Откровение - Наталья Эдуардовна Андрейченко

страшным голосом: «Это твоя баба, уходи с площадки, езжай куда хочешь, ищи ее!» Был объявлен розыск. Каким-то образом Эрик Маркович нашел этот адрес. Мои однокашники (весь курс) успели предупредить меня, что поднимаются люди из съемочной группы. Я не знала куда бежать. Схватила какой-то матрас и села под письменный стол (раньше были такие, с двумя тумбами по бокам), накрывшись этим матрасом. Поэтому меня не смогли найти.

Но после двух суток я поняла, что надо идти сдаваться. Не помню, как это случилось. Наверно, я позвонила на киностудию «Мосфильм» в кабинет продюсера фильма Эриха Марковича Вайсберга и сказала, где нахожусь, призналась: «Ты был прав, когда ты приезжал, я пряталась. Надо везти меня на съемку». Он был так счастлив, потому что артисты ждали. Они, конечно, высказали мне свое «фи», но больше всех возмущался Никита Михалков. В то время он уже был великолепнейшим режиссером и снял фильм «Свой среди чужих, чужой среди своих». И он кричал своим

красивым голосом: «Я никогда, никогда не буду тебя снимать, запомни это!» Надо сказать, что Никита Сергеевич держал свое слово несмотря на наши дружеские отношения. Я всегда его очень любила, всю семью любила – и Танюшу, и детей, – да я и сейчас всех люблю.

Еще был случай, уже в городе Калинине, когда нас пригласили в какой-то дом. Честно говоря, хозяйка дома была очень неприятной женщиной огромных размеров, злая. У нее была большая трехкомнатная квартира в каком-то доме практически на Москве-реке. И мы пошли втроем: Саша Панкратов, господин Кадочников (величайший-величайший актер, очень красивый мужчина, даже в свои 64 года) и я.

Все хорошо выпили. И вот эта женщина стала заманивать Кадочникова к себе в спальню. А он безумно-безумно этого не хотел, буквально руками держался за дверь, чтобы его не затолкнули внутрь. Такой интеллигентный, воспитанный человек, стройненький, худенький, и такая гора на него надвигалась. Помню, я схватила его за руку, боком надавила на эту тетку, и она, пьяная, упала в спальне, а мы с Кадочниковым побежали.

Уже было утро, рассвет, появлялось солнце. И мы почему-то кубарем скатились вниз с крутого холма, на котором стоял дом. Решили поплавать, разделись догола… Пока летели вниз, а потом плавали, так шумели, что разбудили весь район. Приехала милиция и выловила двух голых золотых рыбок. Кадочников кричал, что он народный артист Советского Союза, который играл Мересьева, а милиция смотрела на него и говорила: «Да вы хулиган, а не Кадочников, вы сейчас с этой, непонятно кем…» А я пыталась закрыться как-то, мы же голые. Нас отвезли в участок и сказали, что нам дадут по 15 суток за хулиганство.

Выручил опять Никита Сергеевич: «Я сейчас все сделаю, все организую, договорюсь». Он едет в участок и объясняет, что это действительно Кадочников, а с ним действительно артистка, и что мы снимаем фильм, забирает нас и везет на площадку. Естественно, когда мы появились, с нами опять никто не разговаривал, потому что мало того, что мы сдвинули график и нас ждали люди, еще и, ко всему прочему, такие неприятности,

Да, в 1975 году в России алкогольные возлияния были просто частью жизни. Люди собирались вместе, съемки происходили всего лишь семь часов в сутки, максимум восемь, не как сейчас, 12-14-16 или вообще 24 часа. Артисты много общались друг с другом, и выпивка была настолько привычна и естественна – как пойти поужинать. Поэтому вот такие истории иногда происходили на съемочных площадках.

5.4. Ночь в Сибири

Влюбленность и приезд в Сибирь «Я просто хочу тебя поцеловать…»

Я уже упоминала, что на съемках безумно влюбилась в продюсера фильма Эрика Марковича Вайсберга. Он был гораздо старше меня, где-то на 23 года. Это был очень красивый мужчина, порядочный, воспитанный человек, джентльмен. Он ничего не предпринял для того, чтобы у нас случился роман. Просто в один из вечеров, когда я была в очень хорошем настроении и страхи, и волнения покинули меня (опять же под действием алкоголя), я очень уверенно, быстрым шагом подошла к нему, схватила за руку и просто увела на глазах у всех. Был Кончаловский, были все. Итак, это произошло, но не по его инициативе.

Хочу сказать, что человек он был очень семейный, приятный и очень порядочный. Я никогда не забуду, с какой любовью и восторгом он говорил о своих детях, о Марюсе, которому тогда было пять лет (он его называл «мой любимый батон»), и Юргасе, который был постарше. В дальнейшем я встретилась с этими ребятами уже в Лос-Анджелесе. А в то время он мне сразу сказал, что семья для него – это святое. Никогда не забуду, как мне было грустно и как я по-детски тупо ревновала его, когда он однажды признался, что его жена Данга сказала ему: «Надо же, какой у тебя, однако, хороший тренер появился». Это мне объяснило, что Эрик Маркович продолжал свои отношения с супругой.

Но во время съемок «Сибириады» моя влюбленность так хлестала меня по щекам и не давала спокойно жить, что, когда снимали в Сибири, я решила полететь на съемки (хотя в третьей и четвертой сериях не участвовала), чтобы сделать Эрику сюрприз. Я прилетела глубокой ночью, села на какой-то огромный тяжелый грузовик (с такси тогда, да еще ночью, было очень плохо) и уговорила водителя везти меня в эти дебри. Мы ехали с ним 1,5 часа по разбитой дороге, которая нас бросала слева направо и справа налево, но доехали до этой гостиницы. Ранним утром я постучала к Эрику в номер и сказала: «Я ничего от тебя не хочу вообще, я просто хочу тебя поцеловать. Я приехала для этого». Я просто его поцеловала и вышла из комнаты, потому что внизу люди уже собирались для завтрака. Боже мой, что же было с Андреем Сергеевичем Кончаловским, когда он увидел меня. Мне показалось, что он даже взревновал чуть-чуть.

Самый счастливые времена моей жизни, когда я могла быть на природе. Ветер дул навстречу нашему счастью, мы с моим папой и с моей двоюродной сестрой Мариной сидели на стогах сена, которые так пахли! Фото сделано в нашей деревне, в Подольнихе, на Пестовском водохранилище

Мой папа

Моя мама

С моей мамой – бабушкой

Четыре поколения.