Лавровый венок для смертника - Богдан Иванович Сушинский

«Неужели проверяет, нет ли кого-либо в доме? — отметил про себя Согред, пробегая глазами последнюю страницу. — Ей следовало сделать это сразу же, прежде чем начала разговор».

Закончив чтение, он молча уставился на Эллин.

— Что вас так отчаянно поразило в моем чистописании, мистер Согред? — Вот теперь-то она наконец обрела уверенность в себе, подсела к столу и, по-мужски забросив ногу за ногу, так что каблучок туфельки почти упирался ей в бок, уставилась на сидевшего напротив Роя.

— Это неподражаемая интрига, Эллин, — потряс Согред сценарием. — Вы — гениальная интриганка.

Эллин благодушно ухмыльнулась:

— Будем надеяться, что Шеффилд останется от нее в таком же восторге.

— Вот только не совсем понимаю: это сценарий, по которому надлежит действовать нам с вами, или же героям рассказа Шеффилда?

— И героям — тоже.

— Даже так?! — Согред вновь прошелся взглядом по первой странице и замер, вопросительно глядя на «сценаристку».

— Шеффилду я его попросту перескажу. Чтобы не оставлять письменных улик. Надеюсь, после этого он откажется от идеи доносить на меня и требовать пересмотра дела.

Рой молчал. Не это интересовало его сейчас. Уловив настроение мужчины, Эллин отобрала у него текст и тоже пробежалась по нему взглядом.

— Понятно, Рой, вас пугает концовка.

— Вернее, ее отсутствие. Исходя из того, что здесь написано, герой рассказа остается на свободе. Но это законченный злодей, и читатели вряд ли…

— Скажите откровеннее: вас удручает не то, что в живых и на свободе оказывается герой рассказа Шеффилда, а что в живых может остаться сам Шеффилд. И, по существу, вы требуете, чтобы я убрала его. Выражаясь еще яснее, убила.

— Прошу прощения, мисс Грей, я этого не требовал.

— Требовали, Согред. И продолжаете требовать.

— Чего вы добиваетесь?

— Ясности, Рой.

— Ясность внесет Шеффилд. Узнав о том, что вы изорвали его письма, он сегодня же напишет новые, только еще более яростные, с указанием конкретных фактов, исходя из которых прокурор немедленно потребует возбуждения уголовного дела в отношении адвоката Эллин Грей.

— Не кажитесь большим негодяем, нежели вы есть на самом деле, Рой, — как можно спокойнее проговорила гостья. — Тем более что вы мне все еще нравитесь.

— В таком случае внесите сюда, вот в этот ваш сценарий, ту самую ясность, которой так добиваетесь. И все станет на свои места.

Эллин вызывающе покачала головой.

— У нас нет повода для полемики, Рой. Мы оба согласны с тем, что Шеффилд должен исчезнуть. Я правильно вас поняла? Единственное мое условие: эту часть сценария вы должны дописать сами. Не посвящая меня заранее в детали. Вы ведь уже подготовили свой сценарный ход, а, мистер Согред? Не отрицайте. Без него вы не явились бы ко мне вчера. И потом, заметьте, я не потребовала никаких обязательств относительно наших дальнейших отношений. Когда вся эта история завершится и ваш рассказ, — именно ваш, переписанный вашей рукой, в вашем, а не Шеффилда, стиле, — с разработанной вами концовкой, ляжет на столы членов жюри, вам вновь понадобится моя помощь. Как в свое время она понадобилась никому не известному писателю Шеффилду.

— И каковы же будут ваши условия?

— Такие же, какими они были во времена моего сотрудничества с Шеффилдом. Уверена, что уже одно это обстоятельство должно убедить вас в полнейшей справедливости.

— Знать бы еще эти условия.

— Вы грубиян, мистер Согред. Вынуждена буду ужесточить свои требования, поскольку работать придется в куда более вредных для моего здоровья условиях, нежели в контакте с Шеффилдом. Кстати, вы заметили, что главная роль здесь отводится вашему постояльцу, — умело перевела разговор в несколько иное, более приемлемое, русло.

— Заметил.

— Он ведь сам просится в тюрьму. Разве не так? Что вы ему ответили по этому поводу?

— Пока что не сказал ему ни «да», ни «нет». Но больше склоняюсь к «нет», ибо его желание противоречит инструкциям, законам и вообще здравому смыслу.

— Великолепно! Прекрасная стартовая позиция. Как только Эвард вернется в сию обитель, скажите свое «нет» еще более твердо. И продержитесь на нем время, достаточное для того, чтобы Грюн вошел в азарт.

— И что потом?

— Действуйте по нашему сценарию — только-то и всего!

— Попытаюсь, — не совсем уверенно молвил Согред, явно замявшись с ответом.

— И еще одно: с Шеффилдом я встречусь лишь после того, как вы обсудите наиболее привлекательную для него идею. Поэтому еще раз напоминаю: не тяните со временем.

17

Несколько минут, прикрываясь занавеской, Согред наблюдал за тем, как Грюн Эвард не спеша приближается к его дому. Теперь он выглядел сытым и самодовольным, и у Согреда даже закралось подозрение, что в таком состоянии Грюн уже не решится заговорить ни о камере смертников, ни вообще о тюрьме.

Время от времени Эвард запрокидывал голову, посматривая на освещенное скупым нежарким солнцем голубовато-белесое небо, на ажурные лужайки, зеленеющие по обе стороны от дома Согреда, что делало его похожим на крестьянскую усадьбу; и, судя по всему, совершенно забыл, что ему надо спешить, чтобы успеть поговорить с начальником тюрьмы.

— Ты торопишься, Рой? — всполошился лишь тогда, когда увидел Согреда на крыльце. Вроде бы не замечая входящего через калитку гостя, тот намеревался закрыть дверь.

— Служба, знаешь ли. Вчера я дал тебе ключ, он с тобой?

— Со мной. Но дело не в ключе. Нам нужно поговорить.

— О визите в тюрьму? Вряд ли мне удастся подпустить тебя к этому святилищу дальше моего кабинета. Ты же понимаешь, чем это может закончиться для меня, — попытался Рой пройти мимо Эварда. — Служебное несоответствие, выяснение отношения с законом.

— Но в конечном итоге все можно сделать аккуратно! — почти взмолился Грюн. — Вчера мы ведь уже почти договорились.

— Вот именно: «почти»…

— Что изменилось?

— Ночи для того и существуют, чтобы было время пересмотреть все то, что опрометчиво наобещано и напланировано до заката солнца.

— Ты не доволен, что я появился в твоем доме?

— Я всегда придерживался той высшей истины, согласно которой хорошие гости сидят у себя дома.

— Сакраментальная фраза.

— Но ты уже здесь. И мне не хочется прослыть плохим хозяином. Короче, Грюн, что еще, кроме посещения «Рейдер-Форта», я могу организовать до того, как ты вновь ступишь на борт «Странника морей»?

— Мне нужно познать хотя бы основы тюремного бытия, увидеть все происходящее там собственными глазами. Я слишком далек от всего, что происходит за воротами тюрьмы.

— Меняй замысел.

— Поздно. Я слишком сжился с ним. Слишком увяз.

— Тогда почему бы тебе не решить эту проблему более радикальным образом? Например,