"Господин мертвец" - Константин Соловьёв

- Ваш тоттмейстер – безумный садист!

- Он лишь воздал по заслугам. Просто… со свойственным ему юмором.

- И вы называете это юмором?

- Юмор тоже бывает профессиональным, как шутки гробокопателей.

- Вы так спокойно об этом говорите, что мне не по себе. Этот ваш Бергер, судя по всему, отъявленный психопат.

- Не обижайте нашего мейстера, - усмехнулся из своего угла Крейцер, - Ведь в каждом из нас есть его часть. В некотором смысле слова, он действительно нам как отец. Впрочем, вам не понять. Вы, люди с живой кровью, всегда были слишком трусливы и склонны к драматизму. Смерть для вас – это пафос, а мертвецы – страх.

- Боюсь, этого я никогда не смогу понять.

- А я думаю, что вы понимаете это лучше всех живых людей, которые здесь находятся. Иначе не ходили бы в гости к мертвецам.

- Любопытство свойственно и живым.

- Последним проявлением истинно-человеческого любопытства была попытка ваших пехотинцев из двести четырнадцатого полка вскрыть одного из моих мертвецов, чтоб узнать, что находится внутри. А вы другой, лейтенант. Мне кажется, из вас получился бы хороший мертвец.

- Не уверен в этом.

- Если вам случится умереть с прошением в кармане, приходите ко мне во взвод. Мне отчаянно не хватает толковых офицеров. Каждое следующее пополнение глупее предыдущего. Один из последних мертвецов, после того, как немного освоился, попытался узнать у меня, каким образом правильно полагается есть сердце поверженного врага. «Попробуй вилку, - сказал я ему, - В любом случае Вряд ли кто-то обидится, если ты нарушишь этикет». Оказалось, этот бедняга считал, что мертвецам положено питаться свежими человечьими сердцами. И был очень удивлен открывшейся ему правдой.

- А у меня был один парень, который шарахался от чеснока, - хмыкнул Ланг, - Стоило унюхать где-то запах, места себе не находил.

- Но ведь чеснок, кажется, считается средством против вампиров?

- Вероятно, он плохо разбирался в теме и решил не рисковать. Не могу его осуждать за это, вокруг Чумного Легиона царит столько слухов, что подчас даже образованные люди городят чепуху. Говорят, после удачного дебюта Чумного Легиона, французское министерство наладило выпуск серебряных пуль, так как кто-то из светил физиологии постановил, что те причиняют нам ужасные мучения, - Ланг покачал головой, - Надо думать, кто-то крепко нагрел на этом руки… Столько-то серебра…

- Хорошо, что никто не додумался поливать вас с аэропланов святой водой.

- Этого не было, лгать не буду. А вот листовками с текстом молитвы на латыни нас один раз забрасывали. Но, вероятно, французские борцы с нежитью немного угомонились после того, как все их листовки мы извели на самокрутки.

Крамер рассмеялся.

- Неизвестное всегда порождает слухи.

- Тогда можете представить, сколько слухов царит вокруг самих тоттмейстеров… Впрочем, не могу утверждать, что все они безосновательны. Такой уж народ тоттмейстеры. Время от времени они выкидывают что-нибудь этакое, из-за чего окружающие то приходят в ужас, то перестают что-либо понимать. Но пугаются чаще.

- Я уже понял про характерное чувство юмора.

- Ну, не всегда оно носит настолько зловещий оттенок, как в случае с Хидлером. Хотя бы… Дирк, вы рассказывали своему приятелю про случай с Кельнером?

- Он имеет в виду Карла Кельнера[97], - пояснил спокойно Дирк, - Один из известнейших тоттмейстеров прошлого века. Прославился тем, что даже в своей среде слыл… экстравагантным господином.

- Не припомню, чтоб слышал о нем.

- Неудивительно. Его работы не изучают в школах и университетах, - заметил Ланг, - А человек был интереснейший. Взять хотя бы тот случай с его женой… Видите ли, какой-то не в меру галантный молодой офицер позволил себе более вольные выражения, чем принято применять по отношению к замужней даме... Да, Кельнер был женат, достаточно редкое явление для тоттмейстера. И он не стал вызывать обидчика на дуэль. Он просто сделал так, что над тем офицером до конца его дней носилась стая без конца гадящих мертвых птиц. Можете представить, в каком положении тот очутился. Даже в ясный летний день он был вынужден выходить из дому с зонтом, и то их приходилось менять ежедневно. Разумеется, он быстро стал объектом всеобщих насмешек. Про продолжение карьеры, конечно, не могло быть и речи, бедняга запил и помер где-то в глуши. И, говорят, еще радовался тому, что легко отделался.

- По крайней мере, в находчивости этому Кельнеру не откажешь.

- Легко объяснимо. Он был не из армейских тоттмейстеров, из штатских. Мейстеры вроде Бергера такими шутками не развлекаются.

- То есть существуют тоттмейстеры, не связанные с армией и Чумным Легионом? – уточнил Крамер с искренним любопытством.

Мертвецы дружно рассмеялись, даже Дирк не удержался. Озадаченный вид лейтенанта Крамера говорил о том, что тот и в самом деле сбит с толку.

- Вот они, ваши слухи… - проворчал наконец Йонер, - Если тоттмейстер, так непременно на поле боя. Нет, молодой человек, далеко не все тоттмейстеры служат в Чумном Легионе, по крайней мере, в мирное время. Им хватает работы даже когда молчат пушки. Тоттмейстеры, как странно бы вам это ни показалось, участвуют в развитии науки и культуры, иногда самым неожиданным образом. Вам доводилось читать «Голема»?

- Да, в университете.

- Его автор, Майринк, был из тоттмейстеров. Слишком слабый дар, для того, чтоб совершить переворот в науки или тоттмейстерской теории, но его хватило, чтоб завоевать литературную известность. Согласитесь, вряд ли кто-то способен описать воскрешение мертвеца так детально и красочно, если не сам тоттмейстер.

- Но в книге, если не ошибаюсь, фигурировал голем…

- Всего лишь иносказание. Или, думаете, критики приняли бы роман от тоттмейстера?.. Или взять Иоганна Карла Фридриха Цёлльнера. Всерьез увлекался астрономией и для наблюдения за небом сконструировал большой и сложный аппарат под названием «Мертвый глаз». Да, он состоял из множества зрительных органов мертвых людей, животных и птиц, и давал широкий видимый спектр наблюдения, который неподвластен человеческим органам зрения. Сделал множество научных открытий относительно небесных тел и Солнца. Или, к примеру, Франц Карл Ахард. Внес неоценимый вклад в химию и биологию, препарируя мертвых животных. С людьми, к слову, не работал, считал это безнравственным вмешательством в дела Божьи. Эрнст Аль, тоже из Ордена, избравший для себя несвойственную стезю ихтиолога. Благодаря его усилиям, по остаткам ископаемых рыб, не существующих уже несколько тысяч лет, были восстановлены особенности их строения и обитания. Генрих фон Мальтцан, бесстрашный путешественник и этнограф, покоривший Африку. В его отряде было всего двое живых людей, он сам и помощник. Все остальные были поднятыми им мертвецами, благодаря силе и упорству которых он сделал свои открытия и благополучно вернулся домой. Или, может, вам знакомо имя Генриха Киперта? Первоклассный географ своего времени. Именно ему принадлежит идея использовать стаи мертвых птиц с определенным расположением для получения четких панорамных снимков местности. Или вот, не угодно ли, Фридрих Ляйбольд. Изучал воздействие тогдашних лекарств на человеческий организм, используя для этого мертвецов, подробно описывавших свои ощущения, составил полезнейшие труды – и это в то время, когда врачи годны были лишь для кровопускания!

- Хватит, - Крамер поднял руки в шутливом жесте, - Я сдаюсь. И раскаиваюсь в своих поспешных словах.

- То-то же. А ведь были и другие профессии, в которых Орден немало преуспел. Тоттмейстеры были посмертными дознавателями, узнававшими у мертвеца приметы его убийц. Они были борцами с эпидемиями, в том числе и чумными – когда поднимали тысячи зараженных мертвецов и заставляли их уходить далеко от городов, уничтожая основной источник опасности. Команды мертвецов работали на пожарах, убирая завалы, и при срочном строительстве укреплений, они поднимали из-под воды корабли и плавили металл в раскаленных цехах.

- А были мертвые музыканты? – спросил Крамер.

- Мертвецы переглянулись.

- Франц Кафка, - предложил Йонер, - Правда, виноват, он из писателей.

- Не слышал о таком.

- Умер в семнадцатом году. То есть, впервые умер. Туберкулез. Незадолго перед смертью попросил своего приятеля-тоттмейстера поднять его, если он не успеет дописать свой роман. Тоттмейстер слово сдержал. Писатель написал свой роман, и еще много чего. Иные читатели, не посвященные в курс дела, отмечали какую-то мрачность его повествования, но мрачность не внешнюю, а внутреннюю, если вы понимаете, о чем я. Глаза мертвеца и видят иначе… В конце концов он попросил своего приятеля разорвать договор досрочно. А жаль, многое еще бы мог написать…

- Вам бы все о мрачном, - прервал его Ланг, - А потом удивляетесь тому, как на нас смотрят. Рассказали б лучше что-то забавное. Например, про «вюрцбургский казус», известный также как «Дело мертвецов».