Лекции об искусстве - Джон Рескин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мне кажется, что если бы мне пришлось доказать право Тернера на бессмертие на основании одного только его произведения, я выбрал бы это.
§ 40. Превосходные качества этой картины и совершенство ее как целого
Его смелое восприятие, идеальное в высшем смысле этого слова, основано на чистейшей правде и выработано с помощью концентрированного знания жизни; его колорит есть абсолютное совершенство, в котором нет не одного фальшивого или болезненного оттенка ни в одной части, ни в одной линии, и в котором все так разнообразно, что каждый квадратный дюйм холста представляет картину, в совершенстве выписанную; рисовка его точна и бесстрашна: корабль легок, гнется и полон движения; тона его и верны и удивительны[91], и в целом картина посвящена самому возвышенному сюжету и рассчитана на самое возвышенное впечатление, (завершая таким образом систему всех истин, которая, как мы показали, образована произведениями Тернера, — на силу, величие и смертельный ужас, наводимый глубоким, открытым, безграничным морем.
Отдел VI. Правильное изображение растений. Заключение
Глава I. Правильное изображение растений
Теперь мы приступаем к рассмотрению того, что составляло предмет постоянного и серьезного изучения у старых мастеров.
§ 1. Обилие листвы в творениях старых мастеров
Если они не дают нам правды и здесь, то это потому, что они неспособны к правдивому изображению: листва составляет главную часть всех их картин, она исполнена у них с таким старанием и прилежанием, что если они не достигли истины в этом отношении, то это доказывает полное отсутствие у них наблюдательности или техники. В итальянской школе едва ли можно указать хотя бы на одну картину, в которой листва не играла бы главной выдающейся роли; художники этой школы занимаются не столько пейзажем, сколько портретированием деревьев; скалы, небо, здания служат обыкновенно только аксессуарами, задним планом для темной массы тщательно нарисованной листвы, составляющей главный сюжет картины. Но мы займемся исследованием листвы менее подробно, чем занимались раньше другими вопросами: там, где специфическая форма организована и закончена, где предмет встречается повсеместно, там нам будет нетрудно, не слишком утомляя внимание читателя, показать ему, как правдивость или ложность разных изображений этой формы может служить мерилом для определения характера и достоинства того или другого художника.
Удобнее всего начать так, как это делает сама природа, т. е. со стволов и ветвей, а потом уже перейти к листьям. Надо заметить, что, говоря обо всех деревьях вообще, я подразумеваю обыкновенные виды европейских лесных пород, которые составляют главный сюжет европейских пейзажистов. Я не имею намерения рассматривать все виды листвы, которые случайно могут встретиться на той или на другой картине, я рассмотрю только обыкновенные европейские деревья, каковы дуб, вяз, ясень, орешник, ива, береза, бук, тополь, каштан, сосна, шелковица, оливка и т. п.
Я не намерен также подробно рассматривать особенности каждой древесной породы; достаточно указать на законы, общие для всех их. Во-первых, ни самый ствол, ни боковые ветви никогда не бывают конусообразны, кроме тех случаев, когда ствол или ветвь раздваивается.
§ 2. Законы общие всем лесным деревьям. Ветви не бывают конусообразны, если они не разделяются
Там, где ствол дает от себя ветку, или от ветки отходит новый побег, или побег дает отросток, — диаметр ствола или ветки уменьшается соответственно количеству ветвей или побегов, которые они дают от себя; диаметр этих второстепенных ветвей не изменяется; если же и бывает иногда какая-либо перемена, то она состоит скорей в утолщении, чем в утончении, которое продолжается до того места, где ветвь дает от себя новый побег. Закон этот царит безусловно и не допускает исключений; нет ни одного ствола или ветви, которая бы представляла конусообразную поверхность или становилась бы тоньше по направлению к своей оконечности хотя бы на волосок, кроме тех случаев, когда часть вещества, составляющего ствол, входит в состав разветвления; поэтому, если все ветви и побеги на вершине и по сторонам его, какие только есть и какие только были, соединить так, чтобы не произошло ни малейшей потери пространства, — то они составили бы круглый ствол с диаметром, равным по крайней мере диаметру того ствола, из которого выросли все эти ветви.
Но так как большинство деревьев дает ветки и отростки, покрытые легкой листвой, отдельные волокна которых имеют толщину, зависящую от толщины волокон главного ствола, и так как многие из них отпадают,
§ 3. Явление сужения, производимое обилием отростков
оставляя на память о себе только незначительное возвышение, то и самый ствол благодаря этим возвышениям становится как будто слегка конусообразным; иногда это явление замечается особенно рельефно на ветвях, а так как обыкновенно почти все деревья дают такое количество молодых ветвей, какое они сами не в силах напитать своими соками, то некоторые ветви отпадают, оставляя вдоль ствола сначала на одной стороне, а потом и на другой целый ряд небольших выступов, которые
