Падшие ангелы - Трейси Шевалье

Лавиния взглянула на мамочкин платок.

— Нет-нет, — произнесла она, — я должна пользоваться своим траурным платком.

— Это не имеет значения, — сказала мамочка. — Правда.

— Вы уверены?

— Господь не поразит тебя громом и молнией, если ты воспользуешься обычным платком.

— Но тут же дело не в Боге, — самым серьезным тоном сказала Лавиния. — А в уважении к мертвым. Моя тетушка была бы оскорблена, узнай она о том, что я могу делать хоть что-то, не думая о ней.

— Вряд ли твоей тетушке хотелось бы, чтобы ты думала о ней, вытирая рот, после того как тебя стошнило.

Айви Мей хихикнула. Лавиния зыркнула на нее.

— Времена меняются, — сказала мамочка. — Никто уже не ждет от тебя или твоих родителей полного траура. Возможно, ты этого и не помнишь, но король Эдуард сократил траур по своей матери до трех месяцев.

— Я помню. Но моя мама носила траур по королеве дольше, чем кто-либо. И мне было бы стыдно не носить траур по моей тетушке.

— Я могу чем-то помочь, мадам? — спросил мистер Джексон, подойдя к ним.

— Вы бы не могли заказать нам кеб, чтобы добраться до дома? — спросила в ответ мамочка, не глядя на него.

Мистер Джексон ушел ловить кеб. Когда он вернулся, Лавиния уже пришла в себя, но была все еще очень бледна и тряслась.

— Может быть, донести ее до двора? — спросил мистер Джексон. — Вы можете идти, юная леди, или хотите, чтобы я вас отнес?

— Я могу идти, — сказала Лавиния и сделала несколько нетвердых шагов.

Мамочка обняла Лавинию за плечи, а мистер Джексон взял ее под руку, и они медленно пошли по дорожке к выходу. Мы с Айви Мей шли следом за ними, и тут я заметила, что пальцы мамочки и мистера Джексона соприкасаются на руке у Лавинии под локтем. Я не была полностью уверена и даже в какой-то момент хотела спросить у Айви Мей, видит ли она что-то такое, но потом передумала.

Мистеру Джексону пришлось нести Лавинию вниз по ступенькам во двор, но потом она сказала, что уже достаточно оправилась и может идти сама. Когда мы добрались до главных ворот, там нас уже ждала двуколка — для четверых места в ней было маловато, даже несмотря на то что трое из нас были девочки. Я думаю, это был первый попавшийся экипаж. Мистер Джексон подсадил Лавинию — то есть на самом деле ему пришлось поднять ее, потому что она была слишком слаба. Затем он повернулся и помог сесть мне и Айви Мей. Айви Мей села мне на колени, чтобы осталось место для мамочки. Айви Мей сидела очень спокойно, не вертелась. Она довольно тяжелая, но мне нравилось держать ее на руках и обнимать, чтобы она не свалилась. И мне так захотелось, чтобы у меня был братик или сестричка и можно было сажать их на коленки время от времени.

Мистер Джексон помог сесть мамочке, а потом захлопнул за ней дверь. Она открыла окно, и он на минуточку просунул голову внутрь и сказал:

— До свидания, юные леди. Надеюсь, вам стало лучше, мисс, — добавил он, обращаясь к Лавинии. — Скоро ваш ангел будет стоять на месте целехонький.

Лавиния даже не посмотрела на него — откинулась назад и закрыла глаза.

Потом, когда двуколка начала двигаться, я услышала, как кто-то прошептал: «Завтра». Я подумала, что это, должно быть, мистер Джексон добавил, что ангел будет готов к завтрашним похоронам.

Мамочка, наверное, тоже это услышала, потому что вдруг выпрямилась, словно мисс Линден подошла к ней и ткнула ее линейкой в бок, как она это делает на уроках по этикету.

Потом мы понеслись вниз по холму, и я увидела Саймона — он выходил со двора каменщиков уже без головы ангела. Он нас тоже заметил, и я уголком глаза наблюдала, как он бежит рядом с двуколкой, пока не выдохся и не отстал.

Саймон Филд

Вот чего случилось. Я все видел.

Нам нужно отодвинуть мраморную плиту с могилы Уотерхаусов, а потом при помощи рычага отделить ее от основания постамента, на котором стоит ангел. Мы с Джо делаем это, а наш па и мистер Джексон стоят и смотрят. Мистер Джексон, по своему обыкновению, раздает советы. Мне хочется сказать ему, что мы и сами все знаем, но он хозяин и может говорить чего вздумается.

Когда Джо подсовывает под плиту лом, то облокачивается на постамент, чтобы надавить посильнее. Джо здоровенный парень, и спиной он изо всех сил упирается в постамент. Мы даже понять ничего не успеваем, как тот сдвигается с места. Эти каменщики, наверно, плохо укрепили фундамент, когда его клали, иначе такого бы не случилось. Я уже шесть лет копаю на кладбище, но еще не видел, чтобы постамент сходил с места.

Хуже того, цемент, который удерживает ангела на постаменте, не прочен. И я вижу, как ангела качнуло.

— Джо, — говорю я, — стой.

Джо прекращает работать ломом, но по-прежнему упирается в постамент, и ангела качает снова. Теперь я вижу в цементе трещину, но даже не успеваю ничего сказать, как ангел начинает падать. Я слышу женский крик в тот момент, когда он заваливается на бок и ударяется об урну Коулманов. Голова откалывается и катится в одну сторону, а тело — в другую. Оно падает прямо туда, где стоит мистер Джексон, то есть его там уже нет, потому что наш па его оттуда отпихнул.

Все это происходит медленно, но в то же время быстро. Потом Китти Коулман и девочки кидаются к нам. Лайви бросает взгляд на обезглавленного ангела, вскрикивает и падает в обморок, что для нее в порядке вещей. Миссис К. помогает мистеру Джексону подняться — лицо у него бледное и вспотевшее. Он тяжело дышит, вытаскивает платок и вытирает лицо. Потом он смотрит на основание постамента и треснутый цемент, откашливается и говорит:

— Я этого каменщика придушу голыми руками.

Я его понимаю.

Потом он говорит:

— Спасибо, Пол. — Он произносит это очень тихо и торжественно, обращаясь к нашему па. Звучит забавно, потому что он никогда не зовет нашего па по имени.

Наш па только пожимает плечами.

— И на кой им сдался этот ангел, — говорит он. — Все эти урны, ангелы, колонны и бог его знает что еще. Такая чепуха. Если уж ты помер — так помер. И не нужен никакой ангел, чтобы сообщить тебе об этом. Лично меня могила для нищих вполне устроит. — Наш па кивает в сторону одного из деревянных крестов на нищенской могиле. — Мой па был в такой похоронен, и для меня сойдет.

— Ну что ж, — говорит мистер Джексон, — там ты когда-нибудь, скорее всего, и окажешься.

Он произносит эти слова как-то так, что они нашего па вовсе не обижают, как вы могли бы подумать, а наоборот, вызывают у него улыбку. Хозяин тоже улыбается, и это забавное зрелище, потому как его только что чуть не пришибло до смерти. Выглядит все это так, будто они приятели — сидят себе в пабе за кружкой пива и посмеиваются над какой-нибудь шуткой.

— Ладно уж, теперича лучше девочкой заняться, — говорит наш па, кивая на Лайви.

Мод сидит рядом с ней на корточках, и миссис К. тоже хлопочет над ней. Лайви садится. Она в порядке — она всегда в порядке.

Айви Мей стоит рядом со мной.

— Надо было пометить этого ангела, — говорит она.

Я не сразу соображаю, что она имеет в виду череп и кости.

— Не могу, — говорю я. — Лайви не разрешает.

Айви Мей встряхивает головой, и мне становится не по себе, словно я подвел ее. Но я не успеваю ничего сказать, потому как мистер Джексон обращается ко мне:

— Саймон, беги к каменщикам и скажи мистеру Уотсону, чтобы явился сюда немедленно. А если будет артачиться, дай ему это. — Он вручает мне голову ангела с отломанным носом. Она тяжелая, и я чуть не роняю ее, отчего Лайви снова вскрикивает. Я сую голову под мышку и бегу.

Дженни Уитби

Я выбивала ковры в саду, когда он перемахнул через забор и приземлился прямо у моих ног.

— Ой! — вскрикнула я. — А ты что здесь делаешь? Ах ты, чумазый поганец, с чего это ты сигаешь через заборы, как у себя дома? И хватит стряхивать с себя эту кладбищенскую грязюку у нас в саду!

Наглый мальчишка только усмехнулся, глядя на меня.

— А чего — нельзя? — сказал он. — Ты эту грязюку сама сюда таскаешь с кладбища на полах своей юбки. Хотя в последнее время тебя что-то там не видать.

— Заткни свою пасть! — сказала я.

Ну и нахал! Саймон его зовут. На кладбище я с ним редко разговариваю, но девочки твердят о нем постоянно. Мне кажется, что Мод считает его братом, которого у нее никогда не было.

Я видела, как он прятался за могилами — подсматривал, когда я была со своим. Думал, хорошо схоронился, но я-то его видела. Хотел подглядеть, как это делается. А мне было все равно, я даже решила, что это забавно. Но теперь-то уже все. Садовник больше не хочет иметь со мной дел. Придурок.

— Я всегда был о нем невысокого мнения, — сказал Саймон, словно прочитал мои мысли. — Тебе же лучше, что избавилась от него, вот что я думаю.

— Заткнись, — сказала я. — Тебя забыли спросить. — Но на самом деле я на парнишку не злилась. Разговаривая с ним, я давала передохнуть спине, потому как выбивать ковры теперича мука смертная. — И вообще, чего ты сюда притащился?