Свободное владение Фарнхэма - Роберт Хайнлайн

— Боюсь, что нет. Художник в мое время был еще жив.

— Это плохо. Но тем не менее они интересны. Примитивное искусство гораздо более сильное, чем наше современное. Но я слегка преувеличил, сказав, что самое ценное мое приобретение — это книги.

— Почему?

— Потому, что самое ценное — это ты! Вот почему! Разве ты не рад этому?

Хью слегка помедлил, затем ответил:

— Рад, если правда. («Если правда то, что я твоя собственность, надменный ублюдок, то уж пусть я лучше буду ценной собственностью…»)

— О, конечно, конечно. Если бы ты говорил в модальности подчиненного, ты не смог бы выразить сомнение. Помни, Хью, я никогда не лгу. Ты и… ну, тот, другой, как его, Джо?

— Дьюк, — подсказал Джо.

— Вот-вот, Дьюк. Джо очень высокого мнения о твоем образовании и немного низкого о его. Сейчас я объясню. Есть и другие ученые, владеющие древним английским, но их мало, поскольку он не лежит в основе ни одного из современных языков. Тем не менее ученых я мог бы отыскать. Но мне никогда не найти такого специалиста, как ты. Потому что ты на самом деле жил в то время, ты сможешь делать переводы со знанием дела, без этих сводящих с ума четырех, а то и пяти разных толкований одного и того же отрывка, которые обесценивают большую часть переводов древних текстов из-за того, что ученые не знают, о чем же на самом деле писал древний автор. Я называю это нехваткой культурного контекста. И вне всякого сомнения, ты сможешь объяснить мне вещи, очевидные для тебя и непонятные мне. Ведь так? Теперь ты понимаешь, что мне нужно? Начинай с Британской Энциклопедии. Начинай прямо с сегодняшнего дня, садись за перевод. Просто как можно скорее нацарапай перевод, а в презентабельный вид его приведет уже кто-нибудь другой. Понимаешь? Ну и хорошо, тогда и начинай.

Хью с трудом сглотнул.

— Но, Понс, дело в том, что я не умею писать на Языке.

— Что-о?

— Меня учили только говорить, но никто не учил меня писать и читать.

Понс прикрыл глаза.

— Мешток!

Главный управляющий дворца появился так быстро, что его можно было заподозрить в подслушивании. А так оно и было — один из способов услужить, о котором, как считал Мешток, ничего не известно лорду Протектору… но на всякий случай он тяжело дышал. Конечно, здесь была какая-то доля риска, и это все же лучше, чем засылка сюда не совсем глухонемой прислуги.

— Мешток, я ведь велел тебе научить его говорить, читать и писать на Языке.

Хью слушал их разговор, потупив глаза, в то время как Главный управляющий пытался возражать, что подобного приказа ему никто не отдавал (это действительно было так), но тем не менее он был выполнен (очевидная ложь) и что он вовсе не пытается возражать лорду Протектору (вещь совершенно нетерпимая, невозможно даже и представить, чтобы кто-нибудь даже попытался).

— Чушь, — изрек в конце концов Понс. — Я и сам не пойму, почему я тебя все никак не отправлю в шахты? Ты бы прекрасно смотрелся в угольной шахте. Белизну твоей кожи великолепно бы оттеняла въевшаяся в нее здоровая угольная пыль. — Он слегка пошевелил своим жезлом, и Мешток побледнел еще больше. — Ладно, исправляй свой промах. Пусть полдня с ним занимаются чтением и письмом, а другую половину пусть он переводит и диктует в рекордер. Я мог бы и раньше подумать об этом — письмо занимает слишком много времени. Но все равно я хочу, чтобы он умел читать и писать. — Он повернулся к Хью. — Еще что-нибудь тебе нужно? Подумай!

Хью начал излагать длинную фразу с необозначенной направленностью речи, с помощью которой попросить было ничего нельзя, поскольку речь адресовалась от нижестоящего к Вышестоящему.

Понс оборвал его:

— Говори прямо, Хью. Мешток, зажми уши. В присутствии Мештока можешь обходиться без церемоний. Он член моей внутренней семьи, мой, так сказать, племянник по духу. Можешь открыть уши.

Мешток расслабился и постарался принять вид настолько доброжелательный, насколько это позволяло вечно кислое выражение его лица.

— Ну что ж, Понс, в таком случае мне нужно помещение для работы. Моя каморка размером примерно с этот диван.

— Говори все, что тебе нужно.

— Ну, мне нужна комната с естественным освещением, площадью приблизительно в одну треть этой. Столы для работы, книжные полки, принадлежности для письма, удобное кресло. Кстати, хотелось бы иметь и свободный доступ в туалет, без того, чтобы ждать, когда стража соизволит отвести меня туда. Иначе это будет мешать мне сосредоточиться.

— А разве ты лишен такой возможности?

— Да. И еще, я не считаю, что мои мыслительные процессы стимулируются под воздействием хлыста…

— Мешток, ты наказывал его хлыстом?

— Нет, Дядюшка, клянусь чем угодно.

— Ты способен поклясться и будучи застигнутым на месте преступления. Кто наказывал его?

Хью осмелился вмешаться в разговор:

— Я не жалуюсь, Понс. Но эти хлысты нервируют меня. И еще, я не знаю, кто имеет право отдавать мне приказы. По-моему, кто угодно. Я так и не сумел выяснить свой статус.

— Мм… Мешток, какое положение он занимает в семье?

Главный слуга вынужден был признать, что ему так и не удалось решить эту проблему.

— Тогда давайте решим ее на месте. Назначим его Главой департамента. Мм… Департамент Древней Истории. Титул: Главный исследователь. Следовательно, он — глава одного из департаментов, по старшинству следует сразу после тебя. Извести об этом всех. Я делаю это для того, чтобы показать, насколько этот слуга ценен для меня. И любой, кто посмеет мешать ему работать, кончит печально. Скорее всего, этот департамент так и будет состоять всего из одного человека, но ты сделай все, что необходимо, чтобы он выглядел посолиднее, придай ему учителей, кого-нибудь, кто занимался бы его рекордером и готовил материалы для меня. Корректора или двух, которые просматривали бы тексты… Я не хочу, чтобы он тратил свое драгоценное время на всякие мелочи. Посыльного. В общем, сам понимаешь. По этому дому болтаются десятки бездельников, даром едящие свой хлеб, но некоторые вполне могут украсить департамент Древней Истории. А теперь приготовь небольшой хлыст и малый значок. Пошевеливайся.

Через считанные минуты на Хью уже висел медальон, ненамного меньше того, что украшал грудь Мештока. Понс взял хлыст и что-то вынул из него.

— Хью, я не даю тебе заряженного хлыста, потому что ты все равно не умеешь обращаться с ним. Если один из твоих оболтусов будет нуждаться во взбучке, Мешток всегда будет рад помочь тебе. Может быть, позже, когда ты научишься пользоваться им, мы посмотрим. Ну а теперь… ты удовлетворен?