Обитель Порока - Иван Мисюряев

– Ты думаешь, Ганц будет вечно с тобой возиться? – ухмыльнулся Жером. – Или что Калип вернется и поможет тебе? К твоему сведению, я говорил с дядей Калипом недавно, и он сказал, что ты для него не нужная обуза. У тебя есть возможность больше не жить с протянутой рукой. Так воспользуйся ей.

– Нас посадят за угон.

– Я знаю своего деда. Он не станет заявлять на своего внука. Тем более, я уже угонял у него редкие машины. Как видишь, все забывается. У меня есть покупатель на этот Мерседес. Нам нужно только пригнать его в Зальцбург до завершения автопробега. Все устроено лучшим образом: покупатель думает, что купит флагман автопробега, а, когда он хватится, будет поздно. Мы с Кристин будем далеко. Ну, и ты сможешь, наконец, перестать быть таким жалким.

– Да, я понял тебя Жером. Ну, хорошо. Я согласен, только есть одно маленькое условие: Кристин поцелует меня по-настоящему в губы, а ты, наконец, увидишь, что ей безразлично все в этой жизни, кроме денег.

– Я не буду его целовать, – сказала Кристин, повернувшись к Жерому и обняв его.

Жером подошел к Стэфану и угрожающим голосом произнес:

– Послушай ты. Не заставляй меня бить твою щуплую физиономию. Мы взяли тебя в долю, только потому что покупатель меня знает, и нам нужен человек, владелец Мерседеса, которым ты, по сути, и являешься. Так что не зарывайся!

– Все хорошо. Я понял вас, я не буду портить вашей семейной идиллии. Я в доле, но только мне шестьдесят процентов на ваши сорок, или я все расскажу Ганцу.

– О, в тебе видимо течет кровь жадности Градских, – злобно зашипела Кристин.

– Что скажешь? – произнес Стэфан, не обращая внимания на слова Кристин.

Жером протянул руку и тем самым заключил соглашение со своим сводным братом. Нужно заметить, что, не смотря на свою фамилию, Жером был беден. Сам по себе без денег матери Жером мало чем отличался от Стэфана. Кристин поняла это сразу же, как только они покинули особняк и приехали сюда. После помолвки и трех ночей любви Жером рассказал о проблемах с деньгами и плане с продажей Мерседеса. Кристин так долго выбирала себе спутника, что решила теперь всегда быть рядом с Жеромом и помогать ему во всем.

Глава 9

Стэфан и Кристин сели в Мерседес. Жером тем временем написал письмо своему дедушке и аккуратно положил его на комод рядом с кроватью. Пожилой немец беззаботно досматривал приятный сон. Воспользовавшись моментом, Стэфан обратился к Кристин:

– Ты говорила мне про жизнь в достатке и возможность больше не думать о деньгах? Я не понимаю тебя, разве это все похоже на твои планы?

Кристин сидела сзади, смотрела в окно и ждала Жерома с нетерпением.

– Послушай, я не хотела причинять тебе страдания, но я не буду отчитываться перед тобой. Это мой выбор, и я обручена. Это тоже осознанное решение, не пытайся понять это. Просто прими как факт.

Жером сел рядом со Стэфаном и, громко хлопнув дверью, прокричал:

– Трогай!

Стэфан сорвался с места и, разгоняя автомобиль до предела, все дальше и дальше был от упущенной возможности, которую ему подарила Бланш. Троица была напряжена, и каждый посматривал на часы, ожидая шести часов утра. Именно на это время у Ганца стоял будильник. Без одной минуты шесть совесть мальчика ударила по тормозам, вкопав авторитетный автомобиль прямо посередине дороги в асфальт. Стэфан посмотрел на Жерома, потом на Кристин и произнес:

– Нет, я так не могу. Можете забирать этот автомобиль и продавать его. Я не хочу быть вором.

Жером показал Стэфану свои часы. На них был ровно шесть часов.

– Ты уже вор. Так что хватит истерик. Назад дороги нет.

Ганц проснулся от любимой мелодии на своих карманных часах. В доме было слишком тихо. Пожилой немец приподнялся с кровати и тут же заметил странное письмо, в котором было следующее: «Прости нас, но по-другому пока что нельзя. Мы забрали твой Мерседес, но ты обещал его Стэфану, так что это справедливо. Не сердись и помни, что, несмотря на все это, ты мой дед». Ганц смял письмо и, побраговев, выругался по-немецки. Пожилой немец не мог поверить, что Стэфан предал его, но ему пришлось убедиться в этом. Жером уже однажды проспорил друзьям автомобиль Ганца и, угнав его, разбил о дерево. Тогда Ганц промолчал и не рассказал все матери Жерома, но сейчас Жером украл у Ганца Стэфана, и, как бы это ни было странно, именно это больше всего злило Ганца. Кончено, Стэфан беспрекословно делал все, что ему говорил его сводный дедушка, при этом он не оспаривал его авторитета и смотрел на него со страхом и уважением.

Ганц вернулся в дом и, набрав номер полиции, сообщил об угоне старинного Мерседеса. Полиция тут же расставила на всей прилегающей территории свои посты. Отследить довольно редкий автомобиль было несложно. Сам Ганц был впервые так предан и не понимал, что ему делать дальше. На комоде рядом с письмом лежали ключи от Порше. Раздосадованный немец взял их и, все еще до конца не веря в происходящее, поехал назад в свой пустой особняк. Дорога была не близкой, но километры быстро пролетали в тяжелых раздумьях о наследнике. Порше неожиданно коснулся дорожного ограждения, и искры, вырвавшись наружу от слишком тесного контакта со стеной, заставили Ганца придти в себя и выровнять автомобиль.

Поздно ночью Ганц вернулся в свой обожаемый особняк. Эти стены придавали ему сил, а в голову возвращались мысли о винодельне, о новых служащих и следующем автопробеге. Одноглазый Порше, лишившийся своей фары в схватке со стеной, доставил хозяина в целости и сохранности прямо к парадному входу. В это время незнакомый мужчина помогал Фазиль положить чемоданы в такси. Ганц не верил своим глазам, он дал второй шанс управляющей, а она опять собирает вещи.

– Фазиль, ты куда-то собралась?

– Ой, вы приехали… Уезжайте, вас погубят…

Незнакомый рослый мужчина буквально затолкал Фазиль в такси, не позволив закончить предложение. Ганц попытался прорваться к управляющей, но Лэнс положил руку на дряблое тело пожилого немца и словно пушинку развернул его.

– Мистер Градский, вам нужно пройти в помещение.

– Что вы себе позволяете? Я хозяин этих земель.

– Пройдемте. С вами хотят поговорить.

Лэнс взял Ганца под руки и повел в дом. Огромный средневековый стол ломился от фастфуда. Еще ни разу его поверхность не была так оскорблена. Калип, Грета и Хельга, вернувшись из разных стран, впервые за год сидели за одним столом, но каждый был погружен в свой ноутбук и решал насущные проблемы на своей работе. Лэнс усадил Ганца на его любимый стул в виде трона и, встав сзади, скрестил руки на груди. Ганц от такого вероломства вскрикнул:

– Что все это значит, выродки?

Эта фраза привела в чувства троицу. Хельга обратилась к Лэнсу:

– Ты можешь идти.

Лэнс вышел из огромного зала, и только после этого Хэльга обратилась к своему отцу:

– Папа, скажи ты нормальный?

– Вы выгнали Фазиль? Да кто дал вам такое право?! Я хозяин здесь!

– Где мой сын?!

– Он угнал мой Мерседес. Твой сын – преступник.

– А Стэфан, ты выгнал его на улицу? – Калип принял эстафету у Хэльги:

– Твой приемыш сейчас вместе с Жеромом. Он его соучастник.

Хельга унаследовала от отца вспыльчивость и бескомпромиссность, поэтому, не выдержав бредней, ударила по столу кулаком.

– Хватит, ты несешь какую-то чушь! Скажи честно, зачем перед новым урожаем винограда ты выгнал всех рабочих? Зачем заявил на Жерома и почему не остановил его?

Ганц почувствовал, как вокруг него начал сжиматься невидимый круг, и решительный немец захотел вернуть власть в свои руки.

– Я выгнал всех рабочих, потому что они бессовестно напились, точнее, их напоил Жером. Мне пришлось выгнать их, а после он обручился с моей бывшей управляющей и пригласив меня и Стэфана в наш домик у Ниццы. Жером подбил там их угнать мой Мерседес. Вот в чём правда. Твой сын, Хельга, преступник, и его место в тюрьме.

Хельга сняла очки и, помассировав глаза, тяжело вздохнула.

– Какая помолвка? О чем ты вообще говоришь? – Хладнокровно рассуждала Хельга. – Он сбежал из института, приехал к тебе, а ты отдал ему Мерседес и сейчас придумываешь всякую чушь. Послушай, мы посоветовались и решили, что чрезмерная власть в конец развратила тебя. Ты стал неуправляемым и непредсказуемым.

– Этот особняк и все твои прихоти сильно бьют по нашему карману, – вмешался в разговор Калип. – Ты тратишь деньги на ненужных рабочих, содержание автопарка, а перед самым началом сбора винограда выгоняешь всех. Так больше не может продолжаться. Мы решили продать эту винодельню и особняк.

Ганц вскочил с трона и схватил Калипа за шиворот.

– Да кто ты такой? Чтобы продавать мои земли?! Это мои деньги!

Хельга позвала Лэнса, и здоровяк тут же оттащил Ганца от Калипа.

– Твои деньги? – поправляя пиджак, ответил Калип багровому немцу. – Ты уже три года живешь на мои деньги. Я содержу тебя и имею право делать все, что мне вздумается. Твои деньги закончились после покупки этого убыточного особняка и найма восьмидесяти человек, которые просто получали зарплату и ничего не делали. Тебе нравилось командовать? А за твои прихоти платил я.