Схватка не на жизнь - Юрий Мишаткин

Однажды он не вернулся с очередного допроса. И по камере пробежал слух, что Непейвода благополучно бежал.

«К границе теперь рванет, — предположил перекупщик краденого по кличке Батя. — К чехам или полякам двинет. А еще, может, к немцам — они теперь близко, за Бугом. Язык ихний не то чтобы хорошо знает, но объясниться может. Там уж Непейводу уголовный розыск не достанет».

Но отбывавший не счесть какой срок Батя ошибся: Непейвода приехал не на запад, а на восток. И, судя по цветущему виду, живет вполне сносно, на судьбу не ропщет.

«Прежде хреновину всякую плел, а теперь, видно, поумнел, научился язык за зубами держать, — подумал Антон. — Его спрашиваешь, а он от вопросов увиливает… Неужто со старой жизнью покончил и на честную повернул? Не похоже это на него. По-прежнему врет. Только не на такого напал: Антон Свиридов любого в два счета раскусит…»

Он еще повалялся на кровати, потом поел на кухне из банки холодную тушенку и уже не знал, чем бы еще заняться, как вернулся Непейвода.

— Не люблю я соседей — осточертели они под завязку в камере домзака. День-другой поживешь у меня, а потом другую хату подыщу. А пока… — Непейвода сощурился, всмотрелся в Антона и спросил: — Заливал прежде, что любой приемник тебе починить — раз плюнуть?

— Не, — мотнул головой Антон. — Я к технике с малолетства привязан. Не жил бы вне закона — сейчас в радиомастерской работал.

Непейвода достал индивидуальный пакет и надорвал обертку.

— Давай голову, — не спрашивая у Антона согласия, он начал перебинтовывать ему глаза. — Раненого из тебя сотворю. Вроде как бы слепого от ранения. Это чтобы на улице не придрались, пока без документов ходишь.

Бинт сдавил виски, Антона обступила темнота, а Непейвода продолжал аккуратно накладывать повязку. Затем взял за руку и вывел во двор.

По городу Антон шел, как беспомощный ребенок, крепко держась за Непейводу, боясь споткнуться и растянуться во весь рост.

«На малину ведет, — размышлял он по пути. — А чтоб не выдал хазовку, слепого из меня сотворил».

Под ногами пошел асфальт, затем ступеньки. Антон попробовал сосчитать лестничные пролеты, но сбился.

У какой-то двери остановились. Непейвода трижды постучал. А когда отворили, провел Антона в комнату.

На душе у Антона стало тоскливо. Захотелось сорвать с глаз бинт и увидеть, куда и к кому привел Непейвода. И Антон уже потянулся к повязке, но вовремя взял себя в руки.

«Подожду, как дальше все обернется», — решил он.

— Хоть и мало мы с тобой бок о бок прожили, да время в тюряге по-иному исчисляется. Там день за три идет, — заговорил Непейвода. — Выходит, давно тебя знаю, а потому полное доверие оказываю и в дело беру.

— Смотря в какое дело, — перебил Антон. — Я на мокрые не ходок.

— Не беспокойся: все чисто будет. Компания подобралась — лучше не сыскать, приварок светит немалый. На какую тропку жизни думаешь повернуть? — спросил Непейвода и дальше заговорил словно по-писаному: — Власти Советской пришел конец. Осенью немецкие войска будут на Волге, возьмут Москву и двинутся на Урал. Так что дни большевиков сочтены. Как репрессированный бывшей в России властью, — на слове «репрессированный» Непейвода споткнулся и с трудом произнес незнакомое и трудное буквосочетание, — можешь надеяться на благосклонное отношение немецких властей. — Непейвода откашлялся и буднично продолжил: — Под шумок отступления бо-о-льшие дела провернем. Только теперь по-крупному будешь работать. Не по карманам шарить, а сберкассы да банки, где денег куда больше, с нами тряхнешь. Можно и к кассам на заводах подкатиться, там тоже денег в получку немало. Документы оформим честь по чести — комар носу не подточит.

— В банду зовешь? — насторожился Антон.

— На мокрое дело не пошлю, тут сами управимся. Тебе, правда, стрелять придется, но не в людей, а в небо, как в копеечку, чтоб не промахнулся! Держись нас — гоголем станешь ходить! А сейчас проверим, как в радиотехнике разбираешься.

Непейвода провел Антона в соседнюю комнату и там снял с глаз повязку.

Антон потер уставшие глаза и увидел приемник незнакомой марки. Хорошенько рассмотрев схему, Свиридов быстро обнаружил и исправил дефект, заставивший приемник умолкнуть.

— Ловко! — похвалил Непейвода. — Золотые у тебя руки, цены им не знаешь. С такими руками только сейфы вскрывать!

Антон промолчал, продолжая с любопытством рассматривать приемник. По своей конструкции он был необычным и мог запросто стать передатчиком.

— Давай снова забинтую. — Непейвода надел на глаза Антону повязку, затем взял за руку, провел через большую комнату и оставил одного, предупредив: — Постой здесь, а я мигом.

Снова непроглядный мрак окружил Антона, снова на душе стало тоскливо. Он пожалел, что не захватил с собой папирос: кинуть в рот «Звездочку» и чиркнуть по коробку спичкой можно было бы и на ощупь.

«В аферу меня втравливают. Попадешься — другую статью схватишь, совсем не ту, что положена за ограбление сельского магазина… — Он прислонился к стене и почувствовал под рукой плащ. — В прихожей оставили, у вешалки. А дождевик — хозяйский…» — понял Антон. По привычке не долго думая проверил содержимое карманов плаща, но ничего кроме дыры в одном из них не обнаружил. Тогда Антон оторвал от своей куртки пуговицу и сунул ее в прореху кармана, протолкнув под подкладку плаща. Сделал он это от скуки и озорства, чтоб память о себе оставить.

6

— Да выдерните наконец штепсель! Невозможно разговаривать!

— Сводку передают, утреннюю…

— Большевистская агитация это, а не сводка! «Стойко отражают натиск», «наше дело правое»! Словесная трескотня, от которой только голова болит… Что вы можете сказать о вашем дружке?

— Месяц в одной камере пробыть бок о бок — все равно, что полжизни вместе прожить. Хоть и первая у него судимость, обратно дороги нет, на попятный не пойдет. Мы для него, что манна небесная, век на нас молиться должен. Без документов его бы, как пить дать, загребли в два счета. Кроме как к нам ему приткнуться некуда. Подписочку бы еще с Селезня взять, вроде той, что с меня брали, тогда уж точно никуда не рыпнется.

— С подпиской о сотрудничестве повременим. Можем преждевременно спугнуть. Пусть думает, что его приглашают в обыкновенную воровскую шайку. Кто вас за язык дергал болтать про стрельбу в небо? Нельзя раскрывать карты непроверенному человеку.

— Да я за него чем угодно поручусь и голову на отсечение дам!

— Мне не понравилось, как ваш дружок по камере вел себя при беседе. На его лице не было радости от известия, что власть Советов приходит к концу, что дни ее сочтены.

— Сами приказали башку ему замотать, а теперь хотите, чтоб на лице у него что-то прописалось…

— Он мог высказать радость словами. А промолчал и затаился.

— Ошарашили мы его, как колуном по лбу ахнули. Вот и смутился, не знал, что ответить. Да еще маскировку сотворили — незрячим сделали. А все по вашему приказу…

— Маскировка не помешала. Как говорят у русских: «Береженого и бог бережет». Незачем вашему Антону знать мой адрес. Еще успеем с ним познакомиться поближе, тогда и приду к окончательному решению. В крайнем случае избавимся от вашего Селезня, как это уже было с Дубковым.

— Кабы Дубков не ерепенился и согласился сигналы давать — не пришлось бы убирать…

— Проверьте этого Антона в деле. Например, на сборе сведений о заводах города. Кстати, что удалось разведать о промышленных объектах?

— Немного. На заводе «Красный Октябрь» стали выпускать снаряды. На медицинском оборудовании — запалы для мин, на консервном — мины да гранаты.

— Уточнили, какого калибра снаряды?

— Еще не успел…

— Поспешите. А как обстоит дело с кирпичным?

— Ходил вокруг да около, с одним охранником сдружился. Говорит — на фронт работаем, а что точнее производят — молчок.

— У меня есть сведения, что на кирпичном по предложению Союзвзрывпрома освоили производство взрывчатки.

— Зачем тогда спрашиваете?

— Надо свести в единое целое различную информацию, и тогда выявится истина.

— Гоняете с одного завода на другой, а сведения все при вас остаются. Не передаете кому надо.

— Вы забываетесь, Виталий! Зарубите это на носу! И хватит разговоров. Идите к своему дружку. Не надо оставлять его первое время одного.

7

Вновь оказавшись в стенах знакомого дома, Антон решил от скуки что-либо почитать, но после безрезультатных поисков газет или старых журналов нашел кое-что другое. Одна из половиц в доме Непейводы оказалась плохо пригнанной, и Антон обнаружил под ней тайник, где хранилась коробка с набором различных печатей — от круглой гербовой до квадратной для прописки, — пачки денег, незаполненные бланки командировочных удостоверений. Антону захотелось как следует покопаться в тайнике, но за дверью послышались шаги, и пришлось поспешно прятать все назад под половицу.