Librum Fraudatori - Гильберт Бриссен

 - Да, ты прав. Вы, люди, очень странные. Очень.

 На этот раз скрываться мне не стоило. Собравшись с мыслями, я спокойно вышел из чулана и пошел туда, откуда до сих пор доносились голоса. Суигинто осталась позади, выжидая момент, когда все внимание сосредоточится на моем появлении.

 Первой меня заметила Суисейсеки, с которой мы практически столкнулись на самом входе в гостиную.

 - Ай–ай–ай, Шинку, помоги, спаси, это же тот страшный медиум!! Он пришел нас убить же!! Не подходи к Суисейсеки же!, — пятясь и размахивая руками, кричала она.

 - Успокойся, Суисейсеки. Он всего лишь человек, что он тебе сделает? — Шинку даже не повернулась с нашу сторону.

 - Он–он–он идет за мной же!! Суидрим!, — в ее руках появилась лейка, — Стой, а то растения Суисейсеки тебя раздавят!

 - Как уже раздавили твою сестру? — я не останавливался, — Тогда продолжай, убей и меня, Третья!

 - Что ты говоришь такое, дылда!! Я не убивала Соусейсеки же!! Да как ты смеешь такое говорить о Суисейсеки же?!

 - Тогда где она? Не вижу, чтобы с ней все было в порядке!

 - Это призрак, обман же! Шинку сказала, что это все ловушка же!

 - Шиинку сказааала, — передразнил я ее, — ты же говорила с Соусейсеки раньше Шинку, и что — не верила?

 - Суисейсеки не будет разговаривать с дылдами–обманщиками, которые к тому же знаются с Суигинто! Ты жалкий врунишка же!

 - Правда глаза колет? Надо же — убить сестру из–за того, что так сказала Шинку!

 - Ах ты!!! — зеленые лозы охватили меня с ног до головы, — Умри же!

 - Не успевшие зажить раны раскрылись, и кровь начала просачиваться из–под одежды. Я терпел, зная, что этим она нанесла себе сокрушительный удар.

 - Потеря крови давала о себе знать, но красное плетение не позволило бы мне умереть так просто.

 - Скажи мне, Третья, — прохрипел я, выпуская из уголка рта кровавую слюну от прикушенного языка, — станет ли Алисой та, что убила человека?

 - Охватившая меня лоза распалась, и мне пришлось потрудиться, чтобы не упасть. Красное плетение разогрелось, почти обжигая кожу, но раны закрылись и слабость прошла. Суисейсеки этого не видела — она осела на пол, рыдая от страха и стыда. Кажется, она даже не замечала, что я все еще жив и не собираюсь умирать.

 - Хватит! От вас слишком много шума. — Шинку решила не оставаться в стороне, — Зачем ты пришел, человек?

 - Я пришел за Соусейсеки.

 - Здесь нет Соусейсеки. Она умерла.

 - Не думал я, что леди могут так беззастенчиво лгать. Соусейсеки здесь, и в беде.

 - Думай, прежде чем бросаться словами, человек. Или она и тебя обманула?

 - Обмануты здесь только вы — собственным недоверием. Мне ли не отличить реальность от выдумки?

 - Смелые слова, но где доказательства? Кто ты, чтобы говорить такое?

 - Что ж, придется представиться. Я Коракс, третий ученик кукольных дел мастера Розена.

 - Ученик Отца?! И ты пришел сюда, зная, что случилось?

 - Не все мы такие, как Энджу. Но на этот раз случай особый. Мастер поручил мне помогать Соусейсеки вернуться в этот мир.

 - Лжешь и не краснеешь. Соусейсеки…та, что называет себя Соусейсеки…успела многое рассказать и ваши слова не сходятся ни в чем.

 - Ей не обязательно было знать правду. Я не хотел, чтобы мой экзамен что–то для нее значил. — я чувствовал, что завираюсь.

 - Но почему я должна тебе верить? Думаешь, я глупа?

 - Мастер…Розен просил передать тебе одну вещь при встрече. Жаль, что обстоятельства сложились именно так.

 - Отец…мне?

 - Вот, держи. Он сказал, что ты потеряла ее в бою, но заслуживаешь возвращения. — и я протянул Шинку брошь.

 - Отец…он так сказал… — Шинку держала мою поделку, словно величайшую драгоценность, — он починил ее…для меня?

 - Многое изменилось с тех пор, как вы расстались. Ты, наверное, чувствуешь, что она сделана не так, как первая.

 - Да…в ней есть что–то особенное. Отец…

 - Та брошь была сделана руками. Эта — мыслью. Она и есть мысль — воспоминание мастера, которому он дал форму. Береги ее. — мне даже стало жаль Шинку, которая так легко отказалась от своей недоверчивости при виде старой реликвии.

 - Я сберегу. Спасибо, Коракс.

 - И все же, где Соусейсеки?

 - Мы с Суисейсеки решили, что она не настоящая. Суисейсеки заперла ее в лозе — и она даже не попыталась сопротивляться. Но почему? Настоящая Соусейсеки с легкостью выбралась бы…

 - Где она?

 - Там, за диваном, у стола. Она просила нас вернуть тело, а потом замолчала.

 Я не стал дослушивать и бросился туда, куда показала Шинку. Лоза рассыпалась, но Соусейсеки лежала неподвижно, словно… Нет, не может быть, не верю! Слишком рано!

 Ее пальцы уже были полупрозрачны, и лицо побледнело, как будто… Я подхватил ее на руки, замечая, насколько легче она стала. Сквозь грудь видна была Роза Мистика, пульсировавшая голубоватым светом, словно бьющееся сердце. Сотканная из сна, Соусейсеки потеряла слишком много сил и теперь развоплощалась. Я провел рукой по все еще непослушным волосам, пытаясь не впадать в отчаяние. Ее ресницы задрожали, прозрачные капли стекли по щекам. Из последних сил Соусейсеки взглянула на меня и прошептала:

 - Ты все же пришел…мастер.

 Даже сейчас она не использовала наш контракт, сопротивляясь моим попыткам перелить силы в кольцо. Маленькая упрямица, зачем мне твое самопожертвование, если тебя не будет рядом? Серебро бессильно металось, рассыпая медленно гаснущие в воздухе искры, тускло рдели соскальзывающие на пол капли багрянца, струйками ядовитого тумана таяли черные закорючки знаков.

 - Нет, Соусейсеки, ты не уйдешь так просто. У меня еще есть, что отдать ради этого!

 Внутри нее что–то хрустнуло, звякнуло. Механизм тоже исчезал, теряя реальность, и времени оставалось совсем мало. Собрав последние остатки самообладания, я ждал, когда Соусейсеки перестанет блокировать нашу связь. Она все еще пыталась что–то сказать, но силы стремительно покидали призрачное тело.

 Роза Мистика пульсировала все медленнее, и, кажется, мое сердце билось в такт ей. Удар…удар…томительное напряжение…удар…вот оно!

 - Не пущу, — прошептал я и продавил защиту кольца.

 Видения вертелись в голове, образы потерянных навсегда дней, недель, лет. Терявшееся безвозвратно будущее показывало мне себя на прощание. Но было ли оно настоящим? Не знаю. Да и стоило ли мне знать, что теряю? Стиснув зубы, я отогнал сомнения, продолжая сливать годы в раскаленный металл, вдыхая запах горящей кожи. Нужно совсем немного, совсем чуть–чуть, ведь тело совсем рядом…

 Знаки удерживали меня в сознании достаточно крепко, помогая не терять концентрацию. Не так уж и много пришлось потратить, чтобы она пришла в себя.

 Канал закрылся так резко, что я застонал от боли. Но главное, главное было позади.