Прыжок - Роман Злотников

Общество Киолы уже долгие тысячелетия не сталкивалось ни с чем подобным. Нет, среди детей, не достигших возраста, в котором человек уже способен претендовать на статус Деятельного разумного, поползновения на насилие были нередки. Но долгие тысячелетия развития по пути, предложенному Белым Эронелем, уже давно позволили сформировать и отработать такие педагогические методики, которые позволяли практически гарантированно, и, в то же время, мягко и почти безболезненно для психики, избавлять детей от этих уродливых пережитков страшного прошлого, абсолютно неприемлемых для любого сформировавшегося Деятельного разумного на современной Киоле.

Ну да недаром Сообщество педагогов имело столь весомые привилегии. Так, не смотря на свою относительную малочисленность, вызванную довольно небольшим числом рождающихся детей (ибо подавляющее большинство киолок крайне неохотно соблюдало даже установленную Симпоисой норму в одного ребенка на сто лет существования Деятельной разумной) оно имело равную с остальными сообществами квоту в формировании управляющих органов Симпоисы. А по объему доступной доли Общественной благодарности педагоги даже превосходили любую из профессиональных групп. Опять же, несмотря на свою немногочисленность. Более того, они были одной из трех фракций Симпоисы, которые имели право потребовать выделения неограниченного объема Общественной благодарности в чрезвычайном порядке. И получить его. Причем, такое право в истории Киолы впервые было предоставлено именно педагогам, и произошло это тысячелетия назад, еще во времена Белого Эронеля. По слухам, подобное решение продавил через Симпоису именно он, жестко поставив вопрос о том, что, либо педагогам будет предоставлено право на подобный запрос, либо обществу Олы и Киолы никогда не достигнуть поставленных перед ним столь возвышенных целей. А, например, физики пространства получили такое право только около ста сорока лет назад. Сразу после Потери, и вследствие ее. Потому что именно станции контроля пространства сумели остановить врагов, попытавшихся сделать так, чтобы трагедия Олы, повторилась и на Киоле.

Кроме того, через триста лет после смерти Белого Эронеля решением Симпоисы статус цветного и белый цвет были навечно закреплены за представителем этой фракции Симпоисы, а самой фракции было даровано право награждать этим статусом избранного из своего состава представителя без утверждения всей Симпоисой. Сделано это было в знак глубокого преклонения перед Белым Эронелем — величайшим ученым Киолы всех времен и народов, определившим магистральный путь развития цивилизации на многие тысячелетия, который возглавлял фракцию педагогов последние, и самые значимые, десятилетия своей жизни. Поэтому педагоги являлись единственной фракцией Симпоисы, которая всегда имела в своем составе хотя бы одного цветного. Так что их престиж на Киоле всегда был высоким, что обеспечивало регулярный приток в эту область наиболее талантливых и развитых Деятельных разумных. Но вот к тому, что проблемы, ранее встречающие только у юного поколения, начнут проявляться у полноправных Деятельных разумных, ни педагоги, ни общество в целом оказались не готовы.

— Как вы, ребята? — Пламенная окинула взглядом своих соратников, медленно собирающих в компактную группу в центре импровизированной танцплощадки. Ответом ей были усталые улыбки. Ну да, сегодня они еще раз доказали всем сомневающимся, что способны остановить насилие. Тэра ободряюще кивнула и двинулась к своему «овалу».

За всеми командами Избранных были закреплены постоянные «овалы», ибо количество тревожных вызовов из разных поселений Киолы, охваченных этим страшным безумством под названием «насилие», превышало все мыслимые пределы. Причем действовать в случае получения такого вызова требовалось максимально быстро. Ибо если они не успевали купировать ситуацию, и охваченные приступом этого древнего ужаса люди успевали нанести себе (или, что более страшно, другому Деятельному разумному) серьезные повреждения, то даже мощное эмоциональное воздействие танца Избранных не всегда снимало огромный психоэмоциональный шок. Причем он, как правило, охватывал не только тех, кто сам оказался поражен насилием, либо тех, кто испытал на себе его страшное воздействие, но и всех, ставших свидетелями этого чудовищного зрелища. В одном из поселений на побережье пришлось оказывать срочную медицинскую помощь аж шести сотням пострадавших. Правда, это произошло в самом начале, в тот момент, когда Симпоиса пребывала в состоянии полной растерянности, не представляя, как остановить эту ужасную эпидемию.

Она уже села в свой «овал», когда к ней из толпы бросилось несколько человек.

— Прости нас…

— Ты — наша надежда, надежда всей Киолы…

— Будь проклят Беноль во веки веков! Прости нас, Пламенная…

Тэра перегнулась через борт своего «овала», купол которого все еще был опущен, и, протянув руки, быстрыми ласковыми движениями длинных, нервных пальцев прикоснулась к протянутым к ней ладоням.

— Не бойтесь, все уже прошло… Успокойтесь… Просто не дайте этому безумию вновь захватить ваш разум… — короче, все как всегда. Едва только кровавая пелена насилия, охватившая разум, спадает, Деятельные разумные сразу же приходят в ужас от того, что совершили (или едва не совершили) и начинают испытывать муки раскаяния.

Раньше Тэра и Избранные, закончив свой танец, спешили покинуть место, где бушевало проклятье, но несколько раз столь поспешное отбытие приводило к тому, что происходил рецидив. Причем, чаще всего, направленный не на другого Деятельного разумного, а на себя самого. Поэтому теперь Избранные, прибывшие по вызову, всегда оставались на «месте танца» на некоторое время. Но к самой Тэре это не относилось. Независимо от того, где она находилась, и сколько Избранных было вместе с ней, сразу по окончании «танца» ей было предписано немедленно прибыть в ближайший Координационный центр. Предписано… но еще ни разу у нее не получилось улететь сразу. Как только она занимала свой «овал», к ней немедленно бросались люди. И почти всегда ей удавалось покинуть место только вместе со своими ребятами. То есть тогда, когда они сами уже трогались обратно…

Когда Тэра наконец-то смогла покинуть Комтэонель, то решила не лететь к ближайшему Координационному центру, а отправиться в Иневер. Она не была в Симпоисе уже почти два месяца, и за это время там должно было накопиться довольно много новой информации.

Нет, вся информация, способная помочь деятельности Избранных, как то — количество и география вспышек насилия, предпринятые меры и результаты воздействия и все такое прочее, поступала в любой из Координационных центров немедленно и бесперебойно. Так что если бы ее интересовало только это — лететь так далеко совершенно не требовалось, но вот с информацией от других групп исследователей дело обстояло не столь хорошо. То есть, конечно, если появлялось что-то, что оценивалось учеными других групп как нечто, однозначно способное помочь Избранным в их нелегкой миссии, оно тут же оказывалось в их распоряжении, но вот если такой однозначности не было, то даже очень важная и нужная информация могла лежать в группах и комитетах Симпоисы без движения днями и неделями. Ну, или использоваться только внутри самих этих групп исследователей, либо, в лучшем случае, служить базой для второстепенных дискуссий между или внутри различных групп Симпоисы. А ведь иногда это были настоящие жемчужины.

Так, например, сами Координационные центры появились на свет вследствие исследования историков, раскопавших схемы расположения на планете станций скорой медицинской помощи, существовавших на Киоле до повсеместного распространения личных защит. И схема расположения Координационных центров, завязанная на время реакции, и графики дежурств, и все остальное, что сумели отыскать историки, оказалось очень кстати. Но Тэра узнала об этих открытиях совершенно случайно.

Она заскочила в Симпоису, разыскивая кого-нибудь из Чрезвычайной группы, сформированной Симпоисой именно для борьбы с безумием насилия, охватившем Киолу, и буквально натолкнулась на группу историков прямо в коридоре. Они только что вышли после обсуждения очередного доклада своих коллег, как раз и раскопавших информацию о станциях скорой медицинской помощи, но к однозначному мнению о полезности или бесполезности доложенных сведений во время этого обсуждения так и не пришли. И потому большинство продолжило бурно спорить об этом и после окончания заседания. Тэра же в тот момент почти постоянно пребывала в состоянии, сродни сомнамбулическому, вследствие того, что пыталась успеть всюду и почти всюду опаздывала. Но слова: «центры», «координация» и «скорая медицинская помощь» до ее заторможенного сознания все-таки дошли. Поэтому она, уже почти пройдя группку историков, резко затормозила, развернулась и, хищным движением руки ухватив того, кто, вроде как, произнес эти слова, за тунику подтянула его к себе. Все остальные историки, тут же, с ужасом отскочили к стенам.