Под грифом «секретно» (СИ) - Сарнов Алексей

… с такой полицией, что издалека определяет «пьяных» детей и сбивает насмерть никакие бандиты не страшны…

… поэтому теперь всё имущество судей, силовиков, депутатов и сенаторов с министрами, премьером и президентом засекречено…

… звонит глава избиркома президенту и говорит: «у меня для вас две новости, одна хорошая, другая нет, с какой начать?» — «давай с хорошей» — «вас выбрали» — «а плохая?» — «за вас никто не проголосовал»…

Пока я пробирался между шумными компаниями, в поисках Юры и Кати, я неоднократно ловил на себе чужие взгляды, несколько раз мне даже показалось, что я ощущал их затылком, и тут передо мной появилось системное уведомление: Получен новый навык — «ощущение взгляда», теперь вы можете безошибочно точно определять кто и откуда на вас смотрит, для активации способности требуется не менее 3 секунд пристального взгляда. Практикуйтесь и развивайте вашу способность.

Я замер, поражённый увиденным — первый день здесь, а уже новое умение! Я сразу же решил сохранить это в секрете и не вносить в отчёт.

Тут меня окликнул Юра:

Вить, давай к нам!

Здарова, пойдём найдём Катюху, да раздавим бутылочку вискаря?

Здрям, не, сначала пиво, падай сюда. — отказался он. — И знакомься с народом. Это Витька, прошу любить и жаловать. — представил он меня.

После не продолжительного знакомства, я наконец сел и открыл переданное Юрой пиво. Всё же было чертовски приятно сидеть у костра с бутылочкой пивка, не хватало только гитары и песен под неё…

Заснул что ли? — отвлёк меня от мыслей о моей новой способности голос прямо над ухом. — Рассказывай, как здесь очутился? — улыбаясь спросил Юра.

За стихи.

Хорошие хоть были?

Незаконченные, всего один написанный куплет, верней даже вступление к песне… но думаю хорошие строчки…

Обидно, дали бы хоть закончить.

Ага. — ответил я. — А ты как сюда попал?

Да чёрт один по пешеходной дорожке ехал, где я шёл… бибикать начал, чтобы я его пропустил, слово за слово и он с другой обезьяной вышли мне рожу бить…

Ну и?

Ну и набили немного, а сами в больничку отправились. — поржал он. — А потом меня признали экстремистом-террористом за то, что я им кричал «гнида черножопая» когда пинал…

Грустно всё это — нас захватывают спустившиеся с гор недоразвитые олигофрены, которым были не рады и в родных аулах, а тех, кто этому противится сажают. У меня тоже есть что вспомнить, и до поножовщины один раз дошло… — видя его интерес, я продолжил. — Я отступал и отмахивался, когда они лезли толпой, вроде только одного зацепил. Впрочем, тогда я понял, что мне можно ходить с ножом, так как даже будучи бухим, у меня не было желания убивать, я лишь защищался.

С чего всё началось-то?

Один из них выскочил из машины и набросился на двух подруг, я метрах в 50 был, мы только разошлись после бара. И, по словам приехавшего потом наряда, им бы максимум что грозило, так это административка и штраф в тысячу… из серии «когда убьют — тогда и приходите», так что Ирка взяла предложенные 5к за мировое решение конфликта, которые мы разделили.

А из-за чего он накинулся на неё?

Она его послала в ответ на его наглое предложение… Вот знаешь, умный врач лечит причину болезни, а глупый — борется с симптоматикой. Поэтому мы видим, как сажают наших соотечественников, но не видим, что проблема решается… а ведь нужно-то всего лишь начать наказывать за вызывающее поведение представителей других народов. Будут вести себя как люди — не будет и ненависти. Но у нас приживаются лишь глупые «доктора», потому что главврач такой же.

Как думаешь, человечество когда-нибудь сможет избавиться от ксенофобии? На твой взгляд. — спросил меня пухлый Вадим, задумчиво крутя бутылку пива.

Хм… ну смотри: когда на ребёнка нападает собака и кусает — он это запоминает на всю жизнь, и может всю жизнь избегать собак, возьмём другой пример — пауки. Все они ядовиты, и яд многих из них опасен даже для человека, и наша естественная защита — арахнофобия, благодаря которой адекватные люди сторонятся пауков. Или возьмём кучу других фобий — клаустрофобия, акрофобия, агорафобия… улавливаешь мысль?

Фобии не помогают, а мешают нормально жить…

Ещё чего! — перебил я его. — Тот, кто боится высоты — не подойдёт к краю крыши и не упадёт, боящийся замкнутых пространств не зайдёт в лифт, который может рухнуть, боящийся выходить из дома не будет убит на улице грабителем или сбит машиной, потому что останется дома. Страх — это наша естественная защита, или ты хочешь лишить людей его?

Фобия и просто страх — разные вещи, ты путаешь мягкое с тёплым.

Нет — вот у меня, например, арахнофобия, но при этом маленьких паучков я спокойно давлю пальцами, но чем они больше — тем больший ужас они у меня вызывают. И так, я уверен, у всех и со всеми фобиями, и чем больше разница между мышлением людей, тем сильнее базовая агрессия и неприятие чуждого.

То есть ты боишься других рас?

Опасаюсь. Особенно некоторых, которые уже себя негативно зарекомендовали. И это не только нормально, но и правильно, ведь сам термин «толерантность» появился в хирургии, а точнее в трансплантологии — это неспособность организма противодействовать чужеродным клеткам, и её насильно добивались у пациентов с помощью иммуносупрессоров, чтобы пересаженные ткани не отторгались организмом. И это патология — организм обязан отличать свои клетки от чужих. Но вот только наш организм действует по своему скрипту, как и любая программа, поэтому не может понять, что в каком-то конкретном случае это для него благо, и будет отторгать пересаженное сердце даже не смотря на то, что сам после этого умрёт. Мы же обладаем разумом и поэтому можем понимать, когда нужно отторгать чуждое нам, а когда нет, но вот видеть это чуждое для адекватного ответа мы обязаны! Повторюсь — нужно лечить не симптоматику, а саму болезнь. И если причина ксенофобии лежит в агрессивном поведении или тупости выходцев той или иной нации — то нужно бороться именно с этим, а не со следствием. Лично я открыт для контакта и готов протянуть руку, но в другой будет зажат нож. На всякий случай.

Значит вариантов нету? — уточнил Вадим.

Лишь временные — когда все народы ассимилируются и будут иметь единую идеологию, оставив религию на обочине, тогда и не будет ксенофобии… но только до той поры, пока не появятся инопланетяне…

Так себе шутка. — заметил Юра.

А я и не шутил. Совсем иное мышление куда более серьёзная угроза, чем немного отличающееся у разных людей. Утверждать же, что мы одни во вселенной, не исследовав даже собственную планету, слишком глупо. Хотя я всё же думаю, что готовые к контакту инопланетяне будут обладать схожим типом мышления. Проблемой же станут не желающие контакта, для которых мы будем либо пищей, либо преградой к нашим ресурсам, либо рабочей силой. И как раз для этого всё человечество должно сплотиться уже сейчас. Для начала необходимо уничтожить капитализм, чтобы не было войн, затем стереть границы между государствами, создав единый социалистический мир — только тогда у человечества будет шанс на выживание. Можно замахнуться и выше — на коммунизм, но частная собственность обязана быть, на мой взгляд, так как своя ручка всегда приятней, как и собственные трусы…

Мне кажется, что нужно просто перестать видеть врага в каждом встречном с другим цветом кожи или глаз, и больше ничего. — серьёзно проговорил Вадим.

Угу, дерзай — тебя первым же ограбят или вообще убьют. Это должен быть взаимный процесс. И сначала нужно не только перестать видеть врага даже в человеке с таким же цветом кожи и глаз, но и не желать нажиться на нём, хотя тут ты отчасти и прав — ведь это третий путь, более быстрый, но который гораздо труднее. — произнёс я и замолчал, ожидая реакции.

Ну и в чём трудность, помимо воспитания?

А в том, что нужно использовать слово уважение, а не терпимость, применимое лишь к больным людям.

Это не сложно, я вот и так уважаю другие расы.

Выходит, что ты нацист, равняющий всю нацию по тем или иным признакам или чертам характера некоторых её представителей. — улыбнулся я.