Арсенал эволюции - Андрей Морголь

воздухе перед  Кащером и  беспомощно осыпались  ему под  ноги.  Чертов

уродец окружил себя щитом, который  задерживает даже пули! Но  ничего,

меня он точно не остановит! Последний выстрел я произвел почти в упор,

в обезображенную башку предводителя нечисти. Возникло такое  ощущение,

будто снаряд застрял  в стволе  и даже не  соизволил вывалиться.  Зато

Кащер, наконец, отвлекся  от своей жертвы  и раскаленными угольками  в

глазницах обратил на меня внимание. Заметил. Узнал. И тут же схлопотал

ногой по морде. Очень технично и чрезвычайно красиво. Если бы от этого

еще был эффект! Голова колдуна  лишь немного покачнулась, сам он  даже

не сдвинулся с места. Только теперь  я заметил, как изменился Кащер  с

момента нашей  предыдущей встречи.  Плечи уродца  стали намного  шире,

массивная черная шея напоминала размерами бычью а просторные одежды не

скрывали бугрящихся под тканью  мышц. Во что же  он себя превратил?  А

ведь урод  еще  свободно пользуется  чарами  всех цветов,  без  помощи

дополнительных приспособлений! Чертов мутант непрерывно прогрессировал

все проведенное в лесу время!

    Вторым размашистым ударом я  вспорол ему когтями  кожу и мышцы  на

груди, лезвия с неприятным глухим  стуком прошлись по ребрам  чародея.

Кащер даже не поморщился  — и, наконец, ответил.  Его могучая рука  со

свистом пролетела  над  головой —  я  успел пригнуться.  Второй  выпад

напоролся на мой блок, но этого хватило, чтобы я отлетел на  несколько

метров назад. На  левой руке  онемели пальцы —  средний, безымянный  и

мизинец, я  просто  перестал  их  чувствовать.  Двигать  ими  тоже  не

получалось. Чуть позже  на предплечье, там,  куда попал удар  чародея,

вспыхнула жаром адская боль. Похоже, локтевая кость сломана. Я вскочил

на ноги, заметил, что  девочка, лежавшая у  ног Кащера, уже  очнулась,

отползла в  сторонку  и теперь  испуганно  вжимает голову  в  плечики.

Сейчас ребята Глуховича начнут обстрел, как бы не зацепили.

    В три прыжка я вновь оказался рядом с колдуном, проскользнул мимо,

пригнувшись под еще одним взмахом, подобрал девчушку здоровой рукой  и

просто с разворота швырнул ее в сторону подоспевших из коридора людей.

Спецназовцы  ловко  поймали  ребенка,   а  вот  мне  повезло   меньше.

Попал-таки под безжалостную колотушку нечистого. Колдун крепко ухватил

меня за плечи, резко крутанул и начал осыпать ударами. Такой  скорости

я никогда  не  видел,  даже  на быстрой  перемотке  боевиков!  Мне  не

удавалось ни  прикрыться, ни  увернуться. Уйти  тоже не  получилось  —

колдун будто  взбесился. Взмахи  черных лап  слились в  одну  сплошную

мельницу. Я  ничего не  мог сделать,  лишь чувствовал,  что слева  уже

сломана ключица, острыми когтями разодраны в клочья плечевые мышцы,  а

голову просто  водит по  сторонам  после нескольких  ударов,  кувалдой

свалившихся на прикрывающие ее руки. Казалось, он сейчас убьет меня  —

проломит череп или вспорет прикрытый бесполезной кольчужкой живот,  но

завершающим штрихом был мощнейший толчок  в грудину, после которого  с

хрустом не выдержали  несколько ребер, а  мое безвольное тело  кубарем

повалилось назад.  От  боли  хотелось  потерять  сознание,  но  Кащер,

казалось, намеренно лишь изувечил меня,  чтобы я своими глазами  видел

дальнейшие события.

    Настала очередь  спецназа.  Я  больше не  мешал  им  стрелять,  не

перекрывал собой  здоровенную черную  мишень. Одновременно  заговорили

сразу все автоматы отряда Глуховича.  Ни о какой экономии  боеприпасов

не  было  и  речи,  ребята  с  остервенением  поливали   беспрерывными

очередями,  заставлявшими  воздух   вибрировать  от  грохота.   Сквозь

симфонию «калашниковых» раздался греющий душу протяжный крик:

    — Нет!

    Это была она! Она пришла за мной. Ей не все равно! Значит, не  зря

пошел подыхать  под  удары  этого  монстра.  Я  устало,  но  счастливо

улыбнулся, из уголка  рта теплой  струйкой вниз  потекла кровь.  Через

секунду  Арлета  прорвалась  сквозь  толпу  военных  и,  не  глядя  по

сторонам,  помчалась  ко  мне.  Ее  сказочные,  немножко  растрепанные

сегодня волосы так красиво развевались на бегу.

    Видно было, как Глухович  изо всех сил  орет что-то назад,  своим.

Вот один из спецназовцев отделился  от основной группы, побежал  вслед

за охотницей.  Арлета вскоре  уже  сидела подле  моего  распластанного

тела, уложив мою голову себе на колени, подолом сорочки утирала  кровь

и смотрела глазами, полными слез. Я улыбался, попытался  обнадеживающе

подмигнуть —  не очень-то  получилось.  Охотница улыбнулась  в  ответ.

Мило, нежно, как улыбалась мне раньше. Смахнула слезу.

    Подбежал боец Глуховича, присел рядом. Суетливо, не отводя взгляда

от шипящего в ярости Кащера, он достал из нагрудного кармана оранжевую

пластиковую коробочку,  открыл  ее.  Коробочку  я  узнал  —  это  была

индивидуальная аптечка,  их теперь  используют регулярные  войска  для

оказания первой помощи. В нашем ночном клубе по инициативе шефа  точно

такие же  имелись  у  каждого  охранника.  Боец  достал  из  коробочки

шприц-тюбик, воткнул иглу мне в  бедро, ввел препарат. Скорее всего  —

промедол, чтобы обезболить. А я не понимал — зачем? Ведь у меня  ничто

не болело,  мне было  хорошо. Арлета  сидела рядом,  смотрела на  меня

своими большими красивыми глазами, слегка смущенно улыбалась. Что  мне

еще нужно?

    А нужно  во что  бы то  ни стало  выбраться отсюда,  и Кащер  этим

планам — явная помеха.  Стена за спиной  колдуна разлеталась в  мелкий

щебень от  роя  влетавших в  нее  пуль. Трое  волшебников  старательно

выжигали защиту  нечистого, вот  уже несколько  снарядов с  негромкими

хлопками вошли в его черное тело.  Казалось, с минуты на минуту  броня

колдуна  просядет,  пропустит  лавину   огня  и  пули  нашпигуют   его

перекачанный зачарованными анаболиками  организм, но  не тут-то  было.

Ребята слишком увлеклись —  в тот момент,  когда им, наконец,  удалось

зафиксировать  цель.  Они  начали   стрелять  одновременно  и   совсем

необдуманно расходовали  боезапас. Поэтому  магазины у  всех  опустели

практически одновременно. Наступило затишье, только шелестели кармашки