Обитель Порока - Иван Мисюряев

– Все хватит! – решила вмешаться тихая до этого момента Грета. – Прекратите этот балаган. Видно же: ему нужна специализированная помощь. Давайте закончим с этим.

Лэнс уложил Ганца на пол и одел на него смирительную рубашку, в эту секунду Ганц замер. Его рассудок в ужасе понял, что ждет пожилого старика дальше.

– Постойте, вы хотите запихать меня в психушку?

– Нет, что ты! В престарелый дом, – Калип позвал второго санитара. – А когда ты образумишься, может, мы купим тебе маленькую квартиру. Увидите его.

Лэнс с помощником потащили Ганца в приготовленный заранее автомобиль. Ганц в последний раз в жизни смотрел на такие привычные раньше комнаты, а перед тем, как его запихали в машину, взглянул на потрепанный Порше. Больше никогда в жизни ему не сидеть за рулем такого мощного автомобиля.

Грета обняла своего мужа. Ей казалось, что они поступили неправильно.

– Калип. Он наш отец. Может, нужно было помягче?

Хельга прервала колебания своей сестры словами:

– Зачем ты сейчас начинаешь паниковать? – Хельга прервала своим звучным голосом колебания сестры. Он выжил из ума, и сейчас моего сына разыскивает полиция! Как можно было заявить на собственного внука? Ему давно нужен надлежащий надзор.

– Я уже нашел покупателя, – Калип поддержал сестру жены. – Завтра мы продадим этот особняк и, наконец, перестанем так много тратить.

Стэфан выехал на главную магистраль. Жером и Кристин, притупив свой разум монотонной дорогой, дремали, прислонившись к стеклу. Мерседес уверенно приближал вынужденных путников к месту встречи с покупателем. Через пару километров движение резко замедлилось, автомобили, скопившись в одну большую пробку, пытались ускорить процесс движения, сигналя друг другу, водители все время перестраивались из ряда в ряд. Мучительные минуты простоя выводили из себя Жерома. Он начинал браниться на всех окружающих водителей и постоянно давал советы Стэфану. Кристин старалась не обращать внимания на перепалку двух сводных братьев. Устремив свой взгляд вдаль, девушка заметила блокпост и полицейских, пристально всматривающихся в проезжающие автомобили. Кристин тут же обратилась к Стэфану:

– Стой, там полиция. Видимо, Ганц все-таки заявил на нас.

Жером, увидев полицейских, ударил кулаком по бардачку.

– Вот же старый маразматик! И дался ему этот Мерседес.

Стэфан посмотрел по сторонам и не смог остановить автомобиль, потому что все вокруг продолжали двигаться.

– Я не смогу развернуться, слишком мало места. – Пришел в ужас Стэфан.

Движение продолжалось, и заставляло троицу двигаться к своему неминуемому разоблачению. Жером увидел проселочную дорогу как раз перед самим блокпостом и тут же показал его Стэфану. Мерседес, увидев путь к спасению, вероломно перестроился в ближайший к дороге ряд. Полицейский Норман, который держал в руках распечатку угнанного раритетного авто, заметил его вираж к спасению и, тут же сев в полицейскую машину, включил сирену.

– Гони! – испуганно взвизгнула Кристин.

Стэфан был в одном корпусе от спасительной дороги. Полицейский автомобиль быстро пробирался сквозь пробку к Мерседесу, рассекая пространство звонкой сиреной. Стэфан больше не мог ждать, он ударил передний автомобиль и получил долгожданное пространство для побега. Мерседес, набрав скорость, рванул по извилистой проселочной дороге, спасаясь от воя сирен.

Лэнс остановил свой старенький Пежо и отдал своему подельнику половину денег, заплаченных Калипом этим двоим за грязную работу ссылки Ганца в престарелый дом. После чего санитары вновь тронулись с места. Дорога на престарелый дом была далеко позади, поздно ночью Пежо вновь остановился. Лэнс разбудил Ганца сильным ударом по лицу. После чего снял с него смирительную рубашку и, приставив к горлу нож, произнес:

– Ты думал, что можешь безнаказанно насиловать девушек, а после бить их, кидая с крыльца за волосы?

Ганц не успел оправдаться. Лэнс ударил его по голове, и пожилой немец потерял сознание. Лэнс после возвращения Тришы домой долго не мог вытянуть из нее, что произошло в особняке и почему у нее большие синяки на теле. Молодой человек очень беспокоился о своей будущей жене, а, когда Триша все-таки рассказала о «злодеяниях» Ганца, Лэнс поклялся отомстить за многочисленные акты насилия. Калип знал Лэнса очень хорошо. Они дружили и иногда даже рыбачили вместе. Так что Калип доверил ему такое щепетильное задание, но Калип не знал, что в планах у Лэнса и близко не было довозить старика до места назначения.

Лэнс усадил Ганца за руль и, включив первую передачу, положил булыжник на педаль газа. Расчет оскорбленного мужчины был прост. Впереди была извилистая дорога с резким спуском с двух сторон и очень узким разъездом посредине поворота. Так что Пежо должен был слететь с утеса прямо в глубокую пропасть, имеющую в своем начале небольшую горную речку. Лэнс все подготовил заранее, убрав загородительные шпалы, отделяющие дорогу от бесконечности.

Пежо рванул навстречу смертельному пике. Лэнс сам себя ударил в челюсть, имитируя борьбу с выжившим из ума стариком. С другой стороны дороги послышался вой сирен. Лэнс, подчиняясь инстинктам, тут же растворился в кустах. Мерседес, осилив крутой поворот, зашел в узкую дорогу с сильным заносом. Уже более часа за испуганной троицей гнался дорожный патруль. Полицейская машина, словно бульдог, вгрызлась в угонщиков, не отпуская их на большое расстояние от себя. Стэфан слишком поздно увидел Пежо, летевший прямо в раритетный автомобиль. Машинально руки напряженного мальчика попытались избежать столкновения. Резко повернув влево, Стэфану удалось не врезаться лоб в лоб с Ганцом. Пежо, пролетев мимо юных преступников, с оглушительным звуком врезался в полицейский патруль. От такого удара два автомобиля тут же превратились в груду метала. Мерседес сильно понесло, и молодой мальчик никак не мог обуздать уставшую машину. Еще несколько метров молодые люди ехали по обочине, а после Мерседес доложен был, получив поддержку заграждения, отскочить и вновь вернуться на дорогу, но заграждения не было, и грузная немецкая красавица с тремя молодыми людьми в салоне встретилась с пустотой и огромным пространством до земли. Кристин попыталась обнять Жерома, но между вечностью и автомобилем появилось столетние дерево в форме большой рогатки. Мерседес попал ровно посередине этого пространства и, зацепившись, замер. Резкая остановка выбила лобовое стекло и вытряхнула из салона двух братьев, не пристегнувшихся до этого. Телу Кристин повезло больше: передние сиденья спасли молодую девушку от участи двоих влюбленных в нее мальчиков.

Природа постаралась сгладить страшное происшествие, тут же укутав всех пострадавших непробиваемой тишиной, и лишь изредка позволяла нарушить покой каплями масла из пробитого бачка полицейской машины, которые чередовались с каплями крови из раны выжавшего Норманна. Дерево крепко держало доверенный кусок железа в своих объятьях. Кристин продолжала дышать, вторя только одному сердцу из пяти ранее участвовавших в этой страшной трагедии.

Часть вторая

Глава 10

Нет ничего страшнее тишины.

Той тишины, что оставляет сердце без ответа…

Там нет забот и суеты,

Привычек зов уже не страшен,

Ход времени обезображен,

И каждый дух – портрет души.

Все было кончено. Осознание этого позволило Стэфану почувствовать свое существо. Пустота, окружающая его силуэт, сдавливала бесформенный след от мирской жизни. Чем дольше сознание Стэфана прибывало в небытие, тем больше ему открывалось пространства. Само понятие время тут не имело никакого значения. По ощущениям душа погибшего мальчика могла только понимать, что ее больше не существует. Стэфан был бесконечно одинок, и всем своим духом пытался избавиться от этого состояния. Погибший юноша не мог смириться с такой кончиной и всячески отрицал ее. Ведь всего пару секунд назад он ощущал жизнь, спасаясь от погони, а сейчас не мог до конца идентифицировать себя в пространстве.

В нашем мире молодому духу потребовалось бы десять лет, чтобы смириться с тем, что его не стало. Это смирение стало ключом к новому этапу прибивания в загробной жизни для души Стэфана. Вокруг появились ели уловимые черты и формы, а пространство вокруг стало напоминать едкий красный дым. Стэфан прекратил бесконечное и бессмысленное движение и почувствовал что-то твердое под своим следом прошлой жизни. Здесь было так же тихо и пусто, но внутренне мальчик ощущал присутствие еще кого-то.

Яркая вспышка похожая на ту, которая обычно бывает перед тем, как лампочка накаливания перегорает на веки, осветила пустыню мертвых душ. Эта вспышка зависла и начала приносить неприятные ощущения существу Стэфана. Много непонятных форм вокруг постепенно начали выгорать и, ссыхаясь, превращаться в пепел. Стэфан выдержал это непереносимое пламя, как и еще единицы вместе с ним. На поверхность мертвой пустыни налетел порыв ветра и сдул весь песок прошлых поколений, оголив сотни тысяч линий и изгибов, пересекающихся друг с другом. Стэфан смог угадать в одном из уцелевших путников загробной жизни Жерома, который стоял неподалеку. Линии начали пульсировать и, набираясь сил, приобретать форму огромных артерий. Два погибших парня, наконец, стали похожи на себя до смерти, только свечение головы темно-синим цветом выдавало их смерть.