Эпицентр бури - Джек Хиггинс

— Несомненно, он должен был быть французом, — заметил Арну.

— Вполне возможно. Я думаю, что пришло время поднять бокал за ту, которая устроила нам этот пир. — Он поднял свой бокал. — За вас, Мэри, любовь моя.

Она собиралась ответить, по вдруг заметила в зеркале инспектора Савари, который что-то говорил метрдотелю.

— Думаю, это вас, полковник, — обратилась она к Арну.

— Что случилось? — Он оглянулся, встал и, пробравшись между столиками, подошел к Савари. Они поговорили несколько минут, бросая взгляды в их сторону.

Мэри сказала:

— Я не знаю, как вы, сэр, но я предчувствую что-то плохое.

Не успел он ответить, как вернулся Арну. Его лицо было мрачным.

— Боюсь, у нас ужасные новости, — произнес он.

— Диллон? — спросил Фергюсон.

— Он только что посетил Броснана.

— И что произошло? — нетерпеливо спросил Фергюсон. — С Броснаном все в порядке?

— Да. Была перестрелка. Диллон улизнул. — Арну тяжело вздохнул. — Мадемуазель Оден в больнице святого Луи. Из того, что сказал мне Савари, я понял, что дела ее плохи.

Приехав в больницу, они нашли Броснана в комнате для посетителей на третьем этаже. Он шагал взад и вперед с сигаретой во рту. Его глаза напоминали глаза дикого зверя. В них была такая ярость, какой Мэри Таннер еще никогда не видела.

Она первой подошла к нему.

— Мне так жаль…

— Что произошло? — спросил его Фергюсон.

Коротко, холодным тоном Броснан рассказал им все.

Когда он закончил, в комнату вошел высокий седеющий мужчина в хирургическом комбинезоне. Броснан быстро повернулся к нему:

— Как она, Анри? — Повернувшись, он представил его: — Профессор Анри Дюбуа, мой коллега по Сорбонне.

— Ничего хорошего, дружище, — сказал Дюбуа. — Повреждения левой ноги и позвоночника довольно серьезные, но больше всего меня беспокоит травма черепа. Ее сейчас готовят к операции. Я сейчас начну.

Он ушел. Арну обнял Броснана за плечи.

— Пойдем выпьем кофе. Думаю, эта ночь будет длинной.

— Но я пью только чай, — беспомощно ответил Броснан. Его лицо было бледным, с темными кругами вокруг глаз. — Никогда не любил кофе. Странно, правда?

На первом этаже было небольшое кафе для посетителей. В этот поздний час там было пусто. Савари ушел, чтобы заняться формальностями. Остальные сели за угловой столик.

— Я понимаю, ваши мысли сейчас заняты совсем другим, но все же вспомните, может быть, есть еще какие-то детали? — обратился Фергюсон к Броснану. — Что он вам говорил?

— О, многое. Он работает на кого-то, но определенно не на ИРА. Ему платят, и, судя по его хвастовству, большие деньги.

— Есть у вас какие-нибудь соображения на этот счет?

— Когда я назвал Саддама Хусейна, он разозлился. Мне кажется, вам не стоит ломать голову дальше. Интересная деталь. Ему известно о вас все.

— О всех нас? — спросил Арну. — Вы уверены?

— Абсолютно. Он хвастался этим. — Потом, обернувшись к Фергюсону, добавил: — Он знал даже, что вы и капитан Таннер находитесь в Париже, чтобы выудить у меня информацию. Так он выразился. Он заявил, что у него есть верные друзья. — Мартин нахмурился, пытаясь вспомнить точно. — Друзья, которые могут раздобыть любые сведения.

— Он так сказал? — Фергюсон бросил взгляд на Арну: — Это не может не вызвать беспокойства.

— Есть и другая проблема. Он назвал дело с Тэтчер одной из попыток, сказав, что у него есть запасная мишень.

— Продолжайте, — сказал Фергюсон.

— Мне удалось вывести его из терпения, задев самолюбие словами о том, как неумело была организована попытка покушения в Валентоне. Думаю, скоро вы убедитесь, что эта мишень — британский премьер-министр.

— Вы уверены? — спросила Мэри.

— Да, — Броснан кивнул головой. — Я подцепил его, сказав, что ему никогда не удастся этого сделать. Он вышел из себя и заявил, что докажет, что я ошибаюсь.

Фергюсон посмотрел на Арну и вздохнул:

— Теперь мы знаем. Мне следует поехать в посольство и поднять на ноги всех наших людей в Лондоне.

— Я сделаю то же самое здесь, — сказал Арну. — Должен же он когда-то выехать из Франции. Мы предупредим все аэропорты и паромные службы. Обычная процедура, но сделаем все максимально осторожно.

Они поднялись. Броснан сказал:

— Вы просто потеряете время. Вам его не поймать обычными методами. Вы даже не знаете, кого искать.

— Вероятно, Мартин, — ответил Фергюсон. — Но мы должны постараться сделать все, что в наших силах, не так ли?

Мэри Таннер проводила их до дверей.

— Послушайте, бригадир. Если я вам не нужна, я бы предпочла остаться.

— Конечно, дорогая. Увидимся позднее.

Она подошла к буфету и взяла две чашки чаю.

— Французы удивительные люди, — вздохнула она. — Они полагают, что мы без ума от чая с молоком.

— Я пью всякий, — сказал он и предложил ей сигарету, — Фергюсон рассказал мне, как вы заработали этот шрам на щеке.

— Память об Ирландии, — она пожала плечами.

Броснан чувствовал отчаянную неловкость.

— Ваша семья? Она живет в Лондоне?

— Мой отец был профессором хирургии в Оксфорде. Некоторое время тому назад он умер. От рака. Моя мать еще жива. У нее поместье в Херсфордшире.

— Есть братья и сестры?

— Мой брат был на десять лет старше меня. Его застрелили в Белфасте в тысяча девятьсот восьмидесятом. Снайпер убил его на плоскогорье Дивиса. Он был капитаном морской пехоты.

— Извините меня.

— Прошло много времени…

— Я думаю, вы не очень-то любите таких, как я…

— Фергюсон рассказал мне, как вы попали в ИРА после Вьетнама.

— Просто еще один чертов янки сунул свой нос куда не следовало. Именно так вы думаете? — Броснан вздохнул. — Тогда это представлялось мне справедливой борьбой, и это так и было, не будем кривить душой. Я всей душой отдался этому, действовал очень активно пять долгих и кровавых лет.

— А как вы теперь смотрите на проблему?

— Ирландия? — Он криво усмехнулся. — Теперь я думаю, что испытывал бы удовольствие, глядя, как она погружается в море. Пойдемте, надо размять ноги.

Он поднялся и первым вышел из кафе.

Диллон был на кухне и подогревал чайник, когда зазвонил телефон. Он услышал голос Макеева:

— Она в больнице святого Луи. Нам пришлось проявить осторожность, когда мы наводили справки, но, по сведениям моего информатора, она в критическом состоянии.

— Проклятие, — ответил Диллон. — Что бы ей было не протягивать ко мне руки!

— Это может наделать чертовски много шума. Я лучше зайду к тебе.

— Жду тебя.

Диллон налил в таз горячей воды и пошел в ванную. Вначале он снял с себя рубашку, потом достал портфель из шкафчика под раковиной. Внутри он хранил целую пачку паспортов, везде была его фотография, но разные фамилии. Там же лежал прекрасный набор грима.

Годами он ездил в Англию, и почти всегда через Джерси, один из нормандских островов, принадлежащих Англии. Попав туда, британский подданный не нуждался в паспорте для полета в Англию. Так же обстояло дело с французскими туристами, проводящими отпуск в Джерси. На этот раз он выбрал паспорт на имя Анри Жако, торговца автомобилями из Ренна.

Он отыскал водительские права, выданные в Джерси на имя Питера Хилтона, уроженца Сент-Хельера, главного города острова. На водительских правах острова Джерси, в отличие от обычных британских, имелась фотография. Он давно понял, что всегда нужно иметь при себе достоверный документ. Нет ничего лучше, чем дать возможность сравнить собственное лицо с фотографией на документе. В этом весь фокус.

Диллон развел черную краску для волос в теплой воде и стал втирать ее щеткой в свои светлые волосы. Удивительно, как он изменился, перекрасив волосы. Он высушил их феном и зачесал назад, намазав брильянтином. Потом выбрал пару очков в роговой оправе со слегка затемненными стеклами. Он закрыл глаза и постарался войти в роль, а когда открыл их, из зеркала на него глядело лицо Анри Жако. Это было просто необыкновенно. Диллон закрыл портфель, засунул его обратно в шкаф, натянул рубашку и вошел в гостиную, взяв с собой паспорт и водительские права.

Как раз в это время пришел Макеев.

— Боже! Я вначале подумал, что это кто-то другой.

— Так оно и есть, — сказал Диллон. — Анри Жако, торговец автомобилями из Ренна, еду в Джерси, чтобы провести там зимний отпуск. На катере на подводных крыльях из Сен-Мало. — Он протянул водительские права. — Он также житель Джерси, Питер Хилтон, бухгалтер из Сент-Хельера.

— Тебе нужен паспорт, чтобы добраться до Лондона?

— Нет, поскольку я житель Джерси. Это британская территория. Водительские права подтверждают это. Фото на документе всегда делает людей счастливее. Они думают, что знают, кто вы такой, даже полицейские.