Махабхарата. Рамаяна - Автор неизвестен
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
[Бог смерти возвращает Сатьявану жизнь]
«Да будет, как просишь, — сказал убежденноИ петлю свою развязал Царь Закона. —
О чистая, муж твой отпущен. ОтселеУйдете вдвоем и достигнете цели.
Согласно заветам и древним обрядам,Четыреста лет проживете вы рядом.
Сто славных сынов ты родишь, и царямиСыны твои станут, и богатырями,
Потомками будут гордиться своими,Твое, сквозь века, пронесут они имя.
И сто сыновей, чье прозванье — малавы,Отец твой родит ради правды и славы.
Как тридцать богов, будут силой богатыВсе братья твои, облаченные в латы».
Сказав, удалился, светясь лучезарно.Она, посмотрев ему вслед благодарно,
Над телом усопшего мужа склонилась.Ждала, трепеща: совершится ли милость?
Вновь голову мужа себе на колениОна положила, присев средь растений,
И тот, кто лежал на земле бездыханно,Открыл свои губы и очи нежданно,
Как будто он только заснул — и проснулся,Как будто из странствий далеких вернулся!
Сказал, на любимую с лаской взирая:«Не правда ли, долго я спал, дорогая?
Скажи, не во сне ли я видел ужасном:Тащил меня муж в одеянии красном?»
В ответ — Савитри: «О великий в стремленьях!Ты сладко заснул у меня на коленях.
Бог смерти сюда приходил красноокий…Скажи, — исцелил тебя сон твой глубокий?
И если прошла твоя боль головная, —Пойдем, ибо тьма наступает ночная».
Сатьяван, обретший сознание снова,Взглянул на цветение мира лесного
И молвил, как будто от сна восставая:«Рубил я дрова, о жена дорогая,
Почувствовав боль в голове, на колениТвои я прилег, чтоб найти исцеленье.
Вдруг тьмою оделись поляны и рощи.Я мужа увидел неслыханной мощи.
Что было со мною? То сон или бденье?То был человек иль явилось виденье?»
Сказала жена: «Мгла ночная сгустилась.Поведаю завтра о том, что случилось.
И мать и отца ты оставил в смятенье,Пойдем, ибо ночи надвинулись тени.
Здесь ищет свирепая нечисть корысти,Здесь рыщет зверье, здесь тревожатся листья,
Здесь воют шакалы, — полна я испугаОт их голосов, долетающих с юга».
А муж: «Но во тьме ты не сыщешь дороги,Боюсь, что от страха отнимутся ноги».
Она: «Вот огонь, раздуваемый ветром:Лес нынче горел; если хочешь ты, светлым
Я сделаю путь, прогони опасенья, —Огонь принесу, разожгу я поленья.
Но если ты болен, идти тебе трудно,А ночью дорога опасна, безлюдна,
Тогда посидим у костра до рассвета,А завтра пойдем, о блюститель обета!»
Сатьяван: «Прошла моя боль головная,Родители ждут меня, тяжко страдая.
До сумерек мать запрещала мне слезноСкитаться, — ни разу я не был так поздно
В лесу! Даже днем поброжу я немного, —Уже у родителей в сердце тревога,
Вернусь, — от обиженных слышу упреки:«Как долго в лесу ты бродил, одинокий!»
В каком же волненье родители ныне,В тревоге какой о единственном сыне!
Как часто, когда вечера наступали,Они говорили мне в светлой печали:
«Докуда ты жив, мы не знаем забвенья.Не сможем прожить без тебя и мгновенья.
Сыночек, ты — посох для старца слепого,Ты наших потомков — оплот и основа,
В тебе — поминальная жертва, и слава,И нашего рода надежда и право!»
Как мог я в лесу утомиться так скоро,Когда я — родителей слабых опора!
Лишиться страшусь стариков своих милых, —Я вынести горе такое не в силах!
Я знаю, волнуется наша обитель,Терзается думой бессонный родитель,
Измучена матушка скорбью своею, —О нет, не себя, — стариков я жалею!
Живу я, чтоб жили они, торжествуя, —Для счастья, для жизни двух старцев живу я!»
Сказал и воздел он с рыданием руки.Услышав отчаянья громкие муки,
Воскликнула праведница молодая,С ресниц его слезы рукою снимая:
«Пусть свекра с свекровью хранит моя сила, —Обеты и жертвы, что я приносила.
Вовек не сказала я речи обманной, —Так пусть моя правда им будет охраной!
Сатьяван: «Пойдем, ибо сердцем измучусь,Боюсь, что ужасна родителей участь.
А будет им горе, — покончу с собою.Пойдем же, прекрасная, темной тропою».
Тогда обняла Савитри молодаяСупруга, подняться ему помогая.
Он встал, и растер свое тело, и взглядомОкинул кошелку, стоявшую рядом.
Она: «Завтра утром придем за плодами,А острый топор пусть отправится с нами».
Повесив кошелку на ветке древесной,Царевна топор подняла полновесный
И, мужа другой обнимая рукою,Лесною тропою, безлюдной, глухою,
Пошла, дивнобедрая, легкой походкой.Сатьяван сказал ей, прелестной и кроткой:
«Здесь часто бывал я и знаю дорогу.К тому же и месяц растет понемногу.
Тропа раздвоится, достигнув поляны, —На север пойдем, где приют мой желанный.
Здоров я, нетрудно шагать мне далече,С отцом, с милой матерью жажду я встречи».
[Возвращение Савитри и Сатьявана]
Дьюматсена, годы влачивший в смиренье,Внезапно обрел, осчастливленный, зренье.
Пошел он с женой своей, Ша́йбьей, в другие,Соседние пу́стыни, рощи глухие.
Измучились, дряхлые, в поисках сына,И горькою стала двух старцев судьбина.
Листок затрепещет, просвищет ли птица,Сорвется ли плод иль ручей заструится, —
Спешат, задыхаясь, услышав те звуки:«Сатьяван с женою идут вдоль излуки!»
С телами, в которых торчали занозы,С глазами, в тоске изливавшими слезы,
С ногами, что стерлись и были разбиты, —Родители, грязью и кровью облиты,
Метались в лесу средь растений безгласных.Увидели брахманы старцев несчастных,
В обитель свою привели их с дороги,Стараясь развеять страдальцев тревоги,
Рассказ повели о деяньях героев,О древних царях, стариков успокоив,
А те говорили о сыне рассказы,Про детство его и былые проказы,
И плакали и восклицали, рыдая:«О, где ты, сынок? Где сноха молодая?»
Так первый отшельник сказал им утешно:«Была Савитри беспорочна, безгрешна,
Поэтому знайте, поэтому верьте:Сатьяван женою избавлен от смерти!»
Второй: «Над собой одержал я победы,Старательно мною изучены веды,
Я с юности жил в целомудрии строгом,Пред Агни я чист — семипламенным богом,
И знаю, святыми жрецами наставлен:Сатьяван женою от смерти избавлен».
И третий сказал: «Ученик я второго.Насыщено правдой учителя слово.
Он прав, ибо даром провидца прославлен:Сатьяван женою от смерти избавлен».
Четвертый сказал убежденно и веско:«Не станет вдовицею ваша невестка, —
И с этим надежду свою соразмерьте:Сатьяван женою избавлен от смерти».
И пятый: «Обет воздержанья от пищиБлюдет Савитри, чтобы сделаться чище,
Ты зренье обрел и весь мир тебе явлен, —Так, значит, Сатьяван от смерти избавлен».
Шестой: «Так как в должном кричат направленьеИ птицы и звери, а ты, чье правленье
Законно, опять овладеешь страною, —Сатьяван от смерти избавлен женою».
Седьмой: «Царский сын наделен долголетьем,Так, значит, живого Сатьявана встретим!»
Полночи минуло в таком разговоре,Страдальцев немного развеялось горе, —
И видят: в приют, где живет благочестье,Вступает царевна с Сатьяваном вместе.
Сказали жрецы: «О былом не восплачем!Ты встретился с сыном, ты сделался зрячим,
К тебе Савитри возвратилась обратно,О царь, значит, счастье твое троекратно,
А скоро пребудешь в покое и мире,И счастье твое станет больше и шире».
Затем разожгли святожители пламя,Дьюматсену громко почтили хвалами.
Как дым, улетучились грусть и кручина.Спросили отшельники царского сына:
«Ты поздно вернулся порою ночною, —Иль раньше не мог возвратиться с женою?
Быть может, преграда была на дороге?Отец твой и мать истерзались в тревоге,
Мы тоже к богам обращались с мольбою, —Царевич, поведай, что было с тобою?»
Сатьяван: «Мы в глубь углубились лесную,И вдруг я почувствовал боль головную.
Заснул я, ища исцеленья от боли, —Так долго ни разу не спал я дотоле!
Мы поздно вернулись по этой причине,И поводов нет для смятенья отныне».
Спросил старший жрец: «Неужели случайноПрозрел твой отец? Если это не тайна,
То пусть Савитри, чей прославится разум,Тьму ночи развеет правдивым рассказом».
«Не прячу я тайны, — царевна сказала, —Всю правду поведаю вам от начала.
Предсказанный мудрым день смерти супругаПришел. Не хотела покинуть я друга.
Заснул он в лесу под листвою густою.Вдруг Яма всесильный явился с петлею.
Связал он супруга петлею смертельной,Понес его к праотцам в край запредельный.
Я грозного бога хвалами почтилаИ пять драгоценных даров получила:
Два дара для свекра — держава и зренье;Отцу моему — сто сынов; и даренье
Четвертое — сто сыновей мне, смиренной;Сатьявана жизнь — пятый дар несравненный!
Четыреста лет проживем без тревоги:Недаром обет выполняла я строгий.
Правдиво поведала вам, без пристрастья,Как счастьем окончились наши несчастья».
Сказали подвижники: «В море страданийТонул царский род, погибая в тумане.
Жена, чьи поступки и помыслы святы, —Семью властелина от смерти спасла ты!»
Воздав наилучшей из женщин хваленье,Жрецы удалились в свое поселенье.
Вновь сели при первом дыханье прохладыИ утренние совершили обряды.
Внезапно старейшины-шалвы, все вместе,Пришли, принесли долгожданные вести:
«Придворный убил похитителя власти,И войско бежало, распавшись на части.
Народ в единенье Дьюматсену славит:«Незрячий иль зрячий — пусть нами он правит!»
О царь, с этим прибыли мы из столицы,Собрав твое войско и взяв колесницы.
Услышь славословья народа родного,Воссядь на престоле наследственном снова!»
Упали, на облик взглянув величавый:Вновь зренье обрел повелитель державы,
Как будто он снова и силен и молод!Почтил он жрецов и отправился в город
В большой, запряженной людьми, колеснице,Где место нашлось и снохе и царице.
Вновь стал он царем, а наследником трона —Сатьяван, — и страж и опора закона.
Величье его Савитри озарила,Когда ему сто сыновей подарила,
И сто сыновей произвел Ашвапати —Властителей царств и водителей рати.
Отца, и супруга, и свекра с свекровьюСпасла Савитри всепобедной любовью.
[О богатыре Карне]
