Любовь дикая и прекрасная - Бертрис Смолл

— Обратно во дворец!

Лодка описала крутую дугу и заскользила по Босфору. Надсмотрщик даже не стал ждать, когда она причалит, а спрыгнул на берег и помчался что было прыти искать Хаммида.

Он нашел Великого евнуха у госпожи Латифы Султан, где тотчас бросился на колени и завопил:

— Беда, Хаммид! На острове Тысячи Цветов нет никого — ни живых, ни мертвых. Никого! Я сам все обыскал.

Лицо Хаммида вмиг посерело. А сердце принцессы стало раздираться между евнухом, который был с ней почти всю ее жизнь, и красавицей кузиной. Латифа искренне пожалела беднягу, но почувствовала облегчение оттого, что Инчили бежала. Сейчас, однако, следовало позаботиться о Хаммиде. Чика посчитает виновным именно его, а гнев великого визиря будет страшен. — Я сам поеду на остров, — объявил евнух. — Ты, наверное, ошибся. Уж кто-то там должен быть!

— Нет никого, говорю вам, — повторял надсмотрщик. — Я даже кричал. Остров пуст.

— Меняй гребцов, — велел Хаммид.

Несколько часов спустя он вернулся и снова пришел к Латифе Султан.

— На острове действительно никого нет. И никаких признаков насилия. Ни крови. Ни трупов. Ничего. Как будто их и не было. Что мне сказать моему господину, принцесса? Ведь он обожает Инчили. Она понесла его ребенка. Что я ему скажу? Визирь меня убьет.

Последние слова были произнесены с такой скорбной уверенностью, что принцесса совсем разжалобилась и испытала искушение открыть евнуху правду. Но все-таки Латифа устояла.

— Скажи ему все, как есть, Хаммид. Ведь ты только выполнял его приказания. Послал Османа с четырьмя стражниками, как было ведено моим господином Чика. Снабдил припасами на неделю, а в конце этого срока отправил лодку. Не поступало оттуда никаких вестей о беде. Как же ты мог что-то заподозрить?

И не твоя вина, что там все исчезли.

— Завтра я опять поеду, — с мрачной решимостью отвечал Хаммид. — Хоть какие-то следы должны были остаться. И я их найду!

— Делай, как считаешь нужным, — сказала Латифа Султан.

На следующий день Хаммид снова отплыл на остров Тысячи Цветов. Зная, что иначе ему предстоит бессонная ночь, евнух проглотил с вечера сильное успокоительное снадобье. Так удалось выспаться, и голова теперь была ясной.

Он медленно поднялся в сад и, не поднимая глаз от земли, стал осматривать гравий на дорожках. Эту неделю стояла сушь; если и была кровь, то дождем смыть ее не могло. Беседка звездного света встретила Хаммида безмолвием. Он раскрыл двери и некоторое время оглядывал спальню. Постель оказалась смятой, а подушка в изголовье хранила еще слабую вмятину. Евнух подошел ближе. Ночная рубашка Инчили лежала, небрежно брошенная, на полу. Все остальное в комнате находилось на своем месте. А открыв сундук исчезнувшей, он обнаружил там ее одежды и драгоценности в аккуратном порядке. И никаких пропаж.

Тщетно выискивая следы борьбы, евнух терялся в догадках. Но куда могли подеваться сразу восемь человек?

Он должен приложить все усилия и узнать это. Хорошо Латифе говорить, что надо сказать Чика правду, но какую правду? Мой господин визирь, ваша жена таинственно исчезла, и мы не знаем даже как. Такого Чикалазаде-паша не потерпит.

Очутившись снова в саду, Хаммид вгляделся в воды Босфора. Солнце гоняло тени по голубой глади, и внезапно он увидел… на аквамариновой поверхности выделялись шесть темных пятен. Поспешая настолько, насколько позволяли его размеры, евнух вернулся на пристань и тихим голосом дал указание надсмотрщику. Лодка выгребла ближе к стрежню пролива; один из рабов разделся и глубоко нырнул. Несколько минут спустя он снова появился на поверхности, и его вытащили на борт.

— Что там? — спросил Хаммид.

Гребец поежился.

— Трупы, господин. Шесть трупов, все с перерезанным горлом.

Евнух кивнул.

— Возвращаемся во дворец, — бросил он, устало опускаясь на подушки. Теперь Хаммид знал или думал, что знал, как все случилось. Стражников застали врасплох и убили. Инчили увезли. Но, вспомнив, какой прибранной выглядела спальня, евнух изменил свою версию.

Инчили бежала. Но кто ей помог? Женщина была в чужой стране, отгороженная от всего остального мира, однако она сумела найти помощников и скрыться. А когда Хаммид перебирал в уме все возможности, то неизменно возвращался к одной: Эстер Кира. Почтенная дама оставалась единственной особой из внешнего мира, которая водила знакомство с Инчили. Но зачем же понадобилось старушке навлекать беду на свое семейство и подстраивать этот побег?

Он приказал надсмотрщику грести к Ени-Сараю. Там Хаммид переговорил со своим другом и наставником Ага Кизляром. Тот согласился, что положение и в самом деле щекотливое, но ему не нравилась дружба между его госпожой, Султан-валиде Сафийе, и Эстер Кира. Старушка прочно обосновалась в покоях валиде, перебывав в задушевных подругах уже у четверых. Она казалась «непотопляемой», но если нити этого скандала вели к ней, то лучшего случая избавиться от интриганки даже представить было нельзя.

Ага испросил аудиенции у султана, но рассказал лишь то, о чем, по его мнению, владыке следовало знать.

— Вторая жена Чикалазаде-паши исчезла с его острова. Это похоже на похищение. У нас есть причины подозревать некоторых людей, но мы не можем продолжить расследование без вашего позволения. Не соблаговолит ли мой господин и повелитель подписать этот ордер?

Вспомнив, какой разговор у него состоялся с визирем всего две недели назад, Мохаммед выполнил просьбу Аги и приложил свою печать к указу, предоставившему друзьям-евнухам полную свободу действий. Вскоре к дому Кира, расположенному в еврейском квартале, был отправлен отряд янычаров. Ага с Хаммидом поехали следом в паланкинах.

Встретил сановников Эли Кира и пригласил в гостиную, куда подали кофе, мед, миндальные булочки с пастилой и пестрые леденцы. Банкир сразу понял, что что-то случилось. Не зря же эти двое явились сюда с целым отрядом султанской гвардии.

Он выждал, сколько требовалось светскими правилами приличия, а затем посмотрел на старшего из гостей и спросил:

— Итак, господин Ага, почему же вы пришли в мой дом с такой охраной? Что-то не так? Может, где-то в городе начались волнения, а я о них не слышал?

— Эли Кира, с острова Тысячи Цветов похитили жену Чикалазаде-паши. Что вам известно об этом?

Ни один мускул не дрогнул на лице банкира. «Они ниоткуда не могли проведать», — напомнил себе Эли, и темные глаза его удивленно раскрылись.

— Похитили Латифу Султан? — воскликнул он, надеясь выглядеть искренним.

Губы Аги тронула слабая усмешка. Подозрения Хаммида подтверждались. Кира что-то знали.

— Нет, не Латифу, — терпеливо объяснил евнух, — а новую, вторую жену визиря, Инчили.