Египетский роман - Орли Кастель-Блюм

и из Португалии. Сотни страниц написаны и о насильственно обращенных в христианство, которые тайно придерживались иудаизма. Им разрешили остаться в стране, но они не избежали преследований инквизиции. Также изображались мытарства изгнанников, их утраты, их мужество. В книгах описаны маршруты их скитаний и удачные или неудачные попытки осесть в других местах.

Но трудно себе представить, чтобы тот необычный ракурс, в каком описал события Джонатан Цадик из Университета Беркли, пришел в голову кому-нибудь еще, кроме него.

В статье, которую Цадик распространил в интернете в первом десятилетии третьего тысячелетия, он аргументированно доказывал, что в Испании 1492 год был годом свиньи. Он не задавался вопросом, распространялся ли год свиньи на другие королевства, не интересовался, бывали ли в Испании или еще где-то годы лисы, енота или филина. Его выводы относились только к свинье и исключительно к тому году в Испании.

По словам Цадика, в течение десятилетия, начавшегося в 1492 году, Испания исторгла из себя двух основных врагов свиньи, живших на ее территории: иудеев и мусульман.

Так оно и было, но какой странный подход!

Не следует забывать, что в мусульманскую эпоху темно-коричневая щетинистая иберийская свинья была «персона нон грата». Ее разведение было запрещено; ее выращивали и питались ее мясом только в закрытых монастырях в забытых Богом уголках страны.

Североамериканский ученый приводит дополнительную информацию: в год изгнания евреев из Испании Колумб отправился в морскую экспедицию, приведшую к открытию Америки. Что же он взял с собой? Он взял восемь иберийских свиней, которых оставил на новом континенте. В итоге эти свиньи расплодились и распространились по всей Америке. Вместе с открытием острого красного перца это привело к изобретению свиных колбасок чоризо. В результате дешевое и питательное мясо стало доступно даже низшим слоям населения.

Описываемая ниже история произошла в тот же год или год-два спустя. Семеро братьев Кастиль выжили при изгнании из Испании и благополучно достигли берега Газы, но, по правде сказать, изначально братьев Кастиль было восемь. Семейная традиция предпочитает – справедливо или нет, судите сами – умалчивать о судьбе восьмого брата, которую мы и хотим поведать.

В те дни большая часть членов семьи Кастиль жила в Торре-де-Мормохоне, небольшом городке в Кастилии, или Кастале, как называли страну арабские историки. У старшего сына, Йуды, была процветающая мастерская по производству лавандового мыла. Вокруг этой мастерской, основанной их отцом, или неподалеку от нее жили семеро его братьев со своими семьями. Некоторые ухаживали за широкими лиловыми полями лаванды, другие выращивали и пасли скот, в основном мериносных овец. Их жены занимались расчесыванием шерсти или производством тканей.

Как только король Фердинанд II и его жена королева Изабелла опубликовали указ, обязывавший евреев принять католическую веру или покинуть Кастилию и Арагон в течение четырех месяцев, старший брат Иуда послал свою дочь Эстер созвать всех членов семьи на срочный ночной совет. Ночь была очень холодная. Члены семьи прибывали со всех сторон Торре-де-Мормохона. Из их ртов выходил пар и тут же рассеивался в воздухе.

Сошлось человек сорок. Эти люди ходили друг к другу в гости по субботам и праздникам и вместе оплакивали умерших. Но они еще ни разу не собирались с такой срочностью и таинственностью. Иуда говорил медленно, голос его срывался. Он сказал, что предвидит грядущее, потому что не верит, что министру финансов, дону Ицхаку Абраванелю[24], удастся убедить Фердинанда и Изабеллу отменить указ. В лучшем случае он добьется отсрочки, но какой смысл оттягивать неизбежное?

Он пришел на встречу с уже вызревшим решением: надо немедленно уезжать, не используя предоставленное время. Лучше спасаться сейчас, не дожидаясь того часа, когда все евреи отправятся в путь, и во всеобщей панике и суматохе ничего нельзя будет сделать. Братья решили, что, если уж старший, преуспевающий брат, который так гордится семейной мастерской и своими умениями и так привязан к Торре-де-Мормохону и к лиловым полям лаванды, решил, что надо бежать, нет смысла колебаться. Само собой разумеется, никто из братьев Кастиль и членов их семьи и не думал изменить вере предков.

Йуда дал им двадцать дней на сборы. Он договорился с раввином Ицхаком Абуавом, что тот присоединится вместе с немалым числом последователей.

Братья Кастиль решили перебраться в соседнюю Португалию и осесть среди португальских евреев. Поживут там какое-то время, попробуют купить поля и воссоздать мастерскую по производству лавандового мыла. Чем быстрее соберутся, тем больше удастся выручить за имущество, и они возьмут с собой ткани и, разумеется, золотые монеты.

Было решено, что Сара, жена Йуды, сошьет им нательные кошели – каждому, включая младенцев. На кошелях малышей будут вышиты птенцы, чтобы те всегда помнили, что происходят из состоятельной семьи и что их любили.

Ведь невозможно предсказать, думала она, что с ними произойдет после того, как они покинут Торре-де-Мормохон. В самом деле, она поступила мудро и предусмотрительно. В конце концов, именно малыши оказались в хороших семьях. Что же до взрослых, не раз случалось так, что один из Кастилей опустошал сшитый Сарой кожаный кошель другого, как только тот отдавал душу Творцу.

Итак, Кастили пустились в путь, забрав все, что было возможно увезти. Они двинулись сначала на север, а потом на запад, в Португалию, вместе с другими евреями, надеявшимися на убежище в Португалии. Но вскоре выяснилось, что они были наивны, что надежда влиться в еврейские общины Португалии была химерой. Португальцам хватало своих евреев, им не требовались новые «смутьяны». Кастили были поражены тем, как небрежно с ними обходились португальские власти, будто не понимая, что к ним явился не какой-то сброд, а уважаемые люди, в частности мастер, владеющий секретами производства одного из лучших на всем полуострове сортов твердого мыла.

Они оказались ненужным балластом, париями, которых надо изолировать. Для них организовали лагеря, условия жизни – хуже некуда. Многие погибли от эпидемий, среди них и рабби Ицхак Абуав. Сара тоже чуть не умерла в лагере беженцев, но выжила. Ее муж и трое детей: близнецы Нисим и Натан и старшая дочь Эстер – переболели, но выздоровели.

Вскоре португальские власти уступили давлению жителей страны и посадили уцелевших беженцев на двадцать пять больших кораблей, которые должны были увезти их как можно дальше от Португалии.

Хроники сохранили трагические истории. Капитаны некоторых кораблей были столь жестоки, что, не внемля мольбам несчастных, высаживали их в пустынях Северной Африки и на находящихся в стороне от морских путей островах. Детей и женщин похищали и продавали в рабство.

Один из кораблей, переполненный измученными и тощими, как скелеты, евреями,