Любовь дикая и прекрасная - Бертрис Смолл

— А мне будет награда, голубка?

Кат ухватила его за голову и, поцеловав глубоко и очень убедительно, начала очередной сеанс любви.

Наутро визирь уплыл на своей лодке. Во дворце он даст распоряжения, и Инчили останется на острове.

Прощаясь, она махала ему с каменной пристани. Но как только визирь оказался за пределами слышимости, то мигом повернулась и закричала на своем языке:

— Прощай, мой господин визирь! Прощай навсегда!

Сюзан разинула рот:

— Миледи, с вами все хорошо?

— Так хорошо, девочка, мне не было еще ни разу за эти месяцы, — рассмеялась Кат. — Сейчас, когда он уехал, я могу тебе сказать. Мой любимый Френсис близок и твой дядя Конолл тоже! Не знаю точно день и час, но самое позднее через неделю мы будем спасены!

— Слава Богу, — с чувством вздохнула Сюзан.

— Это будет непросто, — предупредила Кат. — Нам предстоит долгий и опасный путь. Но я лучше умру с Ботвеллом, чем буду жить балованной женой у Чикалазаде-паши!

— Тогда вы не беременны? Он сказал, что вы понесли и я должна особенно усердно о вас заботиться.

— Боже мой, конечно, нет! Не рожать же мне ребенка от этого похотливого дьявола. Нужен был только предлог, чтобы остаться здесь. Легче бежать отсюда, чем из дворца визиря. А теперь, милая, будь все время наготове.

Сегодня явится Осман с несколькими стражниками.

Нельзя им дать никакого повода для подозрений.

— Милорд убьет этих евнухов?

— Конечно, дорогая. Чем позже наш побег обнаружат, тем дальше мы уже успеем уйти.

— Хорошо! Я ненавижу Османа, и пусть его прикончат!

Катриона даже изумилась.

— Почему? Что он тебе сделал?

Шотландки взобрались уже на вершину утеса. Они сели на мраморную скамейку у маленького бассейна с золотыми рыбками.

— Вы же знаете, что евнухи не способны жить с женщиной, подобно остальным, — начала Сюзан, — но оскопить мужчину можно по-разному. Некоторым, обычно маленьким мальчикам, отрезают и палку, и мешочек. Другим, которые постарше, — только мешочек, чтобы не дать им воспроизводиться. Хотя такого быть не должно, они могут навострить себя с помощью особых снадобий.

Ну, детей у них, конечно, не появляется. Осман — как раз тот случай. А если уж евнух глаз положит на какую-нибудь девушку… — Она помолчала. — Что ж, у них есть несколько способов достичь удовлетворения.

— Осман положил на тебя глаз? — взъярилась Катриона. — Он осмелился? Почему ты мне не сказала, девочка? Я бы сразу это прекратила.

— Мне казалось, что у вас и своих забот хватает, миледи, — просто ответила Сюзан.

Кат обняла служанку рукой и крепко к себе прижала.

— Ах, Сюзан! Когда мы благополучно выберемся отсюда, то, клянусь, ты никогда больше не будешь ни в чем нуждаться. Как были верны моим предкам твоя прабабушка и твоя бабушка, так и ты верна мне. Я этого не забуду.

— Мы одна семья, миледи, пусть вы и госпожа, а я служанка. Лесли никогда не бросают своих.

— Да, Сюзан. Не бросают.

И женщины надолго замолчали, наблюдая, как резвится в бассейне, распушив хвост, маленькая рыбка.

А в стамбульском доме Кира тем временем граф Ботвелл прямо-таки не находил себе места. Уже почти год, как похитили его жену. Тогда было начало лета 1598 года.

В середине сентября они с Коноллом начали свое опасное путешествие: на утлой рыбацкой лодке отплыли из Бриндизи и после перехода по Адриатическому морю достигли Иллирии, а там и устья реки Аоос.

Они вошли в реку ночью и поднимались много дней, пока дальше плыть уже не смогли. Тогда лодку пришлось оставить, вытащив ее на берег и надежно спрятав в малозаметной пещере. Теперь путь лежал пешком по лесистым горам. К счастью, погода была мягкой, и снега еще не выпадало. Перевалив в Тессалию, к истокам реки Пиньос, шотландцы нашли там, в точности, где указывал Пьетро Кира, лодку со всем необходимым. Подле их ждал молодой человек, который представился как Ашер Кира, сын Эли.

Ашер имел поручение довести путешественников до самого Константинополя, обучая их по дороге основам еврейского уклада. Перед домашними у Кира Ботвелл с Коноллом изобразят дальнего родственника и его слугу, приехавших изучить постановку дела в главном отделении банка. Это успокоит ненужное любопытство, и они смогут свободно ходить по городу.

Для большего правдоподобия граф отпустил окладистую темно-рыжую бороду и, надев шаровары, жилет и блузу с широкими рукавами, водрузив себе на голову тюрбан и подпоясавшись вышитым поясом, стал прямо-таки настоящим турком. А Конолл с его черной бородой производил даже еще большее впечатление.

Ашер Кира успешно выполнил свое поручение, и в середине декабря 1598 года они прибыли в османскую столицу. Путь занял ровно три месяца.

А теперь шел апрель 1599 года, и до сих пор Ботвелл выжидал. Но однажды, ближе к вечеру, когда он копался в счетах, вошел слуга и сказал, что Эстер Кира желает поговорить с господином в ее саду. Когда граф пришел к старой даме, та жестом предложила ему сесть рядом на скамейку. Женщина выглядела такой хрупкой и легкой, что казалось, ее унесет первый же порыв ветра, однако голос ее был тверд, а взор ясен.

— Как вы поживаете, друг мой? — спросила она.

— Хорошо, мадам, но с каждым днем горю все большим нетерпением.

— Сегодня утром я была во дворце. На днях визирь отбывает на венгерскую кампанию. Мне кажется, что вы сможете вернуть себе вашу собственность через несколько суток после его отъезда.

— С ней все в порядке?

— Да, но ей пришлось нелегко, а предстоящие дни будут самыми трудными. Она знает, что час вашей встречи приближается, и должна любыми уловками вытянуть из паши разрешение остаться на острове. Это самое удобное место для побега. Я все передумала: просто невозможно увести ее из дворца визиря, сразу поднимется суматоха, и вас немедленно поймают, со всеми вытекающими последствиями. А там — единственное место, откуда мы можем ее забрать и успеть при этом убраться восвояси. — Эстер помолчала. — Милорд, — с нежностью в голосе продолжила она, — милорд, я должна вам кое-что поведать. Вам уже говорили, что визирь ценит Инчили превыше всех женщин. Но вам не сказали, что он испросил дозволения у своей супруги-принцессы и взял любимую наложницу второй женой.

Ботвелл шепотом изрек цветистое ругательство, а старушка слегка улыбнулась.

— Итак, милорд, вы не просто заберете обратно вашу жену, вы также украдете и его жену!

Френсис расхохотался:

— Что же такого в этой девке, что все мужчины желают иметь ее только по закону? Мой бедный кузен, едва заключил династический брак с датской принцессой, сразу стал тянуть Катриону в свои официальные любовницы. Ее первый муж, Патрик Лесли, целый год гонялся за ней по всей Шотландии и только так сумел привести ее к алтарю. А я, да поможет мне Бог, оказался в изгнании за то, что среди прочих грехов тоже попытался сделать Кат своей супругой. И теперь вы говорите, что паша испросил дозволения жениться на моей жене?