Воевода (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич

Пришлось серьезно, плотно думать и очень осторожно отвечать. И конца-края этому не было. Что пугало и напрягало, потому что ввязываться с головой в богословие воеводе не хотелось. Дабы не вляпаться в какую-нибудь катастрофическую историю с далеко идущими последствиями. Из-за чего он уже неоднократно раскаялся в своем желании вмешиваться в процессы трансформации церкви и веры. Это меньше всего его интересовало. Просто в какой-то момент захотелось сделать доброе дело…

Вот и сейчас — сбежав в очередной раз от ставшего удушливо навязчивого священника, он отправился заниматься насущными делами. Прекрасно понимая, впрочем, что разговор их не закончен и когда он закончится — Бог весть…

Мороз.

Он бодрил.

И воевода, сидя на коне, наслаждался им, улыбаясь этой свежести.

Забираться на коня было сложно, но он не мог себе позволить ездить в санях. Слишком большой урон чести. Понятно, что ранен. Но люди бы этого ему не простили. Воевода же…

Сын одного из тульских кузнецов проводил Андрея взглядом. Для него он был чем-то невероятным. Он помнил, как их новый воевода всего несколько лет назад торговался из-за нескольких монеток за гнилую лодку. И никто тогда за него не вступился. Сейчас же тот купец, что сдал в аренду корыто, попросту сбежал из города. От греха подальше. Чувствовал он, что рыло у него в пушке. Чувствовал…

Увидев выезд воеводы, Демьянка огляделся и, заметив, что отец или кто иной за ним не наблюдает, тихонько сбежал со двора. И последовал за воеводой. Ему очень нравилось наблюдать за делами его, особенно военными упражнениями всякими.

Вот и сейчас он сбежал и уже спустя какие-то пятнадцать минут оказался на небольшом поле возле Тулы. Куда воевода и направлялся.

Просто луг. Небольшой, но относительно ровный.

На нем, кроме самого воеводы и пары десятков всадников сопровождения находились набранные добровольцы в стрельцы. Тульские стрельцы, каковых Андрей поверстал с разрешения Царя на своих условиях. Сильно отличных от тех, каковые применялись в отношение их московских коллег.

Эти люди были обычной рванью.

Добрая половина — бывшие казаки да разбойники, которые согласились пойти на регулярную службу за корм, кров, платье и жалование. Остальные — разномастный сброд иного толка. Но главное — вид. Он был никакой. Словно бомжей где-то набрали и слегка отмыли да отстирали. Однако все эти люди были выстроены в достаточно ровную шеренгу, глубиной в пять рядов.

Зазвучала труба.

Гаркнули командиры.

И эти «бомжи» положили на плечо деревяшки, имитирующие пищали. Далеко не таким слитным движением, каким желал Андрей. Для Демьянки же даже это выглядело чем-то невероятным.

Еще команда.

И началось движение.

Такое же нервное. Командиры орали, не стесняясь в выражениях.

— Держать строй!

— Курицы ощипанные!

— Строй! Строй держи!

— Шаг! Шаг! Еще!

Мерно бил барабан. Барабаны точнее. Там их было с десяток. Под это дело воевода нанял скоморохов.

Все эти стрельцы минуту за минутой двигались. Вперед. Назад. Разворачивались. Проходили друг сквозь друга. И снова — по новой. Очень нелепо и постоянно путаясь.

Продолжалось это цирковое представление около часа. Когда перешли к имитациям атаки.

Вот шеренга вышла вперед. И взяла деревяшки в руки словно пищали. Прижала их к плечам.

Новая команда.

И зародыши стрельцов перехватили свои деревяшки иначе, положили их на плечо и отошли назад. Пройдя сквозь изготовившийся к стрельбе линию своих коллег. Потом и вторая линия так прошла. И третья. И четвертая.

И заново. Первая линия ведь уже стояла за пятой.

И еще раз.

И снова.

И опять.

Наконец прозвучал новый приказ. И «заготовки» стрельцов поступили иначе. Они после имитации залпа присели на колено, позволяя линией за их спиной «производить выстрел». Из-за чего получилось, будто бы все очень быстро отстрелялись.

И снова маршевая подготовка.

И снова движения по плацу.

Наконец воевода, удовлетворившись увиденным, что-то сказал командиру стрельцов и развернув своего коня, начал удаляться. На соседнем лужке тренировались всадники полка.

И к тем требования были намного выше. Они должны были не только в конном строю ходить и маневрировать, но и в пешем.

Помещики было возмутились.

Но Андрей им напомнил о том, как именно в пешем строю удалось победить хана крымского на Гоголе. И именно на своих двоих помещики брали приступом Казань. И нет в том ничего зазорного, а все, кто считает иначе, этими мыслями умаляет подвиги воинов царевых.

Не всех это убедило, но всем заткнуло рот. Во всяком случае, на время. Посему воевода, поняв это, почти каждый раз рассказывал на плацу маленькие истории про славные битвы прошлого. Что всадником быть престижно и здорово, но и пешим ходом можно многого добиться. А иной раз без него никак. Про судовые рати сказывал. И прочее.

Поэтому мало-помалу помещики смирились.

И вот прямо сейчас, когда Андрей подъехал, отрабатывали работу в обычном строю, мерно топча землю.

Конные стрелки, спешившись, выступали в качестве тяжелых лучников в добрых доспехах. Способных при необходимости вступить в рукопашный бой — вон у каждого за спиной был круглый щит, а на поясе сабля.

Конные копейщики же работали по профилю. С копьем и щитом. Дабы прикрывать стрелков. Как тогда — на Гоголе.

Одна беда — получалось у них не лучше, чем у стрельцов.

Строевая подготовка — это то, чего на Руси в XVI веке не было вообще. Люди не ведали, что сие такое, зачем нужно и как это готовить. Поэтому крайне неохотно усваивали чужеродные знания. Доходило даже до саботажа, пусть и не частого. Но, несмотря ни на что, дело потихоньку шло. Медленно, но уверенно.

Андрей тоже где-то с час понаблюдал за упражнениями помещиков и удалился. Точнее направил своего коня к крепости. Но остановился подле мальчишек, что глазели чуть в стороне.

Он мазнул взглядом по этой бойкой стайке и выхватил из нее знакомое лицо.

«Шпионит что ли?» — пронеслось у воеводы в голове. Потому что он этого подростка уже не раз встречал. И лицо его примелькалось до хорошего, верного узнавания.

— Ты чей будешь? — спросил Андрей у того паренька, подъехав ближе. А чтобы никто не перепутал, указал на него рукой.

— Кто? — растерялся тот.

— Ты. Мне кажется, что я тебя уже видел.

— Я Демьянка. Сын Семена-кузнеца.

— А чего тут делаешь? Отчего отцу не помогаешь?

— Так дел у того нет, а я… а я очень любуюсь.

— Любуешься?

— Да. Вроде люди ходят. А гляжу — будто приспособу какую вижу. Вроде ворота для колодца или мех для горна.

— Интересно, — улыбнувшись, произнес Андрей. — А сколько тебе лет?

— Батя сказывал — десятое лето минуло.

— А читать умеешь?

— Буквы ведаю, — гордо произнес паренек.

Андрей снова ему улыбнулся.

— Погостишь у меня?

— А батя? — несколько опешил паренек.

— С батей мы договоримся.

Чуть поколебавшись, Демьянка кивнул. И один из спутников воеводы подхватив его, посадил на коня, позади себя. Дополнительная нагрузка. Но паренек был мелкий, худой и не очень тяжелый. Поэтому лошадь хоть и не обрадовалось новому седоку, но вполне сносно его перенесла. Ведь отряд двигался шагом.

Андрей же, пока они добирались до его палат, крепко думал, осмысляя инцидент. Таких вот Демьянок не то, что по Руси, но и даже по Туле хватает. И такие ребята — будущее. Они хотят, они пытаются и вроде голова их соображает. Вон какие сложные аналогии провел. А даже читать еще не умеет.

Собственно, он решил прихватить паренька с собой, чтобы поговорить с ним. Посмотреть, как его голова варит. И если первое впечатление окажется не обманчиво, то пригласить на службу. Он, конечно, отцу помогает по кузнице. Но велика ли та помощь? Паренек явно не являлся наследником, ибо в ином случае не смог бы сбегать регулярно. Поэтому без всякого сомнения кузнец-Семен отдаст бы его в услужение за разумную плату.