Обитель Порока - Иван Мисюряев

Яркая вспышка похожая на ту, которая обычно бывает перед тем, как лампочка накаливания перегорает на веки, осветила пустыню мертвых душ. Эта вспышка зависла и начала приносить неприятные ощущения существу Стэфана. Много непонятных форм вокруг постепенно начали выгорать и, ссыхаясь, превращаться в пепел. Стэфан выдержал это непереносимое пламя, как и еще единицы вместе с ним. На поверхность мертвой пустыни налетел порыв ветра и сдул весь песок прошлых поколений, оголив сотни тысяч линий и изгибов, пересекающихся друг с другом. Стэфан смог угадать в одном из уцелевших путников загробной жизни Жерома, который стоял неподалеку. Линии начали пульсировать и, набираясь сил, приобретать форму огромных артерий. Два погибших парня, наконец, стали похожи на себя до смерти, только свечение головы темно-синим цветом выдавало их смерть.

Жером подошел к Стэфану и, открыв рот, попытался что-то сказать, но звуки были скрадены огромными нитями, поднимающимися и резко бьющими по поверхности мертвой жизни. Резкое свечение, образовавшись над головой Жерома, подняло его на новую плоскость, сформированную специально для этого только что. Непонятный образ появился из неоткуда рядом с Жеромом и, положив ему руку на плечо, забрал настоящего Градского подальше от этой гибельной долины. Стэфан не понимал, что происходит, но чувствовал, Жерома спасли. Погибший мальчик, вернув себе ноги, рванул к лестнице из змей, ведущих к месту спасения его брата. Но одной из пульсирующих артерий это не понравилось, и она, поднявшись над Стэфаном, резко обрушилась на бегущего юношу и, проломив импровизированный пол, затащила мальчика куда-то вниз. Формы и образы вновь исчезли, а пустота поглощала все вплоть до мыслей еще в стадии их формирования. Артерия, взявшая на себя функции судьи и не позволившая Стэфану выбраться, начала уменьшаться и растворяться в чернилах несуществующего мира. Мальчик впился своими руками в эту странную нить и не хотел расставаться с единственно формой, доступной для его осознания. Артерия подбросила Стэфана и, превратившись в огромного полыхающего орлана, устремилась назад в свой привычный мир. Юноша, ухватившись за огненный отросток напоминающий ногу, тоже боролся за свою душу.

Орлан вернулся обратно в мир нитей и переплетений. Но Стэфан больше не держался за его ногу, сильная боль не позволила ему продолжить свой путь. Огненная птица не бросила угасающую душу мальчика и, впившись в его существо огненными когтями, принесла Стэфана в огромную сферу, в которой было множество вещей и хлама. Сфера постоянно двигалась и перемещала предметы, раз за разом добавляя в свою коллекцию что-то новое. Орлан усадил Стэфана на старое кресло, сплетенное из чьих-то несбывшихся надежд и, взорвавшись, покинуло этот мир. Сфера, вращавшая до этого только неодушевленные предметы, почувствовала живой дух. Движение огромного шара постепенно замедлилось, а потом вовсе угасло.

Огненная птица не бросила угасающую душу мальчика и, впившись в его существо огненными когтями, принесла Стэфана в огромную сферу, в которой было множество вещей и хлама.

Все замерло, Стэфан открыл глаза и не увидел ничего. Время разрешало здесь не слушаться себя, оно было редким гостем, но земная душа Стэфана подчинялась ему всецело и мерило все минутами, которых в пустоте накапало по меркам людей опять на десять лет. Все это время Стэфан плыл по реке своего сознания, сам при этом нигде не находился. Красный едкий дым начал возвращать формы окружению. Сфера опять стала сферой и приоткрыла небольшую щель. Стэфан, поднявшись с кресла, подошел к щели и увидел всю ту же пустыню и сотни теней существ. Одно стояло совсем близко и, увидев Стэфана, начало принимать различные формы, чтобы привлечь его внимание. В этом безмолвии над существом появилось имя и возраст, исчисляющийся, правда, не цифрами. Точка КХ, а именно так звали существо, чего-то очень боялась. Стэфан вспомнил вспышку и обжигающее пламя. Решив помочь Точке КХ, он подбежал и, взяв его на руки, вернулся в Сферу. Вспышка теперь испепелила всех, а ветер, сдув остатки с песком, вновь вернул власть в этом мире огромным нитям. Нити начали бить по сфере, подбрасывать ее над собой. С каждым последующим ударом сфера взлетала все выше и выше. Верх сферы открыл огненный орлан и, влетев, устремил свой взгляд на Стэфана. Было понятно, что огненная птица пытается что-то сказать духу юноши, но Стэфан не слышал слов, вместо этого ухо резал непонятный рев и гул. Орлан не дождался ответа и поэтому улетел. В это время по сфере ударила самая мощная артерия. Сфера треснула, Орлан обдал пламенем все, что было внутри нее. Стэфан и Точка КХ загорелись, но мальчик вновь выжил, а вот другое существо превратилось в пепел. Нити, ожидающее этого, сразу же успокоились и очистили пространство от своего присутствия. Сфера, падая, ударилась об поверхность и разлетелась на различные осколки. В одном из них лежал Стэфан. От такого удара в полу поползла огромная трещина. Нарастая, она прорвалась сотнями темных духов, кружившими, словно птицы, по одной и той же мертвой петле. Стэфан попытался сохранить себя. Закрыв глаза, он «уснул».

Только через десять лет его оцепенение беспокоит уже такой знакомый едкий дым, приносящий с собой формы и очертания окружения. Но вместо сотни тысяч существ Стэфан видит одно огромное и невероятное. Стэфан был для этой громадины маленькой крошечной точечкой, которую было сложно разглядеть. Вспышка начинает выжигать Монстра, но его масса до такой степени внушительна, что он просто хлопает в огромные ладоши и уничтожает надоедливый свет будто бы комара. От такого звука мальчик мог бы оглохнуть сотни раз, но этого не произошло, потому что было невозможно. Огненный Орлан, вынырнув из соседней тьмы начал больно жалить Монстра едкими струйками пламени. Монстр очень долго отмахивался от огненной птицы, но перед тем, как попасть по ней, Орлан успел прожечь в Монстре небольшую дырку, в которую огненное существо принесло Стэфана. Мальчик боялся смотреть на происходящее и постоянно закрывал глаза. Монстр прихлопнул Орлана и тот разлетелся на миллионы искринок. Каждая искринка, попадая на Монстра или на другую поверхность, прожигала ее до белоснежного света. Монстр попытался потушить себя, но только ухудшил свое положение. Вся его масса превращалась в черные капли смолы. Капли образовали целую речку и бурным потоком неслись по белым областям небытия, пачкая все окружающее.

В самой середине этого вязкого водоема барахтался Стэфан и кричал от боли. Крик мальчика усиливался и действовал на темную речку волшебным образом. Капли темной жижи, отделяясь от основной массы, стали превращаться в предметы мебели, стулья, столы и шкафы, а после стены и потолок. Так постепенно вокруг Стэфана образовался большой особняк, все внутри было черным, но от этого не менее знакомым. Перед душой мальчика был воссоздан особняк Градских. Стэфан все еще ощущал на себе вязкое жжение смолы. Черные свечки освещали комнаты серым светом, а, когда мальчик сделал один шаг, все они разом потухли, позволив непонятной, но могущественной силе перетащить юношу за стол. Только после этого серый свет вновь осветил комнаты. Стэфан сидел за большим столом, его окружали странные куклы, похожие на марионеток, небрежно склеенных своим хозяином. Но только вместо соломы или другого наполнителя из них торчали слова и фразы, выглядывая окончаниями букв.

Во главе стола сидел Ганц и имел какой-то уставший и мучительный вид. В открытые окна подул ветер, но состоял он не из воздуха, а из гелия, хотя в данном мире это было нормально. Гелий случайно подвинул соседнюю со Стэфаном марионетку. В куклу тут же вонзилось что-то острое и длинное, Стэфан поднял голову и увидел большую черную касатку, водрузившуюся над столом. Касатка имела сотни отростков в виде острых длинных иголок, каждая из которых мечтала вонзиться в душу когда-то жившего на земле человека. Марионетка напротив Стэфана тоже слегка колыхнулась от действия гелия. Касатка с наслаждением вновь проткнула свою жертву. Стэфан понял принцип игры и тоже замер. Его взгляд мог видеть Ганца, в его глазах читался ужас и усталость. Видимо, дух Ганца уже очень давно пирует здесь вместе со своими пустыми обещаниями и словами. Стэфану было сложно замереть, его существо норовило растечься в лужу плазмы. Так что мальчику приходилось держать себя в руках. Очень много кукол пало от иголок касатки, и Стэфан приближался к этой же участи.

С очередным порывом гелия в окно влетел Орлан, но только в обличии шмеля, огненный шмель, покружив над столом, сел на плечо Ганца. В эту секунду глаза старика излучали ужас, огненный шмель начал жалить Ганца и дух немца, не выдержав, ударил по огненному существу рукой. Касатка так долго ждала этой возможности, она с криком вонзила в Ганца все свои отростки. Шмель превратилась обратно в Орлана и, схватив Стэфана, понес его куда-то вверх. В этом долгом путешествии Орлан на доли секунды попал на землю, точнее, это был только перевалочный пункт в другое измерение. Но этого мгновения хватило мальчику, чтобы затосковать по дому всей своей душой. Орлан принес Стэфана обратно в измерение с нитями и едким дымом. Огненное существо говорило с мальчиком на языке духов, но Стэфан провел слишком мало здесь, чтобы понимать древнюю птицу. Юноша услышал только рык и рев, так и не узнав, кто защищал его после смерти. Бланш помогла юноше даже в небытие, куда ей было крайне сложно попасть, но больше у нее не было возможности вторгаться в первый мир мертвых.