Воевода (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич

— Да, Ваше Величество.

— И что он сказал?

— Он обругал меня и ушел, отказавшись разговаривать с тем, кто поднимал оружие против Андрэ. Для него я — воплощенное зло. Слуга самого Лукавого. Патриарх тоже не дал мне ответов, пояснив, что те христиане, что служат мусульманам ему противны.

— И, несмотря на такое отношение патриарха тебе сделали предложение поступить на службу?

— Да, — кивнул Анри. — Руа де Рюси Иоанн очень благоразумный и осторожный человек. И именно он нашел способ обратить мое поражение в судебном поединке к избавлению султана от вины.

— Я слышал, Карл Габсбург даровал Андрэ титул графа Триполи. Это так?

— Да, Ваше Величество. И Андрэ принял его только по настоянию своего Руа. Не хотел иначе.

— Отчего же?

— Он не любит пустых титулов. Мне он сказал, что ему милее сотня-другая преданных воинов, чем какие-то красивые, но ничем не подкрепленные слова. Ему постыдно и обидно быть графом несуществующего графства.

— Гордый, — усмехнулся Руа.

— Гордый, — согласился с ним Анри. — Очень гордый и знающий себе цену. Как говорят, если все пойдет так, как идет, то Андрэ Триполитанский станет коннетаблем при Руа де Рюси. Он уже одну славную битву выиграл, разгромив осман.

— Тартар, — поправил его статс-секретарь.

— Осман, — с нажимом произнес Анри. — В том войске шли янычары Сулеймана и его артиллеристы. И Андрэ сумел дважды побить превосходящие силы янычар, что атаковывали его при поддержке тартар, а также захватить всю артиллерию. Кроме того, Андрэ захватил знамя самого хана войдя с боем в его лагеря и вынудив того спасаться бегством в одних брэ. Хотя у него имелось всего две сотни легких всадников и четыре сотни аркебузиров. В то время как общая численность османских и тартарских войск достигала десяти тысяч.

— Разве у Андрэ были легкие всадники? — удивился статс-секретарь. — Османы написали о тяжелых. О тысячах, многих тысячах тяжелых всадников.

— Лгут. — твердо и убежденно произнес Анри. — У этих «тяжелых» всадников из брони имелась либо кольчуга, либо легкая чешуя. Некоторые же вообще защиты не имели никакой. А кони их так мелки и ничтожны, что итальянская легкая конница — могущий голиаф супротив них. Я видел тех всадников своими глазами. Не понятно, как эти лошадки вообще ратников несут на своей спине. Что до многих тысяч, то откуда там им взяться? — улыбнулся Анри с нескрываемой усмешкой. — Андрэ командовал небольшим передовым отрядом, половина которого отошла, угоняя захваченный османский обоз, а он со своими людьми этот отход прикрывал. Основное же войско Руа было во многих днях пути оттуда. Ему еще неделю-другую требовалось провести на марше, чтобы вступить в бой.

— А почему они используют таких ничтожных коней? — спросил коннетабль, не давая статс-секретарю возразить.

— У них других нет. Просто нет. Ливонский орден не пропускает хороших коней на продажу на Русь. Литва с Польшей тоже. А в степи только такие доходяги живут.

— Интересно, — чуть наклонив голову на бок, произнес Руа. — Ты сказал все, что я хотел услышать. Благодарю тебя. Можете идти.

Анри не требовалось дважды давать шанс свалить подальше от короля. Как и его людям. Поэтому они как можно более торжественно и уважительно поклонились, попрощались и быстро-быстро свалили из залы. Осев на лавочках чуть в сторонке. Просто чтобы перевести дух, так как нога Анри ныла и нуждалась в небольшом отдыхе. Однако не прошло и четверти часа, как к ним подошел Анн де Монморанси — коннетабль Франции.

— Ваша светлость, — поприветствовали его эти дворяне-авантюристы.

— Никогда не поверю, что ты просто бросил все и уехал из земель Руа де Рюси. Рассказывай.

— Что рассказывать?

— Что это за человек? Ты его боишься?

— Я все сказал. Или Его Величество велело тебе нас допросить?

— Если я выскажу свои подозрения, то этот допрос будет производится в Бастилии. Так что не морочь мне голову. Я уже не мальчик, чтобы играть в эти игры. Отвечай, ты боишься его?

— Да, — после некоторой паузы ответил Анри.

— Почему? Только из-за его клинка?

— О нет. Этому человеку всего семнадцать лет. Живет он где-то на краю света. Однако, когда мы коснулись в беседах громких битв последних лет он оказался о них удивительно просвещен. А битву при Павии описывал в таких деталях и точностях, словно участвовал в ней.

— Только битвы при Павии? — напрягся де Монморанси, который лично принимал в ней участии.

— Отнюдь. Его осведомленность о великих сражениях Запада удивляет. О многих из них я даже не слышал. Тут и гибель трех римских легионов в Тевтобурском лесу. И сражение на Каталунских полях с Атиллой. И многое другое. Хотя никто не ведает учителя его.

— Хм, — усмехнулся Монморанси, — Судя по всему, у него прекрасное военное образование.

— Не только военное. Это один из самых образованных людей наших дней. Иногда кажется, что он знает ответы буквально на все вопросы.

— Зачем ты льстишь ему?

— Льщу? О нет. Я лишь предупреждаю вашу светлость, что Карл Габсбург заинтересован в привлечении Андрэ на свою службу.

— И ты не сказал это нашему Руа? — нахмурился коннетабль.

— В присутствии статс-секретаря? — едка усмехнулся Анри. — Он ведь служит султану.

— Следи за своим языком!

— Может быть я и ошибаюсь, но в его присутствии я говорить о таких вещах не желаю. А потому мои слова могли бы быть им расценены как предложение позвать на службу врага султана.

— Возможно… возможно… Хм. И чтоже? Андрэ готов принял предложение Габсбурга?

— Пока — нет. Но Габсбург пока не сделал ему интересного предложения. Да и при дворе Иоанна он чувствует себя неплохо. Хотя кто знает, как повернется ситуация? Многие аристократы раздражены тем, что Андрэ быстро набирает вес и влияние. Все понимают, что в нем возродился древний владетельный герцог. Но… тело, в котором он возродился, принадлежит простому рыцарю. И это затевает их. Как ты понимаешь, сыграть на этом недовольстве несложно. Да и султан не простит ему унижения.

— Ты думаешь, мы должны сделать ему встречное предложение?

— Не мне давать советы коннетаблю Франции. Одно радует — он не любит протестантов. Так что вряд ли пойдет на службу к кому-то из их сеньоров. И коннетаблю Франции не придется сталкиваться с ним на поле боя.

— Он выиграл только одно крупное сражение.

— Он его выиграл блистательно, спокойно и уверенно. Я беседовал с его людьми. Они верят в него и его звезду.

— Я понял тебя, — кивнул Анн де Монморанси, и развернувшись, удалился. Анри же, не задерживаясь более не мгновения, постарался из дворца.

Ушли.

Но недалеко.

— И что ты намерен делать? — спросил его один из подельников, когда они оказались за пределами дворца.

— Уходить. — Чуть помедлив ответил Анри.

— Уходить?

— Было бы славно вернуться к старым делам. Но вы все и сами знаете, что мы заноза в заднице нашего Руа. И ему выгодно сдать нас османам, чтобы разом решить пару проблем. Не удивлюсь, если нас тихо арестуют и отвезут в Марсель, где передадут на связанными на османскую галеру.

Помолчали.

— И куда нам уходить? — после излишне затянувшейся паузы, просил один из подельников.

— В Тулу. К Андрэ.

— А почему не к Руа де Рюси?

— Потому что мы отказались от его предложения. А Андрэ явно дал понять, что он нам рад. Да и лично мне граф симпатичен. Он и сам, как и мы, любит поиграть со смертью. Деньги у него есть. Много. А там, на границе Великой степи мы без дела сидеть не будем. Уверен, там веселью не будет конца.

— Ты безумец!

— Без всякого сомнения, — расплылся в улыбке Анри. — А ты разве нет?

— Еще какой! — воскликнул его подельник и вся эта компашка задорно засмеялась. А неприметный человек в капюшоне, что шел за ними, поспешно скрылся из вида, отправившись к своему нанимателю.

Анри заметил это и резко посерьезнел.

— Что?

— Судя по всему бежать нам нужно прямо сейчас. По коням.