться из того дерьма, в которое погрузило его неуемное научное любопытство бывшего Цветного Беноля.

До Иневера она добралась в сумерках. Несмотря на то что у нее имелось право оставить свой «овал» на парковке, расположенной на двести одиннадцатом уровне, она посадила аппарат на общей парковке у главного входа и вошла в здание через центральный холл. С двухсотого уровня начинались административные блоки, а Тэра решила пробежаться по лабораториям и групповым секторам, которые занимали первые этажи здания Симпоисы. И хотя шанс на то, что ей удастся застать кого-либо в столь позднее время, был весьма невелик, но зато если эти «кто-либо» все еще находились в своей лаборатории или кабинете, существовала очень большая вероятность того, что они занимались тем, что, скорее всего, могло бы ей пригодиться. Борьба со вспышками немотивированного насилия была объявлена Симпоисой главным приоритетом ее работы на данный период. Так что подавляющее большинство ученых, артистов, архитекторов, ученых, педагогов и так далее, являющихся самой деятельной и активной частью общества Киолы, которая и избирала Симпоису, кооптируя в ее состав своих самых лучших своих представителей (ну так по крайней мере считалось), в настоящий момент отодвинуло в сторону все свои дела и интересы и занялось именно эпидемией насилия, охватившей планету.

Когда она вызвала внутреннее «окно» Симпоисы, оказалось, что в интересующих Пламенную секторах здания находится всего около трех десятков Деятельных разумных. А после первичной селекции она решила в этот раз посетить только четверых. Все остальные числились либо лаборантами, либо имели столь низкий индекс доступа к Общественной благодарности, что их исследования вряд ли могли представлять для Тэры сколь-нибудь значимый интерес. Впрочем, если бы не сегодняшний вызов, она бы, вполне возможно, посетила бы и их. Иногда молодые исследователи способны удивить даже признанных корифеев. Но после столь тяжелого дня у нее просто не было сил обойти всех. А вот на четверых ее сил должно было хватить. Причем, один из этих четверых заинтересовал ее куда больше остальных.

Пламенная поднялась на сто сорок седьмой уровень и, выйдя в большой холл, направилась в правое крыло, в котором находились биотические лаборатории. Интересующий ее ученый обнаружился на втором внутреннем уровне дальней лаборатории. Тэра быстро поднялась на галерею прошла по узкому изящному мостку, перекинутому через реакторный зал, и, толкнув высокую узорчатую дверь, вошла внутрь рабочего кабинета. Он была огромным, но почти полностью погруженным в темноту, поэтому рассмотреть обстановку было довольно сложно. У дальнего стола виднелась освещенная конусом светильника местного освещения слегка сгорбленная фигура.

Тэра на несколько мгновений задержалась у двери, ожидая, прореагирует ли эта фигура на ее появление хоть как-нибудь, но никакой реакции не последовало. Поэтому она двинулась вперед, инстинктивно постаравшись, чтобы ее шаги звучали несколько громче, чем если бы она просто шла спокойным шагом. Она хотела дать своему будущему собеседнику немного времени, чтобы он вышел из того состояния тягостных раздумий, в которых, несомненно, пребывал. Ибо чем-то иным объяснить то, что он ее до сих пор не заметил, было бы сложно. Однако все ее усилия пропали втуне. Она приблизилась к нему на расстояние пары шагов, а он так и не оторвал взгляда от развернутого «окна».

— Здравствуйте, Оиентал, — негромко произнесла Тэра.

— А? Что? — Сидевший за столом человек вздрогнул и повернулся к ней. — Пламенная? Вы?

— Да это я, Ши, — мягко улыбнувшись, отозвалась Тэра, присаживаясь на соседний стул.

— Зачем вы здесь? — глухо произнес бывший ученик Проклятого Беноля. Так бывшего Алого именовали пока не столь уж много людей, но Тэра однозначно принадлежала к этому меньшинству… Пламенная вздохнула и ответила правду.

— Просто решила пройтись по лабораториям Симпоисы и посмотреть, может, кто-то нашел нечто, что поможет мне лучше справляться со вспышками насилия, охватившими Киолу. — Она замолчала, но не сказанные слова: «благодаря этому глупцу Бенолю», будто сами собой повисли в воздухе.

Ши Оиентал стиснул зубы и отвернулся. Несомненно, после всего, что произошло, он считал себя предателем. Взаимоотношения Ученика и Учителя простираются далеко за рамки самого процесса обучения, об этом Тэре было хорошо известно. Ведь и она сама, в свое время, стала Учеником знаменитой Ликисклин, величайшей танцовщицы современности. Ликисклин научила ее всему, огранила ее талант, да что там, она подарила ей первую (и единственную) настоящую любовь. Именно настоящую — вздымающуюся как волна, напрочь сносящая разум, вырывающую человека из сотен прежних привычек, привязанностей и обязательств и отдающую его другому человеку. Всего. Без остатка. Как это было чудесно… Жаль, что недолго.

Научив ее всему и одарив любовью, Ликисклин внезапно охладела к своему Ученику и оставила Тэру, заявив ей, что она уже научила ее всему, чему могла. Теперь, дескать, ее Ученице предстоит самой совершенствоваться в их искусстве. Ее же ждет новая любовь. «Ну… ну… маленькая, ты же знаешь, что в жизни нет ничего важнее любви. Неужели ты, подобно всем этим ханжам, тоже хочешь лишить меня права на нее?..»

Как же Тэре тогда было больно! Она едва не ушла к Богам и долгое время была на грани того, чтобы стать «отстранившейся», а то и вообще перебраться на Остров. Ее спас танец. Ее работа. Ее страсть. Ее жизнь. Заполучив свою собственную Потерю, она работала как проклятая, создавая одну постановку за другой. Поначалу даже тайно мечтая, что еще одно вступление, еще одна волна восторга, еще один взрыв обожания поклонников, прогремевший на всю Киолу, и Ликисклин поймет, как она недооценила ее, и пожалеет об их разрыве. И вернется…