Ангелы не курят. Откровения начинающего грешника - Евгений Рычков

больно! Зачем я пошел в этот крестный ход? Сидел бы на работе. У меня, дурака, там столько неотложных дел, а я тут мучаюсь. Эдак можно человека вообще от православной веры отвадить. Эх, сейчас бы закричать во всю матушку. Неудобно. Батюшка как раз бубнит что-то из акафиста. И вдруг слышу его знакомое, басовитое и родное.

– Христос Воскресе!

– Воистину Воскресе! – что есть мочи от всей души отвечаю я с неподдельным удовольствием и надрывом.

– Христос Воскресе! – не унимается отец Василий.

– Воистину Воскресе! – ору я на весь лес.

– Христос Воскресе! – в третий раз, как по заказу, возвещает батюшка.

– Воистину Воскресе! – ни разу еще так громко и столь эмоционально не отвечал я в своей жизни на это пасхальное приветствие.

Проорался, вроде бы, полегче стало. Но только на минутку. Плечо немеет, руки не слушаются. Постараюсь-ка я, действительно, идти в ногу. Левой, левой, левой. Прямо как в армии. И впрямь, ноша стала послушнее и уже не колышется вправо-влево. Соответственно, и плечу полегче. Нужно отвлечься от мыслей о боли и усталости. Мысленно пытаюсь повторять что-то на церковнославянском за батюшкой. Ни бельмеса не понимаю, но этот психологический ход приносит результаты.

«Святые страстотерпцы Борисе и Глебе, молите Бога о нас», – слышу голос настоятеля. Да уж, ребятушки, вы там замолвите за меня словечко на небесах. Зря я, что ли, тащу вашу икону из последних сил. Похлопочите, пожалуйста, там за меня. Пусть поскорее пришлют смену. Нет больше мочи терпеть. Святые страстотерпцы Борисе и Глебе, молите Бога о нас!

Поднимаю глаза и вижу чудо! Синяя табличка с надписью «Никульчино». Слава Богу! Мы дошли! Я никогда не был в Никульчино. Я не знаю, далеко ли до здешнего храма и сколько еще идти? Но, наверное, финиш уже где-то рядом. Мы проходим еще немного по пыльной дороге, и я ясно слышу звуки колокола. Значит, мы совсем рядом. Значит, скоро конец моим страданиям! Вот уж теперь я точно никому не уступлю свое место. Выгонять будете, а не отдам. Зубами вцеплюсь в ненавистную жердь, а донесу икону до церкви. В конце концов, я имею на это право после того, что пережил.

Никульчино встречает нас, как победителей. Люди крестятся и кланяются нам. Я понимаю, что кланяются они, скорее, иконе. Но мне все равно приятно. Ведь это я, точнее, мы, превозмогая боль и усталость, принесли им святыню, чтобы до осени могли они молиться ей. Мне приятно от того, что все мы, полтысячи человек, в очередной раз выполнили обет, данный нашими предками восемь веков назад.

Мы с мужиками ставим икону на крыльцо храма, и мне вдруг становится жалко с ней расставаться. Ловлю взгляд отца Василия и его немой вопрос, мол, как ты, братец? Поднимаю большой палец вверх, дескать, здорово! Батюшка одобрительно с улыбкой кивает головой мне в ответ. Слава Богу, что он не послал мне смену и тем самым не лишил меня этой радости. Слава Богу, что не довелось мне принять позору от моего бессилия и уныния. Спасибо вам, святые страстотерпцы Борис и Глеб, что услышали меня. Обещаю и впредь не забывать вас.

Чую, где ночую, да не знаю, где сплю

Жизнь удивительным образом много раз делала меня не только свидетелем уникальных событий, чужих перипетий и коллизий чьей-то судьбы, но и часто сводила с интересными, достойными и очень хорошими людьми. Каждый человек – это окно в мир. Мне везет, что за створками моих окон не унылые пустые картины, а пейзажи, полные буйства ярких красок, чувств, разных жанров и сюжетов. Как ни странно, но почти всегда это целые галактики, не похожие одна на другую, но манящие, непознанные и интересные. Редкий случай, чтобы мне не хотелось рассказать какую-нибудь поучительную историю, случившуюся с человеком из числа моих знакомцев.

Елизавета Александровна – моя коллега по общественной работе, руководитель-педагог, женщина с металлическим стержнем внутри и волевым характером. Далеко не у всякого мужика такой. Было много ситуаций, когда от этих ее качеств зависел общий результат, а твердость характера, въедливость и нежелание юлить перед партнерами спасали нас. Она – человек дисциплины и ответственности. Уверен, прочитав эти строки, вы совершенно не точно составили бы ее портрет. Елизавета Александровна – женственная натура, элегантна, скромна, немногословна. Перед глазами ее образ, как она плывет по осеннему городскому тротуару в приталенном плаще, косынке, очках, с дамской сумочкой на локте. А еще она мать, безумно любящая своего взрослого сына, рок-музыканта Ивана. Ее муж Алексей, водила-дальнобойщик, какое-то время крутил баранку на школьном автобусе. Уж не знаю, как получалось, и кто выступал организатором, но приходилось ему иногда на этом автобусе возить паломнические группы по святым местам. Наша Елизавета Александровна как человек православный, бывало, ездила с мужем, когда позволяла работа.

Однажды отправились они в Дивеево. Дорога дальняя, примерно 800 км от дома. Проехали километров двести, сломалась машина – крякнула помпа системы охлаждения в моторе. Слава Богу, сломались недалеко от одного уездного города. Люди добрые во всем помогли: автобус отбуксировали в гараж местного автотранспортного предприятия, людей на время ремонта разместили неподалеку в зале ожидания местного большого автовокзала. Коллеги выручили Алексея с запчастями, снабдили инструментом, копейки не взяли. Он шофер опытный, руки золотые, сказал, что за несколько часов сам управится. Но ремонт утянул на всю ночь. Паломники ютились на автовокзале. Конечно, неудобства – ни поесть нормально, ни прилечь, ни заснуть, туалеты в общественных местах, сами знаете, какие. Роптали.

Жена во время ремонта ни на шаг не отходила от мужа. Подавала инструмент, держала лампу-переноску, скрашивала его одиночество разговорами. Так ночь и скоротали, глаз не смыкая, не перекусив, поскольку торопились – люди ждут, ехать надо. На рассвете, слава Богу, управились. Алексей поставил помпу, натянул все ремни, тосол не течет – машина готова. Сам грязный, аж жуть. Вымыл лицо и руки, переоделся. Жена заботливо разложила на верстаке нехитрую дорожную снедь перед дальней дорогой. Только Алексей надкусил помидор, как перед супружеской четой возникла громогласная особа, делегированная томящимися на автовокзале паломниками.

– Ах ты, паразит! – возопила она. – Мы там измаялись все, а он тут разъедается! Совести у тебя нет, а ну, быстро поехали!

Супруги, как могли, объяснялись, но представительница общественности ничего не хотела слышать. Выдав все, что накипело, лично от себя, а также передав ноту протеста напутствовавших ее, она победоносно уселась в салон автобуса, прикрикнув напоследок:

– Побыстрее там!

Наспех закончив трапезу, Алексей попрощался со сторожем, пообещав на обратном пути заехать отблагодарить мужиков, и тронулся в путь. Паломники с недовольным видом занимали свои места, рассаживались, предвкушая, наконец-то, долгожданный сон в удобном (по сравнению с автовокзалом)