ОНО - Стивен Кинг

Рука Билла конвульсивно дернулась. Он сбил одну из пустых пивных бутылок, и бутылка разбилась об пол, как бомба.

— Ты не порезался? — спросила Беверли. Она привстала.

— Нет, — сказал он. Голос у него был сухой и хриплый. Руки покрылись гусиной кожей. Казалось, он ощущал свои скулы

(мертвые огни)

и это впивалось в кожу лица, как острые кнопки.

— Я подберу…

— Нет, сиди. — Он хотел посмотреть на нее и не мог. Он не мог отвести глаз от Майка.

— Ты помнишь мертвые огоньки, Билл, — мягко спросил Майк.

— Нет, — сказал Билл так, будто дантист переборщил с новокаином.

— Ты вспомнишь.

— Ради Бога, не надо.

— Все равно ты вспомнишь, — сказал Майк. — Но не сейчас… Я тоже. А кто-нибудь из вас?

Один за другим они отрицательно покачали головами.

— Но мы же сделали что-то, — спокойно сказал Майк. — В каком-то месте мы смогли применить свою групповую волю. По какому-то вопросу мы достигли определенного понимания, сознательно или бессознательно. — Он взволнованно зашевелился. — Боже, если бы Стэн был здесь. Я чувствую, что Стэн с его логичным мышлением, мог бы что-нибудь придумать.

— Не исключено, — сказала Беверли. — Может быть, поэтому он убил себя? Может быть, он подумал, что если это что-то сверхъестественное, то не подействует на взрослых.

— Я думаю, что подействовало бы, — сказал Майк. — Потому что у нас, шестерых, есть нечто общее. Может быть, кто-нибудь из вас понял, что это?

Билл открыл было рот, но тут же закрыл его.

— Продолжай, — сказал Майк, — ты знаешь, по лицу вижу.

— Я не уверен, — ответил Билл, — но может быть, что все мы бездетны?

— Да, — сказал Майк, — то самое.

— Господи Иисусе, Святые Угодники! — возмущенно заговорил Эдди. — Что общего может быть у этого с ценами на бобы в Перу? Кто внушил тебе, что все на земле хотят иметь детей? Что за чушь ты говоришь?!

— А у вас с женой есть дети? — спросил Майк.

— Если ты следишь за каждым нашим шагом, как ты говорил, какого черта ты спрашиваешь?

— А вы пытались их иметь?

— Мы не пользовались предохранительными средствами, если ты намекаешь на это. — Эдди говорил это с достоинством, но щеки его пылали. — Так получилось, что моя жена немного… о, черт, она слишком толстая. Мы ходили к врачу, и она сказала, что моя жена никогда не сможет иметь детей, если не похудеет. Что ж мы из-за этого преступники?

— Не волнуйся, Эдс! — успокаивающе произнес Ричи, подавшись к нему.

— Не зови меня Эдс, может быть, ты еще осмелишься ущипнуть меня за щеку? — закричал Эдди, повернувшись к Ричи. — Ты знаешь, я это ненавижу, я всегда это ненавидел.

Ричи умолк.

— Беверли, — спросил Майк, — а что у тебя с Томом?

— Нет детей, — сказала она. — Тоже никак не предохранялись. Том хочет ребенка… я тоже, конечно, — добавила она торопливо, обводя глазами всех. Билл подумал, что ее глаза слишком блестят, почти как у актрисы, давшей хорошее представление. — Но пока что — ничего.

— А вы проходили тесты? — спросил ее Бен.

— Да, конечно, — сказала она, сдержав короткий смешок. И тут, в миг озарения, каким обладают люди, наделенные проницательностью и даром внутреннего видения, Билл неожиданно понял очень многое о Беверли и ее муже Томе — самом Величайшем Человеке в мире. Беверли ходила проверяться на тесты по бесплодности. И он догадался, что Величайший Человек в мире отказался даже предположить, что что-то может быть не в порядке с его драгоценной спермой.

— А что у тебя с твоей женой, Большой Билл? — спросил Ричи. — Пытались? — Все посмотрели на него с любопытством… потому что они, конечно же, знали его жену. Одра несомненно была самой знаменитой, если не самой любимой актрисой в мире, хотя в какой-то степени была обязана этим растиражированной известности, которая иногда заменяет талант и служит разменной монетой во второй половине XX века; ее фотография появилась в журнале «Пипл», когда она постригла волосы во время поездки в Нью-Йорк (пьеса, которую она планировала поставить на Бродвее, провалилась), потом была недельная поездка в Голливуд под пристальным наблюдением менеджера. Это была незнакомка, но симпатичное ее лицо было известно всем. Билл заметил, что Беверли очень заинтересовалась.

— Последние шесть лет мы только этим и занимаемся, — сказал Билл. — Правда, восемь последних месяцев мы заняты другим — делаем фильм «Аттик Рум».

— Проходили тесты на бесплодность? — спросил Бен.

— Да, четыре года назад в Нью-Йорке. Доктора обнаружили небольшую кисту у Одры и сказали, что хотя забеременеть она не помешает, может случиться внематочная беременность. Но и она и я можем иметь детей.

Эдди тупо повторял:

— Это ничего, черт возьми, не доказывает.

— Как сказать, — ядовито заметил Бен.

— А как на твоем фронте, Бен? — спросил Билл. Он был шокирован и удивлен тем, что чуть было не назвал Бена Стогом.

— Я никогда не был женат. Я всегда был очень осторожен. Да мне и не идет отцовство, — сказал Бен. — Кроме того, я не думаю, что об этом стоит говорить.

— А хотите послушать забавную историю? — спросил Ричи. Он улыбался, но глаза его были невеселыми.

— Конечно, тебе всегда удавались смешные истории, Ричи, — сказал Билл.

— Твое лицо похоже на мою задницу, мальчик, — сказал Ричи Голосом Ирландского Полицейского. Это был Великий Голос Ирландского Полицейского.

Ты совершенствовался по всем направлениям, Ричи, — подумал Билл. — Ребенком ты не мог подражать Ирландскому Полицейскому, как бы ни напрягал мозги. За исключением одного… или двух раз, когда…

(мертвые огоньки)

было что?

Бен Хэнском неожиданно прижал свой нос и закричал высоким кривляющимся голосом:

— Бип-бип, Ричи, Бип-бип!

Спустя мгновение Эдди смеясь сделал то же самое. Потом к ним присоединилась Беверли.

— Хорошо, хорошо, — кричал Ричи, смеясь с остальными. — Я не буду. Спаси, Господи!

— Ну, мужик, — едва выговорил Эдди. Он так сильно смеялся, откинувшись в своем кресле, что слезы выступили у него на глазах.

— Ну ты даешь! Словесный Понос! Вот так! Бен! Бен улыбался, но выглядел немного испуганным.

— Бип-бип, — сказала Беверли, хихикая. — Я совсем забыла об этом. Мы всегда делали тебе так, Ричи.

— Вы никогда не могли оценить настоящий талант, вот и все, — сказал Ричи примирительно. Как и в дни детства, его можно было свалить с ног, но он неизменно поднимался, как ванька-встанька, и все начиналось сначала. — Это был один из твоих небольших вкладов в «Клуб Неудачников», не так ли. Стог?