Угроза тьмы - Джон Кризи

Гробовщик и двое его подручных стояли у машины, они выглядели обеспокоенными и расстроенными. Лофтус подумал было, что их ловко обманули, но сейчас его интересовало только то, что Майк не умер: Бренн не стал бы прилагать такие усилия, чтобы создать видимость его смерти, если бы Эррол уже был убит.

Гробовщик забрался в катафалк, двое его помощников стояли у открытой двери фургона, — и вдруг мотор катафалка заревел, оба помощника вскочили в мгновение ока внутрь фургона, и катафалк помчался к воротам крематория.

— Они удирают, Гордон! — крикнул Лофтус своему помощнику, приехавшему вместе с ним, и швырнул трубку на рычаг. Но протез подвел его, он не сумел удержаться на ногах, вскочив со стула, и упал на стол лицом. Секретарь выскочил из комнаты, но когда он выбежал на дорожку, катафалк уже исчез. Мертон, «помощник Лофтуса», присоединился к нему спустя несколько секунд.

Выпрямившись, Лофтус угрюмо смотрел в окно. Он не мог понять причины странного поведения гробовщика — он ведь мог бы удрать гораздо раньше, и сделал это почему-то только сейчас: теперь было ясно, что он тоже участвовал в обмане — вероятно, сначала он рассчитывал каким-то образом выпутаться из этой истории, а потом что-то испугало его, и он решил удрать.

Лофтус снова позвонил Крэйгу, дал номер фургона-катафалка и попросил начать через полицию розыск машины. Когда час спустя Лофтус вернулся к себе, он с удивлением узнал, что катафалк уже нашли на дороге, ведущей из Лондона в Хартфорд, зато его нисколько не удивило сообщение о том, что и фургон, и машина, в которой ехали «скорбящие», были еще вчера украдены из запертого гаража настоящего гробовщика, который был сейчас болен и не поднимался с постели.

— Они хотели, чтобы мы считали Майка умершим, — сказал Крэйг.

— А это значит, что он наверняка жив. Разве это не искупает все остальное? — сказал Лофтус, улыбаясь.

— Но мы потеряли его след, — сказал Крэйг. — Какие у тебя идеи на этот счет?

Лофтус прикусил нижнюю губу.

— Я вот что думаю: выяснив вчера в Уокинге, кто такой Карутеро, Бренн не сомневался, что его дом под наблюдением. И чтобы вывезти Майка оттуда, он и воспользовался таким методом — если бы гроб сожгли, мы бы считали, что Майка больше нет. Бренн очень неглупый человек.

— Хотел бы я знать, для чего это все ему нужно, — задумчиво произнес Крэйг.

— И я тоже. Я надеюсь, полиция прочесывает те районы, по которым двигался катафалк?

— Да. Но пока что решительно ничего выяснить не удалось. Думаю, что Бренн теперь затаится и обнаружить его будет трудно.

На каминной полке замерцал зеленый огонек. Это означало, что кто-то вошел в здание. В зависимости от той кнопки, которую нажимал входящий, зажигался один из трех огоньков. Это мог быть либо кто-то из трех агентов, либо один из тех немногих людей, которые не служили в Отделе, но имели право доступа в этот кабинет.

Крэйг наклонился и нажал кнопку специального устройства: скользящая дверь, преграждавшая доступ в кабинет, бесшумно отодвинулась. В комнату вошел широкоплечий человек, мощного сложения, с бледным круглым лицом.

— Не вставайте, — сказал сэр Грэхем Хэрмолл, делая знак поднявшемуся было со стула Крэйгу. — Ну, Крэйг, что вы можете сообщить мне нового?

— Практически ничего, — сказал Крэйг. — Остальные шесть членов Комитета пока что в полном порядке и нет никаких намеков на то, что кто-то собирается причинить им вред. У нас гораздо больше неприятностей с человеком, которого называют Бренном, — быть может, вы помните его?

— Да.

— Мы не можем сказать наверняка, что именно он причастен к тому, что произошло с Хартли, — продолжал Крэйг. — Мы знаем только, что он выступает против человека по имени Мандино, что, боюсь, звучит очень мелодраматично, сэр. В сущности… — он замолчал.

— Продолжайте, — сказал Хэрмолл.

— Мне только что пришла в голову одна мысль, — сказал, нахмурясь, Крэйг. — Все, что произошло до настоящего времени, выглядит как-то не очень натурально. Даже то, что Бренн в сущности вызвал нас на то, чтобы мы нанесли ему удар, — даже это выглядит так, словно он пытается этим отвлечь нас от чего-то гораздо более важного. Или от кого-то более важного. Пока что я этому не придаю серьезного значения. И если это объяснение правильное, то он многого достиг.

— Видимо, так, — сказал премьер-министр.

Ни Лофтус, ни Крэйг не удивились его приходу, потому что у него была привычка чаще приходить в этот кабинет лично, чем звонить по телефону. Он сам признавался своим друзьям, что питает слабость ко всему «Отделу Z» и особенно к Лофтусу и Крэйгу. Не раз он оказывал им очень основательную помощь, а когда кто-то при нем критиковал работу отдела, он всегда сурово пресекал эти разговоры. С тех пор как он стал премьер-министром, отделу стало гораздо легче работать.

— Усильте давление, — продолжал Хэрмолл. — Я не люблю загадок. Мне вообще не нравится все это, и особенно тот факт, что профессор Гилберт Пальмиттер, который работал в Адене в связи с исследованиями запасов нефти на Ближнем Востоке, вчера оказался пораженным слепотой. Час назад мне сообщили об этом. Предоставляю вам выяснить все, что вы сумеете, в связи с этим делом, Крэйг. А теперь я должен идти!

Он повернулся к стене, а у ошеломленного Крэйга едва достало сил нажать кнопку, отодвигающую скользящую дверь. Молча они смотрели вслед Хэрмоллу, пока не услышали звук его шагов на лестнице.

— Иногда мы оказываемся просто бессильными, — взволнованно сказал Лофтус. — Все, что нам пока известно, так это то, что яд вводится с помощью глазного лосьона или чего-то в этом роде. Но мы не знаем, что это за яд, и противоядия тоже до сих пор не нашли.

— Это не наша задача, — сказал Крэйг. — К тому же, над ней уже начали работать.

— Да, но мы теряем время зря, безуспешно пытаясь только предотвратить вновь и вновь применение этого снадобья, а нам следовало бы принять решительные меры, например, схватить этого самого Ундерспуна. Мы ведь знаем, что он врач. Я хочу сказать, кто-то ведь должен был изобрести эту штуку!

— Не вижу, как еще мы можем поступить. Но, может быть, насчет Ундерспуна ты и прав. Я полагаю, ты хотел бы повидать его.

— Да. Как насчет дома на Эдгвар-роуд?

— Он пустой, и там не было решительно ничего, что могло бы навести нас на след. Его арендует человек, который сейчас вместе со всей семьей находится в Индии, агенты за это время пересдали дом мужчине по имени Кроу. То есть, Бренну. Но ты и сам все это знаешь. В общем, не будь слишком суровым с Ундерспуном, если когда-нибудь встретишься с ним.

— В том-то и дело. Я боюсь, что он уже исчез.

Хотя Лофтус уже через полчаса был на квартире Ундерспуна в Кенсингтоне, тот успел исчезнуть. Дом был пуст и заперт. На мебель были надеты чехлы, значит, хозяин собирался отсутствовать долгое время. Он не оставил адреса, куда ему писать, и агент Отдела, которому было поручено следить за ним, не заметил его отъезда.

В тот же вечер Крэйг, Лофтус и Хэммонд, все втроем, сидели в том же кабинете, никто из них не стремился к оживленной беседе. Ничего не было ясно, Бренн исчез, невозможно было даже представить себе, где его искать. Беспомощность тяготила их, и тягостное чувство стало еще невыносимее, когда поступили новые вести: потеряли зрение еще два человека. Лорд Дреггон, миллионер-судовладелец, который помогал Комитету в работе, хотя и не являлся ее членом, и сэр Эндрю Макгилли, председатель правления крупной строительной компании, которая оказывала большую помощь Комитету.

Даже самые реакционные люди Уайтхолла стали не на шутку беспокоиться.

Человек, который называл себя то Бренном, то Кроу, смотря по обстоятельствам, вошел в большой дом на окраине Олбэи и поднялся по лестнице наверх. Дверь ему отворила неслышно ступавшая невысокая горничная, а из одной комнаты выглянула встревоженная физиономия Генри.

— Все в порядке, мистер Бренн?

— В полном порядке! — радостно объявил Бренн. — Они просто с ума сходят, пытаясь разобраться, в чем дело, — удачнее и быть не могло! Меня больше не беспокоит интерес Крэйга к этому делу.

Бренн умылся, съел вкусный обед, потом закурил небольшую сигару и направился на второй этаж. В большой просторной комнате с высоким потолком сидел в кресле Майк Эррол, держа на коленях открытую книгу.

— Добрый вечер! — приветствовал его Бренн, потирая руки. — Мне очень жаль, что я так давно вас не видел, Эррол, но я был и в самом деле очень занят. Садитесь поудобнее, мой друг! Ну, а теперь скажите — как вы себя чувствуете?

— Если я не смогу подышать свежим воздухом, то очень быстро сыграю в ящик, — резко сказал Майк.

— Не думаю, что дела так уж плохи, — сказал Бренн. — Вы очень разумный молодой человек, и если мы сейчас кое-что утрясем, то завтра вы получите возможность прогуляться по саду, а потом сможете гулять сколько вам заблагорассудится.