Великая княгиня Елисавета Феодоровна и император Николай II. Документы и материалы, 1884–1909 гг. - Ковальская Елена

24 февраля

…Вообрази себе, здесь ходит по рукам профессоров и студентов записка Витте, подданная Государю в заступление студентов! Эффект полный и верный — лучше всяких революционных прокламаций…

(ГА РФ. Ф. 644. Оп. 1. Д. 212. Л. 50 об.)

Вел. кн. Сергей Александрович — вел. кн. Павлу Александровичу

3 марта. Москва

…У нас студенты ходят в университет, но мало — брожение продолжается; петербургские уступки нам здесь все портят. Неужели Ванновский пойдет по тому же пути? Так совсем плохо будет. В студен<ческих> прокламациях рассказывается все подробно, что говорил Г<осударь> профессорам, когда он их (увы!) принимал, и что они ему отвечали; рассказ фатальный и по-видимому правдивый. После всего этого служить очень трудно, если совсем невозможно, и я не один это говорю.

В Тверской губ<ернии> стачки на фабриках начались и убили директора; и рабочие потребуют расследования, и мы быстро полетим по наклонному пути таких расследований. Стараюсь «не осуждати брата моего», но трудно, и говение выходит fin de siecle! (конец света — фр.)! Только на улицах сильно пахнет постным маслом. Храни тебя Господь…

(ГА РФ. Ф. 644. Оп. 1.Д. 212. Л. 57 об.-58 об.)

Вел. кн. Сергей Александрович — вел. кн. Павлу Александровичу

11 марта

С трепетом мы здесь ждем решение расследования, ибо мы полагаем, что после его обнародования еще хуже будет; ибо в какую бы сторону оно ни клонило — одинаково трудно будет выкарабкаться, а беспорядки студентов вовсе не остановятся — да с est une douce illusion! (это сладостная иллюзия — фр). Наш напр<имер> ректор Зернов[1339] — прекрасный и дельный человек — теперь так сбит столку петербург<ским> шатанием, что, бедный, кроме глупостей ничего не делает. Однако довольно — j en ai par-dessus la tete avec toute cette ineptie gou-vernementale (я сыт по горло всей этой правительственной глупостью — фр.) — пускай теперь читают мои письма во всех министерствах.

(ГА РФ. Ф. 644. Оп. 1. Д. 212. Л. 65–66.)

Вел. кн. Сергей Александрович — вел. кн. Павлу Александровичу

15 марта

Смута университ<етская> не унимается, а хуже разрастается, университ<етское> начальство справиться больше не может. Они две недели были предоставлены самим себе и так напутали — qu il ne me reste plus que les grands moyens (что теперь в моем распоряжении только крутые меры — фр.) — т. е. закрыть временно университет и все расчистить; об этом пишу мин<истру> Внутр<енних> Дел[1340]. Но ты пока об этом не говори. Очень уж грустно, но увы! Шатание умов петерб<ургское> нас к этому привело. Образно скажи, что пожар горит по всей России — да прибавь к этому, что у меня есть доказательства, что вся подпольная, террористическая партия подняла голову… действует.

(ГА РФ. Ф. 644. Оп. ГД. 212. Л. 69 об-70 об)

Руководит забастовкой петербургский «исполнительный комитет».

Правительственное сообщение

Брожение находило для себя пищу в тех прокламациях и воззваниях, которые издаваемы были стоявшим во главе движения «исполнительным комитетом», а также присылались в Москву из других университетских городов. Особенно вредное в этом отношении влияние имели: воззвание «киевского союзного совета объединенных землячеств и организаций», от 12-го февраля, и появившаяся в Москве прокламация «К учащейся молодежи, от имени союза социалистов-революционеров». Первое воззвание указывало на цели студенческого движения, признавая таковое «не минутной, быстро гаснущей вспышкой возмущенного чувства, а сознательным и стойким протестом против общего режима», и на «близость того дня, когда из студенческих протестов вырастет общественное движение», а упомянутая прокламация «К учащейся молодежи» выражала сочувствие студентам со стороны революционеров и указывала на важность движения в смысле политического воспитания молодежи, которая, несомненно, должна затем придти к сознанию необходимости примкнуть к активной борьбе с правительством…

(Правительственное сообщение // Московский листок. 1899. 4 апреля. № 94.)

Поддержать московского генерал-губернатора приезжает праведный о. Иоанн Кронштадтский.

Вел. кн. Сергей Александрович — вел. кн. Павлу Александровичу

17 марта

…Университ<етские> дела приняли очень серьезный характер — сегодня наш Университет закрыт, меня это очень огорчает. Вот результат сентиментальной политики: вместо разумной строгости какая-то игра в популярность, и вместо того, чтобы спасти и выпутать увлекающуюся молодежь — ее сентиментальностью и популярностью губят; какое количество теперь пропадет! По-видимому и Петерб<ургский> Унив<ерситет> придется в конце концов закрыть на днях, тогда что сделают с расследованием и комиссией Банковского?? Интересно знать? Положение Правительства незавидное, положение, глупее которого труднее себе что-нибудь и представить! Возмутительно и бессовестно относительно Г<осударя>!! И ни одного голоса не было в продолжении целого месяца, чтобы ему правду сказать? О! Я возмущаюсь до глубины души моей. Пока у нас все тихо, посмотрим, что будет <в> эти дни.

Сегодня к нам заехал о. Иоанн <Кронштадтский> — мы были очень ему рады — он завтракал у нас; такое светлое ощущение он по себе оставляет; особенно сегодня было утешительно мне его видеть — он подбодрил меня…

(ГА РФ. Ф. 644. Оп. 1. Д. 212. Л. 71–72.)

Вел. кн. Сергей Александрович — вел. кн. Павлу Александровичу

19 марта

… О, друг мой! Как я измучился, что ни день, то хуже у нас идет — я не говорю о Москве — здесь только отголоски, — нет, но в правительстве, в Петербурге, когда опомнятся, когда начнут энергично действовать; читал ли ты статью в «Новости» и «Петерб<ургские> ведомости» — нет? — то прочти — это ужас, прямо пропаганда, а их и не останавливают. Вот ровно месяц, что я смотрю на все это и мучаюсь, что ничем помочь не могу! Соваться с советами — благодарю покорно, когда их и не спрашивают. Но так страшно, и неужели никто из вас не видит опасности? У меня эти дни боли в голове нервные и хотелось бы все бросить и уйти подальше! Что будет делать теперь Ванновский с расследованием — не понимаю! Сообщи об этом, и закрыт ли Петербургский университет?..

(ГА РФ. Ф. 644. Оп. 1. Д. 212. Л. 73 об-74 об.)

Николай II — имп. Марии Феодоровне

20 марта

… В университете опять начались беспорядки, но я надеюсь, что принятыми на этот раз строгими мерами удастся, наконец, водворить спокойствие на этот год! Несносно!..

(Мейлунас А. Мироненко С. Николай и Александра. Любовь и жизнь. М., 1998. С. 190.)

Вел. кн. Сергей Александрович — вел. кн. Павлу Александровичу

21 марта

… Наконец в Питере опомнились и начали принимать более разумные меры, но, увы — боюсь, поздновато; потеряли слишком много времени, и организация студентов вполне окрепла. Ванновский заболел! Да ему другого выхода и нет из глупого положения. У меня со всех сторон просят войска для водворения порядка на фабриках; помнишь, я тебе писал, что это будет как последствие студенч<еских> историй? Вот оно и пошло. Право, положение отвратное. Что жалоб я слышу от разных губернаторов — это ужас…

(ГА РФ. Ф. 644. Оп. 1. Д. 212. Л. 75 об.-76.)

Высказать взгляды Сергея Александровича государю решается Елисавета Феодоровна — она пишет письмо «по собственному почину».

Вел. кн. Елисавета Феодоровна — Николаю II