Деррида - Бенуа Петерс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Уже почти 30 лет его друзья, особенно во Франции, упрекают его в том, что он ничего не написал о Марксе: среди них были Альтюссер и люди, близкие ему по Высшей нормальной школе: Соллерс, Удбин, Скарпетта во времена журналов Tel Quel и Promesse, Жерар Гранель, а в более позднее время – Бернар Стиглер и Катрин Малабу. И именно в тот момент, когда этого уже никто не ждет, Деррида, отправившись на Западное побережье США, решается наконец выступить на эту тему. В одном из интервью Маурицио Феррарису он объяснит это так: «Конференция по Марксу могла бы и не состояться, я мог бы так и не написать о нем книгу. Я долго колебался и спрашивал себя, хорошо ли это просчитано, в стратегическом смысле, – отвечать на это предложение. Я долго размышлял, но, в конечном счете, каков бы ни был расчет, пришел момент, когда я сказал: пойдет, я согласен»[1223].
Деррида всегда умел работать быстро. Но никогда он не решал столь масштабную задачу за столь короткий срок. Похоже, он давно уже носил эту книгу в себе и только ждал подходящего момента. Хиллис Миллер вспоминает об этом: «Однажды в 1993 году в Ирвайне, где-то в начале марта, Жак сказал мне с некоторым беспокойством: „Я должен написать выступление о Марксе для конференции в Риверсайде, но я еще вообще ничего не сделал“. Нужно было поспешить, пусть даже Пегги Камюф переводила страницы по мере их написания. Через четыре или пять недель была завершена первая версия „Призраков Маркса“. Ему удалось написать этот довольно длинный и совершенно новый текст, хотя он должен был в то же время вести семинары, принимать студентов и, вероятно, два-три раза выступить в каких-то других местах».
22 и 23 апреля 1993 года Деррида открывает конференцию в Риверсайде одной из своих неимоверно длинных лекций, ставших его фирменным знаком. Увертюра к лекции одновременно таинственная и запоминающаяся:
Некто – вы или я – выходит и говорит: я хотел бы наконец научиться жить.
Наконец, но почему?
Научиться жить – научить жить. Странный призыв. Кто должен учиться? У кого? Кто у кого должен учиться жить? Возможно ли это вообще? Можно ли уметь жить и прежде всего исполнимо ли то, что называется «научиться жить – учить жить»? И почему, собственно, «наконец»?[1224]
Но вскоре становится ясно, в чем дело: речь пойдет о Марксе, о сохранении его наследия и его значимости. С точки зрения Деррида, «всегда будет ошибкой» не читать, не перечитывать и не обсуждать Маркса.
Поскольку машина по производству догм и аппарат марксистской идеологии (государства, партии, ячейки, профсоюзы и прочие места доктринального производства) вот-вот исчезнут, у нас нет больше никаких оправданий нашим попыткам уклониться от этой ответственности, есть лишь алиби. Без этого не будет будущего. Без Маркса – ничего, никакого будущего. Без памяти о Марксе и без наследия Маркса: во всяком случае, наследия вполне определенного Маркса, его гения, по меньшей мере одного из его духов. Ибо в этом и заключается наша гипотеза или скорее та позиция, которую мы разделяем: таких духов больше чем один, их должно быть больше одного[1225].
Желая вернуть «одному по крайней мере» из духов Маркса его место, Деррида проясняет те призрачные моменты, которые содержатся во многих его текстах, начиная с первой фразы «Манифеста коммунистической партии»: «Призрак бродит по Европе – призрак коммунизма». Он читает Маркса как философа и как писателя, как его еще никто никогда не читал, вскрывая многочисленные аллюзии на Шекспира, особенно на «Гамлета», которыми испещрены его работы, в том числе наиболее теоретические. Хотя тема призрачности занимает Деррида давно, по крайней мере с фильма Ghost dance, и хотя понятие «хантологии»[1226] представляется новым способом обозначить то, что он давно назвал differance, он вовсе не изобретает эту тематику, а обнаруживает ее внутри «Немецкой идеологии» и других работ Маркса. 22 года назад в письме Жерару Гранелю Деррида уже отмечал, что ему, чтобы выйти из молчания об авторе «Капитала», понадобится подождать, «провести работу». Работу, которая, как он понимал уже тогда, создаст повод не для «переворота», «а скорее для косых взрезов, боковых смещений, следующих какой-то незамеченной жиле марксистского текста»[1227].
«Призраки Маркса» – не просто новое прочтение, это книга, имеющая прямые политические задачи, в частности это ответ на работу Фрэнсиса Фукуямы «Конец истории и последний человек», которая с оглушительным успехом вышла в предыдущем году. Отвечая на триумфальные речи, последовавшие за падением коммунистических режимов, Деррида перечисляет язвы «нового мирового порядка»: безработицу, рост международного долга, производство вооружений и торговлю ими, распространение ядерного оружия, межэтнические войны и возврат к национализму, мафию и торговлю наркотиками… Нет, история еще не закончена.
«Новый интернационал» ищет себя в кризисах международного права; он уже изобличает пределы дискурса о правах человека, который будет оставаться недостаточным, в некоторых случаях лицемерным и во всех – формальным и в самом себе непоследовательным, пока законы рынка, «внешний долг», неравенство научно-технического, военного и экономического развития будут сохранять столь чудовищное фактическое неравенство, какое царит сегодня как никогда раньше в истории человечества. Ведь теперь, когда кое-кто осмеливается проповедовать новое Евангелие во имя идеала либеральной демократии, наконец-то пришедшей к самой себе как идеалу человеческой истории, надо во всеуслышание сказать: никогда в истории земли и человечества насилие, неравенство, социальное исключение, голод, а следовательно, и экономическое угнетение не сказывались до такой степени на людях. Вместо того чтобы в восторге перед концом истории воспевать пришествие идеала либеральной демократии и капиталистического рынка, вместо того чтобы торжествовать по поводу «конца идеологий» и конца великих освободительных дискурсов, не будем пренебрегать этими общими данными, составленными из бесчисленных индивидуальных страданий: никакой прогресс не позволяет проигнорировать то, что – в абсолютных цифрах – никогда на земле не находилось в рабском положении, не голодало и не истреблялось такое большое количество мужчин, женщин и детей[1228].
Книга «Призраки Маркса», дополненная в следующие месяцы, почти тотчас выходит в свет. Вот как Деррида представляет эту работу в письме Франсуазе Дастюр, в
