Воевода (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич

Но не вышло.

А какой бы был прекрасный «ход конем». И султану оказать услугу, и угробить одного из самых перспективных и одаренных командиров противника османов. Не ключевого. Но противника. И Генриху уже успели донести, что в мире Москва и Стамбул могут находиться только временно из-за массы серьезных противоречий. Важнейших. И, само собой, из-за денег и торговых путей.

Бретеры бежали.

Открыто их арестовывать было не за что. Даже напротив — в Париже уже на следующий день начали обсуждать некрасивый поступок султана. Но обсуждали беззлобно. Так вот — открыто арестовывать их было не за что. А вот тайно не получилось. И Анри, отходя со своими коллегами по опасному бизнесу, сумели оставить за собой несколько десятков трупов.

Но в Священную Римскую Империю уйти они не смогли. Обложили. Пришлось делать финт хвостом и уходить на юго-запад — в Испанию. То есть, во владения испанских Габсбургов, где правил Филипп II, сын Карла V, последнего правителя, державшего в своих руках и Священную Римскую Империю, и Испанию, и Бургундию, и Нидерланды, и Неаполь с Сицилией и другое. Но не справился. Держава треснула и развалилась на две части. И управление западной ее долей он доверил сыну[1]. К которому Анри и направлялся…

Ну вот, наконец, дверь.

Красивая. Массивная.

У нее стоит немало людей. Совсем рядом — только пара декоративных, скорее даже ритуальных стражей для открывания-закрывания этой конструкции. Остальные заполнили зал прилегающий зал и ведут светские разговоры.

Появление незнакомой четверки привлекло внимание. Но не сильно. Ни Анри, ни его спутники не выглядят богатыми и влиятельными. Поэтому, мазнув по ним взглядом люди отворачивались, возвращаясь к своим делам.

В Париже они такого себе уже не позволяли. А здесь? Анри криво усмехнулся, но не стал замечать такого пренебрежения.

Дверь распахнули.

И Анри вошел внутрь.

Там в достаточно камерной обстановке Рей де Эспанья Филипп II музицировал. Музыка была его страстью, равно как и природа.

— Ваше Величество, — тихо произнес один из близ стоящих слуг, — они пришли.

— А? — переспросил Филипп. — Хорошо. — добавил он и посмотрел в сторону дверей.

— Ваше Величество, — синхронно поклонились эта четверка с максимальным почтением.

— Мне сказали, что вы ищете моей защиты.

— Мы ищем вашей справедливости и правосудия, Ваше Величество.

— Вот как? И в чем же дело?

— Гийом Боштель, статс-секретарь моего Руа — Генриха Валуа предложил мне и моим друзьям выступить на Божьем суде за одного очень уважаемого человека. Как я потом выяснил им был султан Сулейман.

— А-а-а… — протянул Рей. — Так это та история. И что вы хотите от меня?

— Справедливого суда, Ваше Величество. Мы заключили договор с представителями султана. Но они отказались нам платить.

— А разве они должны платить за поражение? — спросил кто-то из аристократов в зале.

— В договоре было оговорено, что за поражение нам также будет выплачена определенная сумма. Ибо это суд Божий и мы представляли интересы одной из сторон. И Бог может всегда вмешаться на стороне правого.

— И у вас сохранился этот договор?

— Да, Ваше Величество, — произнес Анри и сделав несколько шагов вперед, протянул ему свиток. Рей кивнул. И один из ближних дворян шагнул навстречу и принял этот документ. Развернул его. Внимательно прочитал. И торжественно произнес:

— Все верно Ваше Величество. В договоре действительно говорится о том, что все в руках Всевышнего. Он предусматривал плату как за победу, так и поражение. Так же он учитывал гибель от ран в обоих случаях.

— Ясно, — кивнул Филипп. — Вы не обманули меня. Это отрадно. Надеюсь, ваши слова и дальше будут правдивы.

— Клянусь! — воскликнул Анри и поцеловал тельный крест.

— Зачем вы проиграли этому дикарю?

— Ваше Величество, он был хорош. Слишком хорош для меня. Это истинный мастер клинка. Он, выйдя с саблей против моей рапиры, играл со мной. Я сумел его ранить, но… — развел руками Анри.

— Странно… — тихо произнес Филипп. — Зачем Боштель отправил султану неумеху?

— Ваше Величество! — воскликнул Анри, вспыхнув и покраснев лицом.

— Ваше Величество, — вкрадчиво произнес один из приближенных, — этот человек — первая рапира Парижа.

— Серьезно?

— Серьезно. И я имел честь как-то скрестить с ним клинки. — произнес он, потерев ногу, на которую прихрамывал. — Человек он с очень ранимой честью и самолюбием. Поверьте, если он кому-то дает столько лесную оценку, то это совершенно точно того стоит.

— Неужели этот дикарь так хорош?

— Он не дикарь, Ваше Величество, — произнес Анри, который с трудом, но сумел взять себя в руки. — Это один из самых образованных людей Рейно Рюс. Он сделал несколько изобретений. Плохо, но говорит на французском. Немного знает латынь. Очень хорошо разбирается в военном и инженерном деле. Мы с ним долго беседовали. Больше с помощью переводчика, который помогал. Но чем дальше, тем меньше требовалась его помощь. И когда пришел черед прощаться, то мы могли обходится без сторонней помощи.

— Он католик?

— Он христианин. Схизматик. Но протестантов очень не любит. Говорит, что их Бог — золотой Телец. И что они отвернулись от Христа и его учения.

— Ясно, — довольно благодушно произнес Филипп. Ведь для католика православный раскольник, но не еретик-протестант. Во всяком случае финансовые вопросы между ними так и не пролегли. Отчего и злобы особой не было. — Но в чем же мне тебя судить?

— Мой Руа отказал мне с товарищами в защите. Он просто проигнорировал мою просьбу о помощи. Более того, велел тайно схватить и выдать османам.

Филипп замолчал.

В принципе — дело неплохое. Макнуть Генриха Валуа в грязь лицом в очередной раз за связь с магметанами всегда полезно. Но… ему не хотелось. Просто не хотелось связываться с этим грязным делом. Кроме того, эта четверка, как он понял, занималась всецело осуждаемыми им вещами. И как-то ее поддерживать он не хотел. Просто для того, чтобы их коллеги, повинные в эпидемии дуэлей в самой Испании, не вдохновились дурным примером. Это с одной стороны, а с другой — проигнорировать такое сообщение никак нельзя.

— Вы, как я понял, были в этой Рейно Рюс?

— Да, Ваше Величество.

— И что это за земли?

— Это самая восточная земля христиан, которая отчаянно сражается с магометанами. И Андрес, с которым я имел честь сойтись в поединке, по прошлому году нанес войскам Сулеймана тяжелое поражение.

— Вот как? — оживился Филипп.

— Имея лишь двести всадников и четыре сотни аркебузиров, он сумел разбить превосходящие силы янычар, захватить артиллерию и взять знамя мавританского вождя, что поддерживал османов в походе. Многократно превосходящие силы. Их там были тысячи и тысячи. В доказательство чего он привез многочисленные трофеи.

— Даже так?

— Годом ранее Андрес сумел освободить крупный полон христиан и вернуть его домой. Магометане угоняли молодых девушек и юношей для продажи в рабство. Но не только он один там отчаянно сражается против нашей общей для всех христиан угрозы. Его Рей — Иоанн — три года назад сумел разгромить одно из мавританских государств — данников Сулеймана. А два года назад — другое. Через что открыл торговый путь в Персию в обход Великой Порты.

Филипп немало удивился и даже как-то подался вперед. И многие испанские аристократы отреагировали аналогично. Эпоха Великих географических открытий уже началась. Однако плавать вокруг Африки все еще было очень сложно, дорого и рискованно. А тут — какой-то новый торговый путь в Персию.

— К Рейно Рюс можно дойти на кораблях? — спросил человек из ближайшего окружения Филиппа.

— О да, — кивнул Анри. — Через Северное море в Балтийское море. Там, как мне Андрес сказывал, есть старинный торговый город — Новгород, что раньше состоял в Ганзейском союзе. Ныне же он под рукой Рея Иоанна де Рюс.

— А чем сама держава Иоанна торгует? — спросил еще один аристократ из окружения Филиппа.