Лекции об искусстве - Джон Рескин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Замечательно, что в эскизах и гравюрах Сальватора встречается менее уклонений от природы, чем в его картинах, писанных масляными красками, как будто в первом случае им руководили более свежие воспоминания о природе. Совсем не то мы встречаем у Клода. Стоит только взглянуть на его эскизы, находящиеся в Британском музее, чтобы составить себе верное понятие о том, насколько он способен к ошибкам;
§ 12. Все эти ошибки особенно сказались в эскизах Клода и сконцентрированы в одном произведении Пуссена
по художественному чувству и группировке многих из его картин можно подумать, что это — произведения человека зрелого возраста, а с другой стороны, они напоминают работу десятилетнего мальчика; его рисунок, рассматриваемый без красок и тонов, обнаруживает фальшь и незнание природы. Ландшафт Пуссена, изображающей бурю (рядом с Дидоной и Энеем в Национальной галерее), представляет, между прочим, дерево, и я думаю, что, внимательно присмотревшись к нему, читатель избавит меня от труда указывать ошибки старинных художников. Я не нападаю собственно на выбор красок в масляной живописи: тоны и оттенки, а также некоторые подробности в исполнении отличаются замечательным искусством, но дерево на переднем плане представляет собой такое нарушение правды, какое только способна совершить человеческая рука или задумать человеческая голова. На этом дереве нет ни коры, ни шероховатостей, ни вообще характерных признаков древесного ствола; ветви его не вырастают одна из другой, а словно вколочены одна в другую; они разветвляются, не уменьшаясь в объеме, — уменьшаются в объеме без предварительного разветвления, не заканчиваются сложными кучами отростков, а листья как будто привязаны к ним, как метла к палке у голландских художников; и наконец — это главное — они, очевидно, состоят не из древесины, а из какого-то мягкого, эластичного вещества, которое ветер гнет как ему угодно, так как мы не замечаем ни малейших признаков угла. На самом же деле сильнейшая буря, когда-либо свирепствовавшая на земле, не в состоянии была бы уничтожить угол на ветке дерева хотя бы в палец толщиною.
§ 13. Ветер не может уничтожить углы ветвей
При ветре дерево сгибается целиком, сохраняя свои колена и углы, а также и природную форму, так что сгибание влияет на все его части и суставы одновременно. Та часть его, которая раньше была перпендикулярна, нагибается в сторону, та, которая была наклонна, наклоняется еще более, но угол, образуемый этими двумя частями, остается прежний. Дерево может быть сломано ветром, но оно сохранит свои углы и искривления. Вы сами можете убедиться, насколько трудно выпрямить углы на молодом растении; на старом же это абсолютно невозможно: вы скорее переломите его, чем достигнете вашей цели. Если вы наблюдаете дерево во время сильнейшей бури, то заметите, что хотя все его ветви будут изогнуты, но ни одна не потеряет своего прежнего характера, кроме верхних ветвей и самых юных отростков. Поэтому Гаспар Пуссен, плохо рисуя стволы деревьев, наводит нас на мысль не о сильной буре, а о мягких деревьях; на его картинах не ветер силен, а деревья из каучука.
Эти законы, касающиеся растений, так же непреложны, как и указанные нами законы, касающиеся воды, так что величайший художник не может их нарушать безнаказанно; эти законы проистекают из органической структуры дерева, и нарушение их производит неприятное впечатление; с другой стороны, они имеют сходство с другими законами природы в том отношении, что установить их можно с математической точностью, но они не всякому одинаково доступны;
§ 14. Рисование ветвей у Тициана
наблюдательный глаз и жизнь в лесу в данном случае полезнее всяких ботанических познаний; то, что касается роста древесного ствола и красоты разветвлений его вершины, не может быть изучено научным способом; эти познания приобретаются тонкой наблюдательностью. На выставках мы встречаем сотни деревьев, из которых многие тщательно срисованы с натуры. Триста лет назад художники всех цивилизованных европейских народов с особенной любовью рисовали деревья, и я все-таки смело повторяю то, что я утверждал и раньше, а именно, что ни один художник, кроме Тициана и Тернера, не мог правильно изобразить древесный ствол.
Вообще я думаю, что у художников существует очень слабое представление о мускульных свойствах древесного ствола, кроме тех художников, которым приходилось изучать человеческое тело, и при изображении этих черт художник, умеющий рисовать живые мышцы, редко делает ошибку, но знание особенностей, свойственных древесному волокну, приобретается не иначе, как тщательным изучением деревьев в лесу. И поэтому во всех деревьях у живописцев чисто исторических мы видим ошибки разного рода; обыкновенно встречаются преувеличения мускульных утолщений, недостаток упругости в изгибах или произвольное неестественное расположение частей, и в особенности недостаток характерных свойств коры, которые выражают рост и возраст дерева, потому что кора представляет не исключительно только внешнее и безжизненное утолщение, она представляет как бы кожу, внешняя форма которой дает возможность судить об органических формах, находящихся под ней; на некоторых местах, под ветвями дерева, она возвышается в виде складок, образуя тонкие линии по окружности ствола, которые имеют громадное значение для определения направления волокон его поверхности; в других местах кора трескается и лопается продольно, и направление и глубина этих разрывов и трещин обусловливаются внутренним ростом и набуханием древесных волокон, причем складки и трещины вовсе не представляют собой простой шероховатости и дробных
