Диалоги - Евгений Сатановский

Понятно, что это приведет к огромным изменениям. Потому что ни одно из княжеств не удержится само по себе, если и когда начнется этот процесс. То есть Ближний Восток в течение ближайших нескольких десятков лет станет совершенно другим. И так же, как сегодня кто-нибудь с удивлением спрашивает, что такое Хиджаз, другие люди будут спрашивать, что такое Саудовская Аравия и почему она «Саудовская». И вообще, кто такие Сауды? Это те, которые в Лондоне сидят? Или те, которые в Париже? Все это имеет огромное значение для мира. И разумеется, огромное значение для Ближнего Востока. И все это – результат дестабилизации того положения, которое худо-бедно удерживалось в равновесии на протяжении нескольких десятилетий. Ключевая страна – Ирак – разрушена. А именно Ирак и удерживал всю конструкцию.

Очень серьезная проблема намечается в Турции. Турция тоже многонациональное государство. Очень многонациональное. Это мы только считаем, что там турки. На самом деле там много племен и народностей. И турки, и туркмены, и курды, и те же самые алавиты (их аж два миллиона в Турции), лазы, черкесы, абхазы, чеченцы… Кого там только нет.

Евгений Сатановский: Сегодня Эрдоган вводит в паспорта три цифровых кода, которые как минимум должны дать понимание того, кто ведет происхождение от наиболее «некошерных» меньшинств – армян, греков и евреев. С тем, чтобы не назначать этих людей на правильные посты.

Яков Кедми: Но пока он все-таки играет в демократию. Вернее, вынужден играть. А если смотреть вперед, то у Турции большие проблемы. Очень большие.

У Ирана тоже большие проблемы. Курдов-то «всего» двадцать пять – тридцать миллионов. И не важно, что они разобщены, разбросаны по разным странам, потому что они бурлят. Иранский Азербайджан занимает большую территорию, чем Азербайджан на Кавказе, при сопоставимой численности населения. Еще один «маленький» народ там – восемнадцать миллионов – белуджи. Это мина замедленного действия против Пакистана, Ирана и Афганистана. А вообще можно сказать, что белуджи – это народ будущей истории Востока. Что уж говорить о лоскутном Афганистане, где таджиков больше, чем в Таджикистане? Узбеков, правда, меньше – но они там тоже есть. И те же самые белуджи. И еще с десяток мелких народов. И туркмены, вкрапленные везде.

Иначе говоря, нет никаких оснований быть уверенным, что на территории Ближнего Востока до Индии все останется таким же, как было. Вероятнее всего – будут изменения. Более или менее резкие, крупные и мелкие. Причем одно обязательно потянет за собой другое – как, скажем, распад Ирака притянул такие изменения, от которых даже Европу сегодня трясет.

Очень сильна угроза Саудовской Аравии и Иорданскому Хашимитскому королевству. Потому что если бы ИГИЛ удалось победить в Сирии и в Ираке, следующая на очереди страна, естественно, была бы Иордания, а потом Саудовская Аравия. Что касается Ливана, то его будущее, по всей видимости, может гарантировать только Сирия, если она будет единой и сильной, – потому что только единая и сильная Сирия может быть независимой от Ирана. Единая, но слабая Сирия будет от него зависеть.

Сирия – самое европейское арабское государство после Алжира. Всегда была такой. И население, если даже судить по той части сирийской элиты, которая оказалась в числе беженцев, мало отличается от европейского и по уровню образования, и по способностям. Но и там, кажется, ситуация будет меняться.

Что касается Израиля, то он, конечно, будет при всем этом присутствовать. Но, как ни парадоксально, эти внутренние арабские проблемы ему не угрожают. Хотя, разумеется, следует ожидать всплеска терроризма и быть к нему готовыми. Но на государственном уровне арабский мир займется своими проблемами и забудет об Израиле. И уже от Израиля зависит, как и насколько он сможет в этом маневрировать и использовать ситуацию в своих целях. Главное одно – чтобы уже никогда и никуда не пытались вмешаться. Ливанских событий 1982 года было достаточно.

Евгений Сатановский: Ситуация в Сабре и Шатиле тогда показала абсолютную неуправляемость ливанских «союзников» Израиля. Невозможно было повлиять на фалангистов-маронитов, которые пошли мстить палестинцам за убийство избранного президента Ливана, христианина Башира Жмайеля и вырезанный христианский Дамур.

Яков Кедми: Можно было бы повлиять, если бы глубже задумались над ситуацией. Во-первых, можно было не пускать маронитов в Сабру и Шатилу. Во-вторых, можно было не давать им бульдозеры, которые они попросили и которые затем использовали. Наконец можно было пригрозить, запретить заходить туда. И они бы не зашли. Но, по всей видимости, кто-то посчитал, что на маронитов можно полагаться. Но я отлично помню, как в свое время люди Жмайеля ворвались в дом его политического конкурента Тони Франжье, сына бывшего президента Ливана Сулеймана Франжье и тоже христианина. Дома были жена и годовалый ребенок Тони. Их зарезали. А Франжье и Жмайель, между прочим, были ровесниками.

И вот таких брать в союзники? На таких полагаться? И все потому, что кто-то решил, что Израиль может ими управлять. А зачем? Пусть сами решают свои проблемы. Это Ближний Восток. Незачем лезть в это болото. Если Израиль не будет вмешиваться в то, что происходит, не будет пытаться играть, не будет пытаться кому-то помочь прийти к власти – его это не будет касаться. А с теми или иными проявлениями агрессии со стороны арабских стран он уж как-нибудь справится.

Как бы то ни было, в обозримом будущем Ближний Восток станет совсем другим. Это то, чего до последнего момента не понимали в Европе. Сейчас понимают. Вывели Ближний Восток из равновесия – он и повалился. Куда деваться беженцам? Ну, пусть они не беженцы, пусть эмигранты. Но их дома разрушены. Их государства разрушены. Жить на прежнем месте они не могут, потому что негде жить – дома нет. Примерно то же было после Второй мировой войны в Европе. Сколько таких ходило по континенту туда-сюда? Но у них хотя бы свои страны были под боком.

Евгений Сатановский: Двенадцать с половиной миллионов немцев ушли из Восточной Европы. Из них примерно два миллиона прирезали по дороге нынешние сторонники демократии в Польше, Чехии и других восточноевропейских странах.

Яков Кедми: Но там их выгоняли. А тут люди уходят, потому что жить невозможно. Негде, не на что и нечем. А они, как ни странно, хотят жить более или менее по-человечески. И вот Ближний Восток пошел на север. И Африка пошла на север.

Веками братьев-европейцев с американцами в Африке интересовало только одно – как бы больше выжать, используя того или иного диктатора и давая ему делать что угодно, лишь бы он не мешал зарабатывать деньги. Так теперь африканцы хотят жить как нормальные люди. И идут в Европу. Подход простой: вы выстроили свои государства, награбив наши богатства, ну а теперь мы тоже хотим всем этим воспользоваться наравне с вами. И Европа не может их остановить. Каддафи мог, а Европа не может. Итальянцы недавно сказали: давайте оккупируем часть Ливии и не пустим беженцев.

Евгений Сатановский: Очень смешно.

Яков Кедми: Муссолини от смеха в истерике в гробу переворачивается. То есть опять Италия должна оккупировать Ливию. Где-то мы это уже слышали.

Евгений Сатановский: Про Абиссинию, правда, пока никто ничего не говорит. Но есть же вариант, что ультраправые партии, наподобие венгерского «Йоббика», распространятся на всю Европу и дойдут до состояния Брейвиков. И это уже будет сильно не та Европа.

Яков Кедми: Не думаю, что они дойдут до этого. Хотя рецидивы скорее всего будут.

Единственное устойчивое в этом плане образование – это, как ни странно, Египет. Король Фарук был прав, когда сказал, что Египет – единственное арабское государство, все остальные – племена под национальными флагами. Можно было сделать из них государства – и ведь сделали! Но европейские и американские «товарищи» решили, что это не так хорошо для здешних народов, и сказали: мы для вас другой, новый мир построим. И построили. Вернее, построить они не смогли, зато смогли разрушить. До основания. Буквально – как будто у себя в Белом доме и в Париже они старательно разучивали «Интернационал». Старый мир разрушили. Он плохой. Пообещали построить новый. Но строить-то они не умеют! И вот нового мира нет. А на развалинах жить тяжело.

И вот единственное государство, которое там пока есть, – это Египет. И захотел аллах – ну что делать, все под богом ходим, – и нашлось в Египте огромное месторождение газа. И это только часть газа, который есть в Египте. Так что вылезет Египет из всего. Не надо забывать, что как государство он в тех или иных формах уже шесть тысяч лет существует. Живет то более бедно, то менее бедно. То совсем нищим. Но живет! От голода в Египте никогда никто не умирал. И не будут умирать. Может, на «Ламборгини», как в Саудовской Аравии, ездить и не будут. Будут работать. И Египет сохранится, и это будет самое сильное и самое большое арабское государство. А вот что случится со всеми остальными ближневосточными империями – один аллах знает. А он часто устраивает шутки.