Краем глаза - Дин Кунц

Женоубийца был злом, и зло это так или иначе обязательно проявило бы себя, какие бы силы ни воздействовали на него. Если бы он не убил Наоми на пожарной вышке, то убил бы где-то еще, если бы представилась еще одна возможность выйти сухим из воды. Если бы Виктория не стала его жертвой, вместо нее умерла бы другая женщина. Если бы Каин не уверился в том, что Бартоломью может стать причиной его смерти, он заполнил бы внутреннюю пустоту другой навязчивой идеей, которая все равно привела бы его к Целестине, и без насилия никак бы не обошлось.

Том действовал из лучших побуждений, руководствуясь здравомыслием и благоразумием, дарованными ему богом. Лучшие намерения, конечно, могут быть теми камнями, которыми мостится дорога в ад, но лучшие намерения, рожденные из сомнений и долгих раздумий, без которых Том не мыслил себя, пожалуй, самое большее, чего можно требовать от человека. Нежелательные последствия, которые можно предвидеть, — это одно, но те, что предвидеть невозможно, являлись, как он надеялся, частью некоего замысла, за который он не мог нести ответственности.

Но он продолжал пребывать в глубоких раздумьях и за завтраком, его не могли отвлечь ни взбитые сливки с клубникой, ни булочки с изюмом, ни сливочное масло с корицей. В лучших мирах более мудрые Томы Ванадии выбирали другую тактику, которая причиняла меньше вреда, и позволяли гораздо быстрее отправить Еноха Каина за решетку, где ему и было самое место. Но здесь тех Томов Ванадиев не существовало. Тут был только этот Том, не лишенный недостатков, ошибающийся, и он не находил утешения в мысли, что где-то еще он сработал гораздо эффективнее.

Сидя на двух подушках, положенных на стул, Ангел вытащила из сандвича хрустящий ломтик поджаренного бекона и спросила Тома:

— Откуда берется бекон?

— Ты знаешь, откуда берется бекон. — Ее мать зевнула, выдав усталость, накопившуюся после бессонной ночи и драматических событий.

— Да, но мне интересно, знает ли он, — объяснила девочка. Хорошо выспавшись, досыпала она даже в такси по дороге из больницы в отель, Ангел собственным примером доказывала, что маленькие дети в своей невинности быстро приходят в себя после любой трагедии. Она не понимала, сколь серьезно ранен Уолли, а если нападение Каина, за которым она наблюдала из-под кровати, и напугало ее, то не настолько, чтобы психологическая травма осталась с ней навсегда.

— Ты знаешь, откуда берется бекон? — вновь спросила она Тома.

— Из супермаркета, — ответил Том.

— А как он попадает в супермаркет?

— От фермеров.

— А где его берут фермеры?

— Выращивают его на беконовых лозах. Девочка захихикала:

— Ты так думаешь?

— Я их видел, — заверил ее Том. — Милая моя, нет ничего лучше запаха, который стоит над полем, засаженным беконовыми лозами.

— Глупость, — вынесла вердикт Ангел.

— А откуда, по-твоему, берется бекон?

— От свиней/

— Правда? Ты действительно так думаешь? — спросил он своим монотонным голосом, которому, Том это знал, не хватало мелодичности, но зато звучащим очень убедительно. — Ты думаешь, что такая вкуснятина может получиться из жирной, вонючей, грязной, хрюкающей, старой свиньи?

Хмурясь, Ангел всматривалась в мясной ломтик, зажатый между пальцами, переоценивая свои знания о происхождении бекона.

— А кто тебе сказал о свиньях? — спросил Том.

— Мамик.

— Ага. Что ж, мамик никогда не обманывает.

— Да, — Ангел подозрительно скосилась на мать, — но иногда разыгрывает.

Целестина рассеянно улыбнулась. Уже час после приезда в отель она никак не могла решить, звонить ли родителям немедленно или подождать до второй половины дня, когда она могла бы сообщить не только о том, что у нее появился жених, в которого стреляли и чуть не убили, но и добавить, что он идет на поправку и состояние его уже не крайне тяжелое, а средней тяжести. Как она объяснила Тому, если история с Каином просто добавит им лишних волнений, то слова о том, что она выходит замуж за белого, который вдвое ее старше, повергнет их в шок. «Мои родители начисто лишены расовых предрассудков, но у них твердые убеждения насчет того, что пристойно, а что нет». И решение Целестины по шкале семейства Уайт далеко выходило за рамки приличий. Кроме того, они готовились к похоронам прихожанина, и по собственному опыту Целестина знала, что в такие дни у родителей хватало хлопот. Тем не менее в десять минут двенадцатого, едва притронувшись к завтраку, она убедила себя в том, что звонить надо.

Когда села на диван с телефонным аппаратом на коленях, собираясь с духом, чтобы снять трубку, Ангел спросила Тома:

— А что случилось с твоим лицом?

— Ангел! — одернула ее мать. — Это невежливо.

— Я знаю. Но как я могу выяснить, не спросив?

— Тебе необязательно все выяснять.

— Мне обязательно, — запротестовала Ангел.

— По мне пробежал носорог, — признался Том. Ангел вытаращилась на него:

— Большой, уродливый зверь?

— Совершенно верно.

— Со злыми глазками и рогом на носу?

— Он самый.

Ангел скорчила гримаску.

— Не люблю бегающих носорогов.

— Я тоже.

— А почему он пробежал по тебе?

— Я оказался у него на пути.

— А почему ты оказался у него на пути?

— Потому что переходил улицу, не посмотрев по сторонам.

— Мне не разрешают переходить улицу одной.

— Теперь ты понимаешь почему?

— Ты грустный?

— С чего мне быть грустным?

— Потому что у тебя продавленное лицо?

— Господи, — выдохнула Целестина.

— Все нормально, — заверил ее Том и добавил, уже обращаясь к Ангел: — Нет, я не грустный. И знаешь почему?

— Почему?

— Видишь? — он поставил перед ней перечницу, а солонку спрятал в руке.

— Это перечница.

— Но давай представим себе, что это я, хорошо? Вот я схожу с тротуара, не посмотрев сначала налево, а потом направо…

Он двинул перечницу по скатерти, покачивая из стороны в сторону, словно демонстрируя собственную беззаботность при переходе улицы.

— …и бах! Носорог сшибает меня с ног и бежит дальше, даже не извинившись…

Он положил пепельницу на скатерть, а потом со стоном вновь поднял.

— …и на тротуаре я оказался в порванной одежде и с таким вот лицом.

— Тебе следовало подать в суд.

— Следовало, — согласился Ванадий, — но дело в том… — Ловким движением руки он поставил рядом с перечницей солонку. — Это тоже я.

— Нет, вот ты, — Ангел указала на перечницу.

— Видишь ли, есть одна забавная особенность во всех тех случаях, когда мы принимаем важные решения. Если мы делаем неправильный выбор, если мы действительно поступаем неправильно, нам дается шанс и дальше идти по правильному пути. В тот самый момент, когда по глупости я ступил на мостовую, не оглядевшись, я создал новый мир, где я посмотрел и направо, и налево и вовремя увидел приближающегося носорога. Так что…