Не та профессия. Тетрология (СИ) - Афанасьев Семён

– Я буду присутствовать на суде. О Разие позабочусь, если там будет происходить что‑то неподобающее для женских глаз и ушей, – моментально реагирует наш провожатый, ростом едва достающий Актару до подмышки.

Идущие рядом пашто, включая самого Актара, давят в себе улыбки, изо всех сил сдерживая даже тень смеха.

_________

Примечание.

Было в МЛАДШЕМ СЫНЕ.

Шариат – это аналог уголовного права. Он имеет свои нюансы.

Гражданское право – акикат.

Торговое‑коммерческое – муамаллят.

Про шариат чаще говорят.

Но на самом деле муамалят намного жестче шариата. Именно в муамаляте чаще всего отрубаются руки, ноги, головы. Например, за неоднократный обвес на базаре – приравнивается к неоднократному воровству – отрубается кисть левой руки.

Глава 15

После форсирования каменной лестницы с беглецом на моём плече, парень по имени Мазияр приводит нас ко двору мечети:

– Ждите тут, – по‑взрослому и хмуро роняет он и отправляется за взрослыми.

– Сходи за сестрой, – предлагает мне Актар, щурясь в сторону горного склона и вечернего неба.

– Без женщины в такое время не обойдёмся? – уточняю на всякий случай.

– Она основная потерпевшая сторона, одна из. И сейчас будет спор, в том числе, о её интересах, – Охотно поясняет Актар. – Хочешь, можешь говорить от её имени. Я подтвержу, что ты имеешь право. – Он ехидно и вопросительно смотрит на меня.

– Вот тут я не уверен; так бы сразу и сказал, – бормочу себе под нос, разворачиваясь в направлении стоянки туркан.

Актар весело ржёт, затем добавляет мне вслед:

– Тут сейчас очень серьёзный спор завяжется, вот увидишь. Она тут совсем нелишняя будет, без неё могут и вообще не договориться.

– Из‑за Пашто‑Валлай? – бросаю через плечо, уже удаляясь.

– Да…

– Тогда надо пошевеливаться, – перехожу на лёгкую рысь.

– А я тебе о чём, – доносится в спину от Актара.

_________

Атарбай, как обычно пренебрегая конём, неподобающе статусу прибежал на своих двоих. Причём перед этим он ещё и явно сбегал на стоянку сотни, где ему указали, что она тут. Стало быть, сделал крюк…

С одной стороны, Алтынай не собиралась оставлять то развлечение, которое сам Атарбай называл «сверлением черепа». Он так смешно хмурился, когда вспоминал эту фразу, что отказать себе в удовольствии порой было выше её сил. Кстати, процесс сверления кочевникам был известен, но такое вот употребление понятия было в новинку и саму Алтынай ужасно веселило.

С другой стороны, сейчас в беготне Атарбая был определённый смысл: вместе с пашто, они достаточно быстро изловили одного из двоих беглецов, и путь их при этом лежал через крутую каменную лестницу, по которой коням ходу не было. Можно сказать, это был один из тех случаев, когда его настоятельные напоминания о том, что воин обязан уметь хорошо бегать (с грузом в том числе), нашли своё очередное подтверждение.

А ловить беглеца они вообще отправились по какой‑то из горных троп пашто, где кони бы тем более не прошли. Как ни удивительно, но для этой местности постулаты Атарбая очень часто годились гораздо чаще, чем многовековой конный опыт туркан.

Уже по его виду Алтынай поняла, что далее потребуется её участие:

– Поймали, кого хотели? – спросила она по инерции на столичном диалекте, выбираясь из‑за низкого дастархана.

– Одного да, второго нигде не было, – чуть напрягся в ответ Атарбай на восточном туркане, поскольку столичным наречием не владел (мог только понимать).

Алтынай повернулась было к Разие, но та опередила её:

– Я поняла. Пойду с вами?

– Обязательно, – ответил за Алтынай Атарбай. – Без тебя вообще может не получиться разобраться.

– Каких ожидаешь проблем? – по дороге к мечети продолжила Алтынай, верно оценив состояние друга.

– Обо всех даже не скажу, – почесал нос тот. – Но самым первым вопросом будет, как судить. По шариату или по Пашто‑Валлай.

– Пашто же тоже правоверные? – неуверенно отозвалась на столичном туркане Разия, шагающая рядом. – Что не так? Какие возможны осложнения?

– Вот я сейчас всё понял, но ответить на этом языке точно не смогу, – впал в ступор Атарбай. – Алтынай, переведёшь?

– Давай я переспрошу, если не пойму, – предложила Разия, останавливая Алтынай движением руки. – Говори дальше.

– У пуштунов есть проблема. Вернее, особенность. Эта особенность совсем не проблема, когда дело ладится только между ними, без участия других народов. Когда же оказываются вовлечены соседи, судебное разбирательство, или приравненное к оному, очень часто перерастает в длиннющие дебаты на тему, как судить. В отличие от нас, у них рядом друг с другом существуют сразу два кодекса: Пашто‑Валлай и Ислам. В нашем случае, шариат…

– У нас тоже есть свой Свод Степи, и тоже вместе с Исламом, – как будто раздумывая, напомнила Алтынай.

– Есть важная деталь. Наш Степной Свод в острых моментах вступает в противоречие с Исламом гораздо реже, чем их Пашто‑Валлай.

– И ты думаешь, что сейчас возникнет спор, судить ли их по шариату? – верно угадала направление мыслей «брата» дочь Хана.

– Да. Причём будет это так. Первыми соберут старейшин. Те между собой начнут рядить сразу на две темы: кто из них судит, и по какому из двух канонов.

– А у нас никого из стариков с собой нет, – принялась рассуждать вслух Алтынай. – Плюс я вообще женщина.

– Вот это как раз не проблема, – возразил Атарбай. – Тем более что узловых точек в грядущих спорах я вижу не одну и не две. Давай сделаем так…

_________

– Здравствуйте, уважаемые, разрешите пройти. Дочь Хана Туркан, Алтынай из рода дулат, – громогласно раздвинул толпу бритый налысо здоровяк с непокрытой головой, похожий на азара.

Вместе с ним дочь хана сопровождали и полтора десятка вооружённых мужчин‑туркан, но говорил только этот.

Люди подались в стороны, давая женщинам пройти. Вместе с дочерью Хана (легко угадываемой по внешности и по разрезу глаз) шла ещё какая‑то девушка, похожая на персиянку.

Пробравшись в центр, здоровяк поприветствовал Актара из каррани (с которым был явно знаком) и обратился к тому с вопросом:

– Объяснишь, почему все здесь? Где судить‑то будут?

– Послали за местными старейшинами, – вежливо ответил лысому Актар. – Они прибудут, подскажут, что и как.

– У нас суд обычно происходит в покоях лица, обличённого властью на данной земле, – задумчиво продолжил беседу чужак. – Султана, бея и так далее. Он обеспечивает и охрану, и содержание в заключении преступника.

– У нас же нет времени бегать по долинам, – чуть нахмурился Актар. – Местный десяток стражи на представителей власти точно не похож. В том смысле, что десятник не имеет отдельного помещения и находится преимущественно в дальнем мехмун‑сарае. Сейчас старики прибудут, выясним всё и будем решать…

Актар давал понять своему большому лысому приятелю, что в ритуале знакомства немалую роль будет играть сразу целая сумма качеств троих судей, которых ещё надлежит выбрать.

Ожидаемые старики собираются в течение следующего часа.

Актар, тоже имеющий статус старейшины, уводит мужчин своего возраста чуть в сторону и какое‑то время переговаривается с ними. На короткое время даже возникает жаркий спор, но быстро стихает, когда азара оставляет дочь Хана туркан на попечение воинов, а сам присоединяется к старикам‑пуштунам.

Причём, делает он это в достаточно странной манере: он подходит к группе мужчин и просто поднимает руку, обращая на себя внимание.