Наследство. Огонь и меч - Саймон Браун
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Королева покачала головой. Теперь уже не было выбора. Она поставила свой народ под знамя Линана, и теперь они должны следовать зуда, куда Линан поведет их. Еще большая ирония судьбы состояла в том, что она укрепила собственный трон, демонстративно подчинив его воле изгнанного принца. Коригана понимала, что если Линан проиграет, ее народ может пострадать от страшного возмездия со стороны Аривы; и все же, если Линан завоюет корону Гревда-Лира, его контроль над четтами грозит сделать ее собственную власть номинальной.
Если ей не удастся заставить события пойти по третьему пути — но вот тут-то и таилась наибольшая опасность. Это уже не было делом выбора; дело заключалось в решимости проскакать по краю пропасти, надеясь не сорваться в нее.
Она чувствовала себя намного старше своих двадцати двух лет.
Поеживающийся от холода одинокий часовой направил Эйджера к шатру Мофэст. Он окликнул ее, и входной полог быстро развязали. Он пригнулся и вошел в шатер.
— Спасибо, что согласилась увидеться со мной, — поблагодарил Эйджер. — Мне нужно с тобой поговорить о…
Когда его глаза привыкли к темноте, он сообразил, что Мофэст стоит перед ним совершенно нагая.
— …об этом… деле… с вождем…
Мофэст ничего не сказала. Она пыталась выглядеть расслабившейся, но он видел, что девушка напряжена, как натянутая тетива. Эйджер отвел взгляд.
— А тебе не холодно? — спросил он.
— Конечно, холодно, — раздраженно отозвалась она.
Эйджер потер нос.
— Тогда почему же ты не одета?
— А, — сказала она, — ты хочешь сам меня раздеть.
— Что? — не понял он и поднял на нее глаза. А затем сообразил. — Черт! — И снова быстро отвел взгляд. — Я допустил страшную ошибку. Извини…
— Разве ты меня не хочешь? — В ее устах это прозвучало как обвинение.
— Нет! — Он покачал головой.
— Я для тебя недостаточно красива? Могу привести кого-нибудь помоложе.
— Нет!
— Ты желаешь мужчину?
— Мужчину? Нет, я не желаю мужчину. И женщину не желаю. И, опережая твой вопрос, лошадь я тоже не желаю. А желаю, чтобы ты оделась.
Он подождал, услышал, что она одевается, и лишь после этого снова посмотрел на нее. Девушка натянула на себя пончо. Похоже, она пребывала почти в таком же замешательстве, как и он.
— Слушай, Мофэст, я сожалею. Я хотел повидаться с тобой сегодня ночью, чтобы порасспросить об этом назначении вождем. Мне никогда раньше не доводилось быть вождем. Вы уверены, что хотите меня?
— В вожди или…
— В вожди! — торопливо подтвердил он.
— Если ты откажешься, клан Океана должен будет подчиниться воле двух кругов. Они могут выбрать для нас вождя из другого клана или заставить нас объединиться с каким-нибудь кланом.
— И кого бы они выбрали?
— Кого-то, кто сможет убить тебя в бою один на один, поскольку ты убил Катана.
— Понятно. А если вы объединитесь с другим кланом?
— Тогда мы все потеряем себя. Молодежь, может, и сумеет приспособиться, но те из нас, кто помнит собственные традиции и обычаи, будут как дети без матери и отца.
— Но я же не знаком с вашими традициями и обычаями, — взмолился Эйджер.
— Мы тебя научим, — просто ответила она.
— Боже!
Он схватился за голову.
— Мы позорим тебя?
— Нет. Ни в коем случае. Но я ведь с принцем. Я не могу его покинуть.
— Ты его не покинешь.
— Но он отправится на восток. Ему необходимо идти на Кендру и победить — или погибнуть. И я должен быть с ним.
— Тогда мы пойдем на Кендру вместе с тобой и погибнем, если понадобится. Судьбу нашу решат боги.
Эйджер тяжело опустился на расстеленное одеяло. Девушка села рядом. Он отодвинулся.
— Ты не находишь меня красивой, — печально заключила она.
Он поймал ее взгляд и покачал головой.
— Это не так. Ты очень красива. Но я не могу взять тебя просто потому, что я вождь.
— Значит, ты согласен с тем, что ты наш вождь?
Эйджер кивнул, покорившись судьбе.
— Похоже, у меня нет выбора. Я не отдам вас двум кругам. — Он вспомнил, как близка была Коригана к тому, чтобы лишиться трона. — Сам видел, какими они могут быть непостоянными.
Она улыбнулась ему.
— Все в клане будут рады. У нас снова есть вождь, и наши обычаи не исчезнут.
Он встал.
— Сколько вас тут?
— Нас, — поправила Мофэст. — Почти четыре тысячи, и две из них — воины. У нас свыше тысячи голов скота. Мы не самый большой клан и не самый богатый, но зато один из самых старых, и нас весьма уважают в Океанах Травы.
— А кто, собственно, ты?
— Я племянница жены Катана. Именно потому меня и отправили сегодня к тебе.
— А кто остальные трое?
— В клане этих людей очень уважают за ум и смелость. Если ты желаешь увидеться с ними сейчас, я могу позвать их.
— Не нужно.
— Чего ты ждешь от нас? Что нам делать?
— Делать?
— Ты ведь наш вождь. И должен вести нас.
— Пока вы стоите в Верхнем Суаке, продолжайте делать то же, что и раньше. А потом… — Он помолчал, все еще пытаясь привыкнуть к мысли о том, что он — вождь клана четтов. — …потом увидим.
Он потянулся к пологу шатра, но ладонь Мофэст легла на его руку.
— Тебе не обязательно уходить. Теперь я вижу, что ты не намерен заставлять меня спать с тобой, и благодарна тебе. И я буду рада разделить с тобой одеяло.
Эйджер улыбнулся ей. Он видел очертания ее фигуры под пончо и почувствовал первый укол желания, чего с ним не было уже много лет. Но он не мог взять ее сейчас и вот так. Эйджер мягко убрал ее руку со своей и вышел из шатра.
ГЛАВА 14
Из всех коек были заняты только две — на одной лежала девочка лет пяти с сильным жаром, впрочем, мирно спящая, на другой — мальчик лет трех с кашлем.
— Вы уверены, что ни ему, ни ей ничто не угрожает? — спросил Олио.
— Ничего, ваше высочество, — покачал головой священник. — За последний час жар у девочки спал, а мальчик уже меньше кашляет. К концу недели оба будут здоровы.
Олио кивнул, но рука его все еще держала Ключ Исцеления, словно тот мог понадобится в любую секунду. Он казался теплым на ощупь, даже нынешней холодной ночью. «Он хочет, чтобы им пользовались, — подумал Олио. — Но я дал слово. И по крайней мере сегодня ночью нет никакого искушения воспользоваться им».
— И больше никого нет?
Священник снова покачал головой.
— Разве для зимы это не редкость?
Священник посмотрел ему в глаза.
— В общем-то нет. Самые холодные месяцы уже подходят к концу. Есть два времени года, когда бедняки болеют чаще всего — когда на улицах лед и когда по ночам так жарко, что им приходится оставляют двери и ставни открытыми, чтобы хоть как-то охладить свое жилище. Летом у нас бывает много больных трясучкой. А зимой болеют главным образом грудными заболеваниями.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});