Спираль Эолла. Часть первая. Четыре сердца в одном - Виктор Вассбар

Неподвижное тело плыло в неведомом белом пространстве, а глаза искали что-нибудь знакомое, но выхватывали лишь светлую пустоту. Голова горела, будто варилась в раскалённом масле и Мелиот, как ни пытался, не мог вытащить её из чугунного котла, наполненного этой липкой кипящей субстанцией. Но вот откуда-то издалека до слабого сознания Мелиота донеслась тихая речь, и память стала медленно восстанавливать прошедшие события – город теней, удушье, удар внутри головы и, приближающуюся к мутнеющим глазам, раскалённую поверхность геенны. Мелиот прислушался.

– Вот и хорошо! Вот и молодец! – старческим, но ласковым голосом обращался кто-то к находящемуся рядом с ним. – Лежи спокойно и ни о чём не думай. Ты у друга. Открой рот, голубчик! Пей! Пей!

– Пи—и—ть! – с усилием открыв спекшиеся губы, прошептал Мелиот и почувствовал прохладную жидкость, проникшую в гортань. – Пи—и—ть! – повторил он ещё раз и, с наслаждением проглотив новую порцию влаги, показавшуюся сладким нектаром, провалился в глубокий, но спокойный сон.

Двумя днями ранее.

В торопливой походке пожилого человека, приближающегося к небольшому бревенчатому дому, чувствовалась озабоченность, а во взгляде пронизывающих пространство глаз сквозила тревога. Куда спешил человек? На этот вопрос ответить не трудно. Человек был в аду. Тьма сгущалась, и до адского пира ночи оставались минуты. Что тревожило человека? На этот вопрос он не дал бы ответ даже под самой жестокой пыткой, но мы попытаемся проследить за его взглядом и узнать, что он искал в мрачном пустынном пространстве, простирающемся на многие километры вокруг.

Человек спешил, но душу что-то тревожило, и он решил остановиться для более внимательного осмотра мрачного пространства. По мере возможности продолжительно и внимательно осмотрев каждый участок окружающего его пространства и не найдя ничего заслуживающего внимания, путник ада тяжело вздохнул и продолжил ходкое движение к одинокому приземистому жилищу без окон.

Пройдя не более ста метров, и машинально бросив взгляд на дверь дома, человек вздрогнул и, мысленно произнося: «Он, слава тебе, Великий Разум! – с неведомо откуда взявшимися силами резво побежал к строению, у входной двери которого лежал мужчина в серебристом комбинезоне.

Открыв дверь жилища, старик приподнял бесчувственное тело мужчины, втянул его внутрь и запер дверь на крепкий засов.

Часы пробили полночь. Снаружи заскрежетали зубы и клыки, заскребли когти по двери и стенам. Послышались хрипы, рыки и злобные голоса:

– Старик! Отдай человека! Он наша добыча! Зачем он тебе? Из-за дохлого тела ты рискуешь потерять благосклонность повелителя. Отдай, старик, тело!

– Убирайся прочь, смердящая нечисть! – гневно ответил старец. – Иначе я выплесну в твою зловонную пасть воду из источника Великого Разума.

– Ну, погоди, старик! Терпение повелителя не беспредельно! Настанет день, и мы полакомимся вами обоими! – отступив от жилища, хрюкнули бесы и удалились, разбрызгивая из оскаленных пастей гнилостную жёлто-зелёную слизь.

Утерев лоб тыльной стороной ладони правой руки, старец склонился над мужчиной, вынул из своего кармана небольшой флакон с прозрачной жидкостью и, разжав ему зубы, полностью влил её в его рот.

Прошло ещё два дня.

Тело Мелиота быстро восстанавливало утраченную энергетику, и мышцы наливались былой крепостью стали. И хотя в его висках всё ещё стучала кровь и кружилась голова, взгляд приобрёл прежнюю живость и осмысленность.

– Великий магистр, если я правильно тебя понял, мы оба в аду, но я не знаю, как оказался в нём, а потому и не могу объяснить моё появление здесь. Ты же скрываешь это. Почему? – обратился Мелиот к старцу и выжидательно посмотрел в его глаза, но, не услышав ответ, задал второй вопрос. – Кроме того, ты сказал, что знаешь меня. Откуда? Я молод, мне всего тридцать лет, а ты, что ясно из нашей беседы, оставил мир элиян в год моего рождения.

– Не совсем так. Я сказал, что нахожусь в аду тридцать лет, но это не значит, что на Элии истекло такое же количество временного континиума. Время, мой друг, величина постоянная, но в отдельно взятом пространстве и в индивиде оно может приобретать другие величины. Сейчас это тебе, возможно, мало понятно, поэтому сегодня мы не будем говорить об этом, как и о том, откуда мне известна вся твоя жизнь. Придёт день, ты узнаешь всё, что тебя интересует. Скажу лишь одно, что предначертано судьбой, сбудется.

– Великий магистр, предполагаю, что у тебя есть для этого веские причины, поэтому более не буду тревожить тебя моими нескромными вопросами, но имя… Почему ты скрываешь имя? Не ты ли великий магистр Наук, что бесследно исчез десять лет назад одновременно с великим галактионом Эром?

Великий магистр внимательно посмотрел на Мелиота, о чём—то подумал и ответил: «Да, Наук – это я».

Широко раскрыв глаза, Мелиот воззрился на великого магистра, о котором слышал, как о самом молодом и талантливом учёном галактики. Воззрился ничего не понимающим взглядом на человека, который был старше его всего лишь на десять лет.

– Парадокс времени, мой друг, – перехватив на себе удивлённый взгляд Мелиота, сказал Наук, тяжело поднялся и проследовал в свою кровать. И уже оттуда, как бы, между прочим, проговорил, – наберись терпенья, скоро я отвечу на многие твои вопросы и о моей преждевременной старости тоже, а сейчас пора спать.

2. Битва

Третьи сутки нескончаемый поток бесов лился на северную базу, и третьи сутки некогда светлое небо Элии было окутано скорбной чёрной вуалью.

Третьи сутки в штабе звёздных войск шла напряжённая подготовка отряда проникновения в тёмный мир, и третьи сутки полковники Ариан и Лаут бессменно готовили, проверяли и инструктировали весь лётный состав.

– Повторяю, все вопросы должны остаться здесь. Итак, я слушаю, – проговорил полковник Ариан, и устало опустился на стул.

– Полковник, почему нельзя создать канал с суши? – Не прорвутся ли воды океана через ад в наш мир? – Может быть проще закрыть разрыв с северной космобазы? – Полетели вопросы из зала инструктажа, и ответить на них Ариан предложил своему помощнику полковнику Лауту.

– Что должен уметь солдат? Воевать! Что обязан? Чётко выполнять приказ! Исходя из этого я мог бы проигнорировать ваши вопросы, но я рад, что в отряде мыслящие воины, поэтому с удовольствием отвечу на них. Канал входа в тёмный мир через впадину Челленджера в Марианском желобе это не тоннель вглубь планеты Земля, сие есть искривление пространства галапросом, поэтому прорыва вод океана быть не может и не будет. Почему мы его прокладываем именно там, а не с суши? Тёмный мир, обладая способностью перемещения в пространстве, не может искривлять его, поэтому входит в другие миры через проложенные кем-то каналы. Наш канал для него – западня. При выходе из него любое существо ада будет раздавлено колоссальным давлением, кроме этого мы достигаем ещё ряд целей, но на них я не буду заострять внимание, поскольку полагаю, они понятны. Ответ на последний вопрос. Атомный взрыв не закроет разрыв со стороны северной базы, нейтронный опасен для планеты, поэтому решено применить взрыв тротиловой бомбы в канале со стороны преисподней.

Ответив на ряд других вопросов, полковник Лаут предложил ещё раз ознакомиться со строением тел отдельных особей ада и способами их уничтожения.

В конце инструктажа командир группы полковник Ариан отдал боевой приказ и в память об адмирале Мелиоте назначил позывные.

– Полковник Лаут, твой позывной – «Мелиот – 2»; галапрос – «Мелиот – 3»; мой – «Мелиот – 1»; общий позывной – «Память».

Через семь часов отряд космических кораблей вошёл в солнечную систему.

– Память, я Мелиот-1, включить защиту и невидимость, следовать за мной, строй – уступ вперёд, курс – 0—3, снижение в секторе – 0-3-8 до 10, в точке 10 скорость 0.

– Мелиот-1, я Мелиот-3. Под нами впадина Челленджера, канал открыт.

– Мелиот – 3, находиться в точке 0. Мелиот – 2, делай, как я, – приказал Ариан и погрузился своим кораблём в пучину Индийского океана Земли.

В центре мрачного пурпурного зала, окружённый 666 демонами ада, распростёрся шестигранный монолит чёрного мрамора – cтол-экран. Над столом, у одной из шести его граней, возвышался монументальный трон из фиолетового нефрита на постаменте из чёрного гранита. При взгляде на престол, даже у демонов стыла чёрная кровь и по чешуйчато-шипастым спинам бежала ледяная дрожь.

С венца трона на всех присутствующих в зале смотрел недремлющий рубиновый глаз. Глаз – украшение трона и карающее око дьявола. Глаз – сжигающий огненной струёй любого, кто посмеет взглянуть на повелителя ада.

Под оком трона, в густой сети чёрных паутин, копошились синие гигантские пауки – членистоногие твари, выстреливающие в каждого, кто посмеет приблизиться к трону дьявола, тысячи тонких игл-волосков заполненных кислотой.