Написано кровью моего сердца - Диана Гэблдон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Понятно. Мой денщик сказал странное — что меня нашли повстанцы и среди них был индеец. Ты что-нибудь об этом знаешь?
Тарлетон удивленно покачал головой.
— Ничего. Хотя… — Он сел на табурет, сцепил руки на колене и с довольным видом заявил: — Я все же кое-что знаю. Помнишь, ты спрашивал меня насчет Харкнесса?
— Харкнесс… ах да! — воскликнул Уильям, помимо вопроса о Харкнессе вспомнивший еще кое-что важное — Джейн и ее сестру.
Тут же захотелось отыскать Джейн и убедиться, что у них с сестрой все хорошо. Беженцы-лоялисты и сопровождающие армию люди, разумеется, не участвуют в битве — однако ярость и возбуждение солдат не проходят сразу после окончания боя. А беззащитных грабят и насилуют не только дезертиры и мародеры.
Мельком вспомнилась Анна Эндикотт и ее семья — но у них хотя бы есть мужчина, который может их защитить, пусть он и плохо вооружен. А вот Джейн и Фанни… хотя Зеб знал бы, если…
— Что ты сказал? — Уильям безучастно посмотрел на Тарлетона.
— Похоже, удар по голове подействовал и на твой слух. — Тарлетон отхлебнул из фляжки. — Я сказал, что наводил справки. Харкнесс не вернулся в полк. Говорят, он до сих пор в Филадельфии.
У Уильяма пересохло во рту. Он взял фляжку и отпил. Вода оказалась теплой и отдавала оловом, хотя горло смочила.
— Хочешь сказать, он в самовольной отлучке?
— В наисамовольнейшей, — заверил его Тарлетон. — Кто-то упомянул, что он обещал вернуться в некий бордель и как следует проучить одну шлюху. Должно быть, вместо этого она его проучила! — Он жизнерадостно рассмеялся.
Уильям резко встал и, чтобы занять себя чем-нибудь, решил повесить фляжку на место. Полог был опущен, но тонкие солнечные лучи проникали сквозь щели. Блеск металла привлек внимание Уильяма. На гвозде висел его горжет.
* * *
— Персиваль Уэйнрайт? — в замешательстве переспросил Хэл.
Грей не видел его таким растерянным со дня смерти их отца — кстати, в этом тоже был замешан Перси.
— Собственной — и весьма модно одетой — персоной. Он, похоже, советник у маркиза де Лафайета.
— А это еще кто?
— Импульсивный юный лягушонок с кучей денег, — пожав плечом, ответил Грей. — Генерал мятежников. Говорят, он дорог Вашингтону.
— Дорог, — повторил Хэл, остро глянув на Грея. — Думаешь, Уэйнрайту он тоже дорог?
— Возможно, не в том смысле, — спокойно ответил Грей, хотя его сердце забилось чуть чаще. — Я так понимаю, ты ничуть не удивлен тем, что он жив. Я имею в виду Перси, — слегка сконфуженно добавил Грей. В свое время ему пришлось приложить немало усилий, чтобы подстроить все так, будто Перси умер в тюрьме, дожидаясь суда за содомию.
Хэл еле слышно фыркнул.
— Подобные ему не умирают так просто. Зачем он, по-твоему, рассказал тебе все это?
Грей силой воли отбросил в сторону воспоминания о поцелуе с запахом бергамота, красного вина и петигрена.
— Не знаю. Но я точно знаю, что он связан с французами и…
— Уэйнрайта всегда интересовала лишь собственная выгода, — грубо оборвал брата Хэл и проницательно посмотрел на него. — Лучше не забывай об этом.
— Вряд ли я увижу его снова, — возразил Грей, простив брату, что тот счел его таким наивным, не сказать хуже. Пусть Хэл и не верит сообщению Ричардсона о Бене — и, скорее всего, он прав, — все же нельзя игнорировать возможность того, что новость верна.
Хэл подтвердил это допущение ударом кулака о походный сундук, отчего оловянные чашки подпрыгнули и попадали. Он резко встал.
— Черт побери. Оставайся здесь!
— Куда ты?
Хэл замер у выхода. Он все еще казался уставшим, хотя в глазах его уже зажегся огонь битвы.
— Арестовать Ричардсона.
— Бога ради, ты ведь не можешь просто взять и арестовать его! — Грей поднялся и схватил Хэла за руку.
— В каком полку он служит?
— В пятом, но он сейчас не здесь. Разве я не говорил тебе, что он шпион? — Последнее слово Грей произнес с толикой презрения.
— Ладно, тогда я сначала поговорю с сэром Генри.
Грей сильнее сжал руку Хэла.
— Я думал, тебе надоели скандалы, — сказал он, пытаясь успокоиться. — Вздохни глубоко и представь, что может произойти, если ты все расскажешь. Это если еще у сэра Генри найдется время, чтобы рассмотреть твое заявление. Собираешься сделать это сегодня?
Снаружи строились войска. Вашингтон не станет их преследовать, но Клинтон не будет ждать. Его отряд, вещевой обоз и беженцы появятся на дороге в течение часа.
Рука Хэла была твердой, будто мрамор, однако брат остановился и медленно, равномерно задышал. Наконец он повернул голову и посмотрел в глаза Грея. Солнечный луч высветил морщины на его лице.
— Думаешь, есть то, чего я не сделаю, чтобы не говорить Минни о смерти Бена?
Грей глубоко вздохнул, кивнул и выпустил руку брата.
— Понятно. Я помогу тебе, что бы ты ни задумал. Но для начала я должен поговорить с Уильямом. Перси сказал…
— Ах да, конечно. — Хэл моргнул, его лицо расслабилось. — Встретимся через полчаса.
* * *
Уильям уже оделся, когда знакомый ему лейтенант Фостер принес ожидаемое послание от сэра Генри. С сочувственным видом Фостер протянул ему документ, запечатанный личной печатью сэра Генри Клинтона. Недобрый знак. А с другой стороны, если бы его собирались арестовать за вчерашнее самоуправство, то Гарри Фостер пришел бы с вооруженным эскортом и увел без церемоний. Это обнадеживало, и Уильям, не колеблясь, вскрыл послание.
В нем содержалось краткое уведомление, что его отстранили от службы до дальнейших указаний. Уильям выдохнул и лишь тогда осознал, что во время чтения затаил дыхание.
Разумеется, сэр Генри не посадит его в тюрьму — это невозможно, когда армия на марше. Разве что закует в кандалы и повезет в повозке… Клинтон даже не может посадить его под домашний арест — предполагаемый «дом» как раз закачался над его головой: дядин денщик разбирал палатку.
Ну и ладно. Уильям положил послание в карман, сунул ноги в сапоги, надел шляпу и вышел, с учетом сложившихся обстоятельств чувствуя себя не так уж и плохо. Болела голова, но терпимо, и он даже позавтракал тем, что оставил ему Тарлетон.
Ко времени, когда все утрясется и сэр Генри выкроит время, чтобы обратить внимание на неповиновение своим приказам, Уильям уже отыщет капитана Андре и расспросит его, как найти Тарлетона, и все будет хорошо. А пока он будет искать Джейн.
Над самодельными укрытиями и стоящими вдоль дороги фермерскими повозками, вокруг которых толпились женщины, витал горьковатый запах свежей капусты. Армейский повар кормил
