Бросок из западни - Александр Александрович Тамоников
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Американец смотрел то на Когана, то на молчавшего Буторина и никак не мог понять, шутит русский или нет. Да и русский лейтенант не возражал. Хейли попытался пояснить, что по всем правилам проведения подобного рода операций нужно время на создание реалистичного макета катера и местности, нужно тренировать группу захвата в различных погодных условиях и в разное время суток. Нужна группа прикрытия на случай появления других японцев со стороны моря, нужна группа наблюдения и прикрытия со стороны острова, потому что японцы могут появиться и со стороны суши. Если не соблюсти всех этих условий, то возможен срыв операции, возможна напрасная гибель людей. Для того чтобы задача была выполнена на все сто процентов, необходимо… Но американца неожиданно перебил Буторин:
– Алан, скажите, японцы вам в Пёрл-Харборе нанесли такой сильный урон потому, что соблюдали все эти правила подготовки и проведения операции? А ведь это была операция не специальных сил, а обычная совместная морская и военно-воздушная операция. Вы забыли сказать, что для проведения армейских операций необходимо довести численность атакующих сил относительно обороняющихся в соотношении 1:3, а то и 1:5?
– Ну, зачем сравнивать. Там была неожиданность. Тем более что японцы, фанатики, использовали смертников…
– Не в этом дело, Алан, – покачал Буторин головой. – Дело в том, что в бой надо идти только тогда, когда ты чувствуешь свою правоту, необходимость этого, бо́льшую потребность, нежели свое собственное желание жить. Фанатики, говоришь? Мы тоже фанатики. Мы фанатически любим свою Родину и готовы умереть все до одного за ее свободу и независимость. За то, чтобы изгнать и уничтожить ненавистного врага. Да, у нас нет состояния войны с Японией, но Квантунская группировка стоит на наших границах в Маньчжурии и ежедневно демонстрирует попытки напасть. А на одном из этих островов наши советские люди томятся в японском плену, на них хотят испытывать бактериологическое оружие. Можем ли мы думать иначе, высчитывать арифметические выкладки и соотношения? Нет, мы в таких случаях просто идем и вступаем в бой. Мы или погибаем, или побеждаем. И судя по событиям на фонте, мы побеждаем. Если вы с нами, мы нападем вместе. Если вы против, то мы сделаем все без вас. С вами проще, потому что у вас есть боевой опыт, но мы справимся и без вас, взяв людей из команды гражданского судна. Будет больше жертв, но мы все равно победим.
– Ну, что, теоретик? – Коган толкнул локтем американца.
– Что? – нахмурился Хейли. – Конечно, я с вами! Я солдат, и мы с вами союзники. А в японском плену не только ваши товарищи, но и мои. Черт, какие же вы, русские, авантюристы! Хорошо, что вы предлагаете?
– Авантюру! – ехидно отозвался Коган, отползая назад с открытого пространства.
Хейли одарил его мрачным взглядом и стал отползать следом. Решено было на закате отправить шлюпку на судно. Неизвестно, что с двигателями торпедного катера, поэтому лучше доставить на остров мотористов, которые могли бы двигатели починить. Иначе в захвате японского судна нет никакого смысла. Вторым этапом Буторин предложил нападение с двух сторон на рассвете. Шлюпка тихо на веслах должна подойти к торпедному катеру под прикрытием ночи и камней с южной стороны. К этому времени оперативники должны снять пост японских моряков на берегу. Высадка на катер должна производиться одновременно с моря и с берега. Если вахтенный матрос заметит нападавших с берега и японцы бросятся отражать атаку, то в спину им с моря ударит экипаж шлюпки. Если японцы первым делом заметят шлюпку, то нападение с моря прикроет группа, атакующая с берега по камням. Других вариантов просто нет. Хотя Хейли попытался предложить и свой вариант:
– Может быть, надежнее вплавь с ножами. Пловцов японцы точно не заметят.
– Алан, вы забыли о маленьком водоизмещении этой посудины, – усмехнулся Парамонов. – Если на борту повиснет человек весом килограммов в восемьдесят или два человека, то судно обязательно качнется и даже накренится. Тут никакой сигнализации не нужно. Запрыгнуть не удастся, а залезать из воды с ножом в зубах, как морские пираты, глупо. Да и скорость у пловца маловата. А со шлюпки хоть можно будет в случае чего открыть огонь из карабинов и пистолетов.
Коган настоял на том, что на судно идти нужно самому Буторину. А он с остальными останется наблюдать за японскими моряками. Виктору пришлось согласиться. И как только небо стало темнеть, шлюпка отчалила от берега. Была опасность пройти мимо «Профессора Молчанова», потому что он стоял без опознавательных огней, чтобы судно не заметили японцы. Если Буторин не успеет выйти к кораблю, то он его просто не найдет в темноте. К слову говоря, вернуться на остров ему тоже будет сложно. Но Буторин рассчитал так, что за час времени, пока солнце не опустится на западе в океанские воды, ему все же удастся подойти к борту «Профессора Молчанова».
Капитан встретил Буторина на палубе возле трапа. Виктор сразу, чтобы не плодить тревогу у старого морского волка, стал рассказывать, что все нормально, все целы и здоровы, но на другой стороне озера на якоре стоит японский торпедный катер. И группа хочет захватить его, чтобы использовать для осмотра островов и не гонять большое судно с гражданским экипажем и учеными на борту, не подставлять под японские пушки и торпеды гражданских людей.
Груздев нахмурил свои густые брови и задумался. Потом кивнул в сторону своей каюты и повел Буторина туда. На столе в каюте была расстелена карта восточной Полинезии и лежали аэрофотоснимки островов, которые привез с собой Хейли.
– Значит, воевать решил с японцами на их территории, – не столько спросил, сколько констатировал капитан. – Столкновение планируешь, убьешь несколько человек.
– Яков Сергеевич, – как можно строже сказал Буторин, – какая же это «их» территория. Территория захвачена самым варварским путем империалистами. И как ты планировал спасать наших людей из японского плена? Без боя, без стычки, не убивая никого? Ты же знал, что нам на помощь никого не пришлют, когда мы найдем остров. Ты знал прекрасно, что остров надо найти не столько из-за тех людей, которых на нем содержат как подопытных кроликов, сколько ради уничтожения лабораторий.
– Знаю, все знаю, Виктор Алексеевич, – зло бросил Груздев и прошелся по каюте. – Все я помню, приказ помню, о полномочиях твоих помню. И что команду и ученых поведу за тобой куда надо. И это помню. Да только когда в бою один на один с врагом схлестываешься, там другое в душе. А когда безоружных ведешь на убой, тут сердце не просто укоротить. Люди в меня верят, надеются на меня, а я их, значит, как куренков под топор на заднем дворе.
– Удивляешь ты меня, Яков Сергеевич, удивляешь! – хмуро заявил Буторин.
– Ладно! – Груздев рубанул ладонью воздух, как будто хотел навсегда перерубить связь со страшными мыслями. – Поговорили – и будет! Не мог не сказать, сердце не держало. Кому, как не тебе, я должен был сказать. А сомневаться во мне не надо. Я приказы всегда выполнял и Родине служил всегда верой и правдой. Нельзя в море выходить, когда нет сладу в душе. Говоришь захватить катер?
– Захватить, обязательно захватить, – горячо заговорил Буторин. – Ты же моряк, ты только представь все преимущества, которые нам даст этот катер. А номер на борту замажем или соскоблим, чтобы не опознали нас случайно другие японские корабли.
– Ну, во-первых, не соскоблить, а закрасить. Другой номер написать надо. Без номера на борту вы сразу подозрительными станете. Любой японец обратит внимание, что торпедный катер мотается без номера на борту. Это как будто гражданское судно выйдет в море без названия. Но это полбеды. Что там у них с моторами?
– Не знаю, но ковыряются, палубу вскрыли. Раз никого им на помощь не прислали, думается мне, что поломка такая, что сами могут справиться. Иначе бы на буксире утащили их в порт.
– Ну, не скажи. Может, некому тащить, все буксиры в разгоне, а может, запчасти какие ждут. Починят и дальше поплывут. Ты же не знаешь этого! Возьмешь их «на абордаж», а с двигателем не справишься. И что делать? Тикать назад, полундру кричать? Они море прочешут и нас потопят, потому что никого больше поблизости нет. Значит, с нас и спрос.
– Ты хочешь сказать, что… – начал было Буторин, но Груздев не дал ему договорить:
– Я вот что предлагаю, Виктор Алексеевич! Возьмешь двух моих морячков. Есть у меня двое толковых мотористов. Не пацаны, конечно, но по возрасту их не мобилизовали. Одному пятьдесят один, другому пятьдесят три. Но ребята они тертые.
