Угроза тьмы - Джон Кризи

— Разве мистер Карутеро не присоединится к нам? — спросил он без улыбки. — Он ведь так усердно работает, что заслуживает присутствовать здесь при нашем разговоре.

— Мы ему потом все расскажем, — улыбнулся Крэйг.

— Как хотите. Ну, что ж… Вы, наверно, уже поняли из моего разговора с Джулией Хартли, который вам передал Карутеро, что я в состоянии излечить слепоту, которая поразила ее отца?

— Да, — ответил Крэйг. — Ее отца и еще многих других.

— После многолетних трудов мне удалось открыть одно средство, которое вызывает слепоту. Некоторое количество этого средства находится сейчас в руках других людей, Бренна, например. Пока я на свободе и сотрудничаю с ними, они не станут этим средством пользоваться без моего разрешения. Если же со мной что-то случится… — Он пожал плечами. — Трудно предугадать, как именно они решат им воспользоваться. К тому же я один могу изготовить лекарство от слепоты, а для того, чтобы делать это, я должен иметь соответствующие препараты и, разумеется, соответствующее настроение. Я полагаю, вы меня понимаете?

— Вы хотите сказать, что если вам не предоставят полную свободу, — сказал Крэйг, — вы позвоните Бренну и другим и позволите им воспользоваться вашим средством, как они захотят. И вы не дадите нам противоядия.

— Именно это я и имею в виду, — сказал Ундерспун. — Так вот, вы что-то развернули слишком бурную деятельность, пытаясь выяснить, в чем здесь дело. Это меня не устраивает. Поэтому я предупреждаю вас, что вы можете навлечь беду на головы многих выдающихся людей в этой стране и за границей. Я советую вам, мистер Крэйг, вернуться к себе в Лондон и сказать вашему начальству, что вы тут совершенно бессильны — можете пересказать им наш разговор, если сочтете нужным, — а потом предоставите мне и моим друзьям действовать, как мы сочтем нужным. Вряд ли я могу высказаться яснее, не так ли?

— Да.

— Превосходно! Надеюсь, вы воспользуетесь моим советом. Я серьезно предупреждаю вас, чтобы вы не пытались вмешиваться в мои дела. В свое время вы, конечно, поймете, каковы мои цели — мне кажется, я сумею их достичь. Средство, которым я пользуюсь, необычайно эффективно, вводить в глаза его можно любым способом, и вовсе не обязательно с помощью лосьона, и оно дает мне очень большую власть, как вы понимаете. — Голос его звучал почти добродушно. — На случай, если вам требуется более убедительная демонстрация, я устроил все так, что в ней будет участвовать наш близкий друг.

— Ундерспун, вы впадаете в ошибку, — медленно сказал Лофтус.

— Вряд ли, — резко ответил Ундерспун.

— Большую ошибку, — повторил Лофтус. — Я…

В дверь громко постучали.

Ундерспун открыл дверь, и в комнату вошел Дэйл. На лице его было странное выражение. Он молча посмотрел на Ундерспуна, словно проклиная его про себя. Потом повернулся к Крэйгу:

— Карутеро работает на вас, не так ли?

— Да.

— Пройдемте, пожалуйста, к нему в комнату.

Что-то в его поведении заставило Лофтуса вскочить с кровати так быстро, что он споткнулся. Ундерспун молча смотрел на них, сохраняя на лице каменное выражение.

В соседней комнате стоял Карутеро у зеркала, уставясь в свое отражение. Им видно было его бледное лицо, широко раскрытые глаза, в которых застыла боль.

— Карри, что стряслось? — крикнул Лофтус.

Карутеро медленно повернулся к ним.

— Я не вижу, — просто сказал он. — Я ничего не вижу.

В прошлом уже бывали случаи, когда Крэйгу приходилось признаваться, что он не видит выхода из создавшегося положения. Но никогда он еще не чувствовал себя таким беспомощным, как сейчас, когда они с Лофтусом вернулись в Лондон.

Первым делом он снял трубку и попросил соединить его с премьер-министром. Он сказал Хэрмоллу, что очень хотел бы его видеть.

— Приду к вам, но не раньше, чем через час.

Он пришел минута в минуту. Круглое лицо его улыбалось, но улыбка сразу же сбежала с лица, как только он увидел Лофтуса и Крэйга.

Крэйг коротко рассказал ему обо всем.

— Хуже и быть не может, сэр, — закончил Крэйг свое сообщение.

— Да, — коротко согласился Хэрмолл. За все это время он ни разу не перебил Крэйга, не задал ни одного вопроса, сидел в кресле, не шелохнувшись. — И все же одну положительную сторону я во всем этом усматриваю. Ведь это не может быть блефом. Не так ли?

— Я думаю, нет. Разве только, что он может ошибаться, утверждая, что никто больше не может открыть противоядие. Но на это потребуется очень много времени. Короче говоря, сейчас у нас нет оснований сомневаться, что если им вздумается ослепить всех без исключения, то они сделают это.

— Всех без исключения, — эхом отозвался премьер-министр. — Ситуация не из приятных. Конечно… Но что же делать? Ведь мы же все равно не можем им позволить делать, что им вздумается, не так ли?

— Не можем, — сказал Крэйг, играя карандашом. — Нам нужно принимать какие-то меры. Но что, если они выберут следующей жертвой какого-нибудь члена правительства? Как мы будем предотвращать то, что они задумали?

— Пока что это невозможно, — сказал Хэрмолл. — Я посоветуюсь кое с кем, а потом позвоню вам. Пока что будьте готовы ко всему. В конце концов, не могут же они ослепить всех решительно. — Он, прищурившись, посмотрел на Крэйга и добавил: — По крайней мере вы хоть видели их теперь воочию. То, что ослепили Карутеро, конечно, большой удар. Во всяком случае моя личная поддержка вам обеспечена, и вас никто не станет винить, если что-то получится не так.

Он кивнул на прощание и вышел.

— Благодарение господу за Хэрмолла!

— Он только сейчас начинает понимать, что мы можем оказаться бессильны, — сказал Крэйг. — Но я сам тоже никогда не был так близок к отчаянию, не чувствовал себя таким беспомощным. — Он потер глаза, которые стали слезиться, промокнул их платком. — Думаю, что справлюсь с этим, но…

— Ну, выше голову! — сказал Лофтус. — Это так непохоже на тебя.

Он замолчал на полуслове.

Крэйг снова тер свои глаза, на лице его появилось страшное выражение, оно стало каменным, но глаза наполнились ужасом и недоверием. Он молча смотрел в одну точку, а Лофтус стоял неподвижно и безмолвно.

— Билл… подними правую руку, — медленно и неуверенно сказал Крэйг.

Лофтус медленно поднял правую руку к подбородку. Все внутри у него сжалось от ужаса, потом что Крэйг… Крэйг не перевел взгляда по направлению движения руки… он по-прежнему смотрел в одну точку.

— Пошевели рукой, — резко повторил Крэйг.

— Гордон, я… — начал Лофтус.

— Ну да, — сказал резко Крэйг. — Ну да! Конечно, я ничего не вижу, я это знаю. Только что ты стоял передо мной, и вдруг твоя фигура стала расплываться, как в тумане. Ну… — Он резко повернулся, ощупью нашел стол, нашарил на нем трубку, тяжело опустился на стул и начал набивать ее табаком.

Глава 10

Крэйга убедили отправиться к себе на квартиру, к нему послали сиделку, хотя было мало вероятно, чтобы он согласился надолго отсутствовать в своем кабинете. Он был под влиянием шока, а когда придет в себя, снова будет в состоянии работать, несмотря на свою слепоту.

Пока что в кабинете распоряжался Лофтус.

Он признался прибывшему по срочному вызову Брусу Хэммонду, что чувствует себя совершенно беспомощным. Удар может быть нанесен совершенно неожиданно, как это было с Крэйгом, который сначала ничего не почувствовал.

— А следующими можем оказаться я или ты, — сказал Лофтус. — Ответа нет, Брус.

— Ответ есть, — рассудительно улыбнулся Хэммонд. — И мы его непременно найдем. Что говорит Хэрмолл?

— Получено разрешение действовать по нашему усмотрению.

— Значит, Кабинет дал санкцию, хотя, если признаться честно, мы вовсе ничего не можем сделать. Разве только одну вещь, и притом это надо сделать быстро.

— Что именно?

— Необходимо сообщить всем нашим агентам все то, что известно нам, нужно также уведомить полицию. В таком случае, если с кем-то из нас что-то и случится, — он пожал плечами, — другие смогут продолжать дело. Нужно тайно собрать всех, кого сможем.

В течение ближайшего часа известили всех, кого можно было, самыми различными способами, записками, телефонными звонками, но так, чтобы сообщения внешне не привлекали особого внимания.

В секретном кабинете Крэйга собрались все те, кто был сейчас на отдыхе, кто числился больным, кто выполнял некое важное задание, в общем весь штат Отдела и агенты, которые находились сейчас в стране.

Многие из них впервые видели одновременно более двух-трех своих коллег. В комнате стоял гул оживленной беседы. Стулья были расставлены рядами, словно на конференции, прибывавших встречали Лофтус, Хэммонд и Джим Бурк, один из самых старых сотрудников Отдела. Ровно в три часа дня Лофтус поднялся со своего стула на импровизированное возвышение и рассказал присутствовавшим о случившемся, после чего они стали изумленно и недоверчиво, переглядываться.