Посмертные записки Пикквикского клуба - Чарльз Диккенс

На этом месте старушка приостановилась, чтобы отереть слезы.

— Ах, сударыня, пусть черт их поберет, эти ракитовые кусты! — вскричал Роберт, совершенно забывая свою докторскую сановитость и осанку. — Говорите скорее, ради бога.

— Сегодня утром, — начала опять старая леди медленно и с расстановкой, — сегодня утром она, то есть моя племянница…

— Воротилась назад, я полагаю, — сказал Роберт с великим воодушевлением. — Так, что ли?

— Нет, мистер Сойер, совсем не так. Она писала ко мне…

— Письмо, разумеется. Что ж она говорит?

— Она говорит… то есть не говорит, а пишет, — и вот, мне бы хотелось сообщить Бенжамену это известие не сразу, а постепенно, чтобы, знаете, не расстроить его пылкого чувства, — она пишет ко мне, что… письмо это у меня в кармане, мистер Сойер, но я забыла очки в карете, а без очков я никак бы не могла указать на это место, — беда со слепыми глазами, мистер Сойер! Ну да, словом сказать, племянница моя пишет, что она уже замужем.

— Что-о-о? — закричал во весь голос мистер Боб Сойер.

— Замужем, — повторила старая леди.

Больше уже ничего не слышал мистер Боб Сойер. Он опрометью бросился из аптеки в другую комнату и закричал богатырским голосом:

— Бен, друг мой, она удрала!

Лишь только эта оглушительная весть достигла ушей мистера Бена Аллена, дремавшего тем временем за конторкой, как вдруг он быстро вскочил на ноги и, не говоря дурного слова, ринулся стремглав на мистера Мартина и, запустив свою руку за галстук этого невинного джентльмена, выразил очевидное намерение задушить его на том самом месте, где стоял он, понурив голову и почесывая затылок. Бурный и решительный в своих движениях, возбужденных внезапными порывами отчаяния, молодой человек приступил к выполнению своего намерения, обнаруживая одновременно большую силу и хирургическую опытность.

Мистер Мартин, принадлежавший к разряду джентльменов, не одаренных особенной силой красноречия или убеждения, покорился этой операции на несколько секунд с невозмутимым спокойствием философа, готового ко всяким приключениям. Убедившись, однако ж, что эта шутка в скором времени может отнять у него всякую надежду на получение хорошего жалованья и даровой квартиры в этом подлунном мире, он пробормотал какое-то метафизическое возражение и с одного размаха повалил молодого человека на пол. Но так как обе руки мистера Бена Аллена зацепились за его галстук, то, увлеченный силой падающей тяжести, он грянулся и сам по тому же направлению. Когда таким образом они лежали и барахтались, дверь аптеки отворилась и внезапно вошли два неожиданных посетителя — мистер Пикквик и мистер Самуэль Уэллер.

При взгляде на эту сцену, Самуэль вообразил, что мистер Мартин, по всей вероятности, нанялся в этом врачебном заведении за условленную сумму принимать какие-нибудь сильные лекарства или выдержать, эксперимента ради, какие-нибудь болезненные пароксизмы, или временами глотать яд, чтобы испытать на себе действительность каких-нибудь новейших антидотов, или, наконец, производить какие-нибудь другие более или менее смелые опыты с благородной целью увеличить массу медицинских сведений и удовлетворить пылкой любознательности двух молодых профессоров медицинской науки. Находясь под влиянием этого впечатления, Самуэль стоял спокойно на одном месте, опустив руки в карманы, и смотрел с великим участием на результат этого интересного эксперимента. Другого рода впечатления поразили восприимчивую душу ученого мужа. Мистер Пикквик, с обычной энергией, вдруг бросился на сражающихся джентльменов и закричал повелительным голосом, чтобы их разняли.

Это пробудило, наконец, деятельность мистера Боба Сойера, который до сих пор был, казалось, совершенно парализирован внезапным бешенством своего товарища и друга. При содействии этого джентльмена мистер Пикквик скоро поставил на ноги Бена Аллена. Мистер Мартин, находя неудобным оставаться на полу, встал сам и бросил вокруг себя бессмысленно равнодушный взор.

— Мистер Аллен, — сказал мистер Пикквик, — что с вами, сэр?

— Ничего, ничего, сэр, вот мы увидим! — отвечал мистер Аллен свирепым тоном.

— Да что такое? — спросил мистер Пикквик, бросая взгляд на Боба Сойера. — Здоров ли он?

Прежде чем Роберт собрался произнести ответ, Бен Аллен схватил мистера Пикквика за руку и пробормотал болезненно печальным тоном:

— Сестра моя, почтеннеший, сестра моя.

— О, только-то? — сказал мистер Пикквик. — Мы легко можем уладить это дело, к общему благополучию, я надеюсь. Сестрица ваша здорова и счастлива, почтеннейший, и я приехал сюда именно затем, чтобы…

— Жалею, господа, что я должен некоторым образом задержать ход этих приятных переговоров, как выразился однажды король, распуская парламент, — перебил мистер Уэллер, смотревший тем временем на стеклянную дверь, — но здесь вот происходит перед вашими глазами другой медицинский эксперимент. Какая-то старушка растянулась на ковре и желает, вероятно, чтобы ей сделали ампутацию или спринцовку, или что-нибудь в этом смысле.

— Ах, я и забыл, — сказал мистер Бен Аллен. — Это моя тетка.

— Великий боже! — воскликнул мистер Пикквик. — Что ж вы стоите, господа? Бедная леди! Тихонько, Самуэль, тихонько.

— Странное положение для бабушки почтенных лет! — заметил Самуэль, приподнимая тетку и усаживая ее в кресла. — Эй, ты, шаромыжник! Принеси-ка уксуса или спирта.

Это приказание относилось к мальчику в сером балахоне, который в это время, поручив надзор за каретой уличному сторожу, воротился назад, чтобы быть свидетелем происходившей суматохи. Благодаря общим усилиям этого мальчишки, Самуэля и двух молодых врачей, старая леди была, наконец, приведена в чувство.

— Теперь, сэр, потрудитесь объяснить, что вам угодно было сказать, — начал мистер Бен Аллен обращаясь к мистеру Пикквику.

— Я хотел изъяснить вам, сэр, — отвечал мистер Пикквик, — что сестрица ваша живет в Лондоне. Она здорова и счастлива.

— Какая мне нужда до ее счастья? — сказал мистер Бенжамен Аллен, выделывая грозные жесты обеими руками.

— Дайте мне вот только добраться до ее мужа: увидим, кто счастлив и кто несчастлив, — сказал Боб Сойер, — пусть этот негодяй сойдется со мной на двенадцати шагах: раздавлю его, уничтожу, размозжу…

— Остановитесь, сэр, — прервал мистер Пикквик. — Вы должны знать наперед, к кому обращаются ваши угрозы, и прошу вас иметь в виду прежде всего, что почтенный джентльмен, которого вы злословите без всякого основания и причины, был, есть и будет моим искренним другом.

— Кто же он? — сказал мистер Боб Сойер.

— Его имя, сэр, его имя! — закричал Бен Аллен.

— Мистер Натаниэль Винкель! — отвечал мистер Пикквик с удовольствием и твердостью.

Мистер Бенжамен Аллен, пораженный как громом этой неожиданной вестью, вдребезги разбил очки о каблук своего сапога, тщательно подобрал осколки и положил их в три свои кармана. Затем, скрестив руки на груди, он закусил губы и бросил свирепый взгляд на кроткие черты мистера Пикквика.

— Так это вы, сэр, изволили устроить эту свадьбу? — спросил, наконец, мистер Бенжамен Аллен, скрежеща зубами.

— И вот, если не ошибаюсь, — подхватила старая леди, — камердинер этого джентльмена беспрестанно шлялся вокруг моего дома и подговаривал моих слуг войти в их общий замысел, противный моей воле. Мартин!

— Что угодно? — сказал угрюмый джентльмен, выступая вперед.

— Это ли тот джентльмен, которого вы видели в нашем переулке? Вы еще говорили мне о нем сегодня поутру.

Мистер Мартин, в жизнь свою не любивший терять лишних слов, осмотрел Самуэля с ног до головы и сквозь зубы промычал:

— Он и есть.

Мистер Уэллер, не питавший никогда предосудительной гордости в своем сердце, улыбнулся на угрюмого джентльмена и проговорил учтивым тоном, что он имел честь видеть его один раз перед господской конюшней.

— Стало быть, я напрасно хотел задушить этого верного челядинца? — воскликнул мистер Бен Аллен. — Потрудитесь объяснить мне, мистер Пикквик, зачем и по какому поводу вздумалось вам употребить вашего слугу для выполнения злонамеренных планов против моей сестры? Я требую от вас объяснения, сэр.

— Да, сэр, объясните нам это, — сказал Боб Сойер.

— Это настоящий заговор! — прибавил мистер Бен Аллен.

— Злонамеренный план, — дополнил Боб Сойер.

— Бесчестный обман! — заметила старая леди.

— Чистейшее надуванье! — заключил мистер Мартин.

— Прошу вас, выслушайте меня, милостивые государи, — хладнокровно и без гнева начал мистер Пикквик, когда Бен Аллен растянулся, наконец, в креслах, в которых он обыкновенно пускал кровь своим пациентам. — Помощь моя молодым людям ограничивалась только тем, что я один раз позволил себе быть свидетелем назначенного свидания между ними, и это я считал со своей стороны неизбежно необходимым, так как, в противном случае, репутация молодой девушки подвергалась некоторой опасности, между тем как присутствие старого джентльмена отстраняло всякие оскорбительные подозрения. Больше я не принимал никакого участия в этом деле, и мне тогда в голову не приходило, что молодые люди могут быть так скоро соединены неразрывными узами брака. При всем том прошу заметить, милостивые государи, — заключил мистер Пикквик с особенной энергией: — я бы не противопоставил ни малейших препятствий этому браку, если бы знал о нем заранее.