Выродок - Светлана Ст.

— Это… правда?!

Хотя на превратившемся в запекшуюся маску лице раненого не отражались эмоции, Драко знал, что в душе этого человека сейчас борются страх и надежда.

И вот тут разводку подхватывал Шон:

— Конечно, правда! Я его рожу спекшуюся видел – без ужаса не взглянешь! А сейчас сам смотри: все путем!

Обожженный открыл рот, собираясь о чем‑то спросить, но тут к носилкам быстро подошла женщина в форменной мантии целительницы и скомандовала:

— Раненого мы сейчас отправим наверх, а вы, господа, кажется, только что пришли? Так идите по своим делам, не мешайте людям работать!

Драко и Шон переглянулись и направились к Сове, стоящей в отдалении.

Впервые они устроили разводку раненых ненамеренно, в один из первых дней, когда, возвращаясь вечером наверх, так же столкнулись на перроне с караваном носилок и услышали отчаянный женский вопль. Во второй раз Драко и Шона попросила о помощи целительница, присутствовавшая при первой разводке, а дальше они уже сами поняли, что делать. Драко сомневался, что ожоги огнечервей заживут так же быстро, как его собственные. Но он понимал, что обожженным, сходящим с ума от нечеловеческой боли – целебные заклятья в подземельях тоже плохо действовали, а зелья при обширных ожогах были не очень эффективны – людям нужна надежда, и потому вдохновенно врал при активной поддержке Шона.

Втроем они стояли на перроне, поджидая, когда караван носилок отправится наверх. После этого сопровождавшие раненых люди должны были вернуться в Туннели, и сотрудники Сектора выявления и конфискации поддельных защитных заклинаний и оберегов надеялись собрать отряд.

— Здорово у вас получилось, ребята! – красивый темноволосый парень — один из тех, что доставил носилки целителям, — подошел к ним. На лице незнакомца сияли три зеленые наклейки, означавшие, что он доброволец. – А тебя действительно дракон пожег?

— Да, конечно, — Драко удивился: за прошедшие месяцы он привык, что его история известна всем.

— Ох уж мне эта старая добрая Англия! – к темноволосому присоединился еще один доброволец – русоволосый парень с коротко остриженными волосами и плоским невыразительным лицом. — Драконы, вампиры, зомби, огнечерви, оборотни… А большинство аборигенов считают, что безопаснее нашего островка ничего на свете нет!

— Дракон меня пожег не здесь, а в тропиках, — юноша решил внести ясность.

— Но все равно ты вправил мозги этому нытику очень толково! – хмыкнул русоволосый. – Ладно, давайте знакомиться! Я – Саймон, а этого застенчивого красавчика зовут Эдгар. Ждете нас?

— Да. Я – Драко, это Шон, а девушку зовут Барбара.

— Я – Песик, это Сова, а разводилу зовут Заяц, — с милой улыбкой добавил Шон.

Драко нахмурился: в последние дни, после того, как он отлевитировал Песика из расщелины, куда тот ненароком свалился, грязнокровка хоть немного утих и не задирался. Увы, кажется, сравнительно мирный период закончился…

Эдгар поднял брови, но ничего не сказал, а Саймон хмыкнул:

— Вот как! Я смотрю, у вас настоящий зверинец!

— Так и называется отдел, в котором мы все работаем! – радостно заметил Шон.

Драко оскорблено молчал, еще не зная, что рядом с новыми знакомыми проведет остаток войны в Туннелях.

Саймон был полукровкой и очень толковым боевиком, а маглорожденный Эдгар неплохо работал на усиление. В войне с Волдемортом они участия не принимали и вообще не слишком интересовались происходящим в волшебном мире, поскольку занимались магловским делом, смысл которого Драко понял не сразу, а лишь после дополнительных разъяснений Песика и Совы. В конце концов юноша уяснил, что маглы сумели какими‑то своими методами воссоздать нечто похожее на волшебные фотографии, причем картинки простецов, в отличие от чародейских, могли двигаться неограниченное количество времени. На своих движущихся картинках маглы записывали целые истории и показывали их людям за деньги. Драко подобный бизнес не казался доходным, но Эдгар, Саймон, Песик и Сова разубеждали его в четыре голоса.

В тот день Драко и Шон снова поругались, причем, как всегда, из‑за полной ерунды – спорили о том, появились ли трещины на стенах туннеля, где они стояли, в результате действий огнечервей или нет. Большинство людей, увидевших такой скандал впервые, пытались утихомирить спорщиков или начинали кричать, однако Саймон и Эдгар наблюдали за происходящим с видимым удовольствием. Когда Драко и Песик, так и не договорившись, наконец умолкли, Саймон одобрительно сказал:

— Класс! Круто вы заворачиваете, ребята! А на «бис» повторить можете? Все с самого начала!

Драко не соизволил ответить идиоту, не понимающему, насколько нелепы утверждения Шона, но Песик хмыкнул:

— С удовольствием, но не бесплатно, а за бутылку огневиски! Хотя Зайцу, наверное, больше суперпенящееся шампанское подойдет: он же у нас высокородный…

— Ни за виски, ни за шампанское я ничего повторять не буду! – возмутился Драко.

— А жаль! – вздохнул Саймон. – Такого зрелища нас лишили…

Несмотря на множество встреченных инфери и огненных червей, в тот день никто серьезно не пострадал, и их отряд вернулся на перрон в том же составе, что и ушла в Туннели утром. Когда охотники на инфери поднялись на поверхность, Саймон ухмыльнулся и сказал:

— Итак, дорогие обитатели Зверинца, когда вы собираетесь пойти в Туннели в следующий раз? Не хотелось бы пропустить очередную вашу ссору, уж очень это увлекательное зрелище!

— Завтра мы спустимся вниз в то же самое время, что и сегодня, – ответила Сова прежде, чем Драко успел ее остановить.

— Мы придем, — кивнул до этого молчавший Эдгар.

— А сейчас можно было бы выпить по рюмочке чего‑нибудь горячительного, — заявил очень довольный Саймон. – И далеко ходить не надо: в одном из шатров открыли ресторан!

Песик радостно закивал, Сова тоже отреагировала положительно, хотя и более сдержанно. Драко открыл рот, собираясь отказаться, но представил себе огромный пустой родной дом, где его ждет почти незнакомая домовуха, — и, к своему удивлению, сказал:

— А вы собираетесь есть, не смыв с себя запах копоти? Интересная привычка! Не знаю, кто как, а я сначала моюсь, а потом уже ем…

Собственно говоря, в первые дни дежурства в Туннелях юноша, как и большинство охотников на инфери, вообще не мог есть в подземельях, где волосы и одежда очень быстро пропитывались запахом гари. Вернувшись домой, Драко долго стоял под душем, смывая с себя копоть и мерзкий запах, но даже после этого все равно с трудом заставлял себя ужинать, преодолевая тошноту. Впрочем, за прошедшие недели все, кто регулярно спускался в подземелья, избавились от брезгливости и с аппетитом ели хоть на пепелище, хоть рядом с лопнувшей трубой магловской канализации – лишь бы на месте привала было безопасно и хотя бы относительно сухо. Более того, в последние дни, возвращаясь из Туннелей домой, Драко сначала мыл руки и умывался, потом ужинал, а уж затем шел в душ: голод оказался сильнее всего остального. Но рассказывать об этом нищебродам юноша, разумеется, не хотел…