Весь Роберт Шекли в двух томах. Том 1. Рассказы и повести - Роберт Шекли
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Каскер попытался увильнуть от жидкости, но она с весёлым бульканьем отрезала ему пути к отступлению. В отчаянии он схватил небольшой тюк и швырнул его в Клейпучку. Клейпучка поймала этот тюк и выпила его. Покончив с этим делом, она снова занялась Каскером.
Хеллмэн запустил в Клейпучку какой-то коробкой. Клейпучка выпила её, а потом вторую, третью и четвёртую, которые бросил Каскер. Затем, очевидно, выбившись из сил, влилась обратно в бак.
Каскер захлопнул крышку и уселся на ней. Его била крупная дрожь.
— Плохо дело, — сказал Хеллмэн. — Мы считали аксиомой, что процесс питания хелгов сходен с нашим. Но, разумеется, не обязательно так…
— Да, не обязательно. Да-с, явно не обязательно. Это уж точно, теперь мы видим, что не обязательно. Всякий видит, что не обязательно…
— Брось, — строго одёрнул его Хеллмэн. — На истерику у нас нет времени.
— Извини. — Каскер медленно отодвинулся от бака с Клейпучкой.
— Придётся, наверное, исходить из того, что их мясо для нас яд, — задумчиво сказал Хеллмэн. — Теперь посмотрим, каковы на вкус их яды.
Каскер ничего не ответил. Он пытался представить себе, что было бы, если бы его выпила Клейпучка.
В углу всё ещё хихикал тягучий брусок.
— Вот это, по всей вероятности, яд, — объявил Хеллмэн полчаса спустя.
Каскер совсем пришёл в себя, только губы его нет-нет да подрагивали.
— Что там написано? — спросил он.
Хеллмэн повертел в руках крохотный тюбик.
— Называется «Шпаклёвка Пвацкина». На ярлыке надпись: «Осторожно! Весьма опасно! Шпаклёвка Пвацкина заполняет дыры и щели объёмом не более двух кубических вимов. Помните: ни в коем случае нельзя употреблять Шпаклёвку в пищу. Входящее в неё активное вещество — рамотол, благодаря которому Шпаклёвка Пвацкина считается совершенством, — делает её чрезвычайно опасной при приёме внутрь».
— Звучит заманчиво, — отозвался Каскер. — Чего доброго, взрывом нас разнесёт вдребезги.
— У тебя есть другие предложения?
На миг Каскер задумался. Пища хелгов для людей явно неприемлема. Значит, не исключено, что их яды… но не лучше ли голодная смерть?
После недолгого совещания со своим желудком Каскер решил, что голодная смерть не лучше.
— Валяй, — сказал он.
Хеллмэн сунул лучемёт под мышку, отвинтил крышку тюбика, встряхнул его.
Ничего не произошло.
— Запечатано, — подсказал Каскер.
Хеллмэн проковырял ногтем дырку в защитном покрытии и положил тюбик на пол. Оттуда, пузырясь, поползла зловонная зеленоватая пена. Она свёртывалась в шар и каталась по всему полу.
Хеллмэн с сомнением посмотрел на пену.
— Дрожжи, не иначе, — сказал он и крепко сжал в руках лучемёт.
— Давай, давай. Смелость города берёт.
— Я тебя не удерживаю, — парировал Хеллмэн.
Шар разбух и стал величиной с голову взрослого человека.
— И долго это будет расти? — спросил Каскер.
— Видишь ли, — ответил Хеллмэн, — в рекламе указано, что это Шпаклёвка. Наверное, так оно и есть — это вещество, расширяясь, заполняет дыры.
— Точно. Но какой величины?
— К сожалению, я не знаю, сколько составляют два кубических вима. Но не может же это длиться вечно…
Слишком поздно они заметили, что Шпаклёвка заполнила почти четверть комнаты и не собирается останавливаться.
— Надо было верить рекламе! — взвыл Каскер. — Эта штука в самом деле опасна!
Чем быстрее рос шар, тем больше увеличивалась его липкая поверхность. Наконец она коснулась Хеллмэна, и тот отскочил.
— Берегись!
Хеллмэн не мог подойти к Каскеру, который находился по другую сторону гигантской сферы. Он попытался обогнуть шар, но Шпаклёвка так разрослась, что разделила комнату пополам. Теперь она лезла на стены.
— Спасайся кто может! — заорал Хеллмэн и ринулся к двери, что была позади него.
Он рванул дверь, когда разбухший шар уже настигал его. Тут он услышал, как на другой половине комнаты хлопнула, закрываясь, вторая дверь. Больше он не стал мешкать: проскользнул в дверь и захлопнул её за собой.
С минуту Хеллмэн стоял, тяжело дыша, не выпуская лучемёта из рук. Он сам не подозревал, до чего ослаб. Бегство от Шпаклёвки подорвало его силы так основательно, что теперь он был на грани обморока. Хорошо хоть Каскер тоже спасся.
Но беда ещё не миновала.
Шпаклёвка весело вливалась в комнату через выжженный замок. Хеллмэн дал по ней пробную очередь, но Шпаклёвка была, по всей видимости, неуязвима… как и подобает хорошей шпаклёвке.
И признаков усталости она не выказывала.
Хеллмэн поспешно отошёл к дальней стене. Дверь была заперта, как и все прочие двери; он выжег замок и прошёл в соседнюю комнату.
Долго ли может шар разбухать? Сколько это — два кубических вима? Хорошо, если только две кубические мили. Судя по всему, Шпаклёвкой заделывают трещины в коре планет.
В следующей комнате Хеллмэн остановился перевести дух. Он вспомнил, что здание круглое. Можно прожечь себе путь через остальные двери и воссоединиться с Каскером. Вдвоём они прожгут себе путь на поверхность планеты и…
У Каскера нет лучемёта!
От этой мысли Хеллмэн побледнел. Каскер проник в комнату направо, потому что замок в её двери был уже выжжен. Шпаклёвка, несомненно, просачивается в комнату через замок… и Каскеру не уйти! Слева у него — Шпаклёвка, справа — запертая дверь!
Собрав остаток сил, Хеллмэн пустился бегом. Коробки, казалось, нарочно подвёртывались ему под ноги, норовили опрокинуть его, остановить. Он прожёг очередную дыру и поспешил к следующей. Прожёг ещё одну. И ещё. И ещё.
Не может же Шпаклёвка целиком перелиться в ту комнату, где Каскер!
Или может?
Клиновидным комнатам — секторам круга, — казалось, не будет конца,
