Проданная - Елена Кондрацкая

ни предводителя. Так безмолвно они провели два дня и две ночи без воды и пищи. Земледельцы Триберга были кротким народом, не признававшим войн и насилия, поэтому выражали свой бунт как умели: просьбой к Богу защитить их.

– И это вы называете бунтом? – протянула Кира, выглядывая из окна замка, расположенного точно напротив Храма. Её всё ещё подташнивало после перемещения, и в голове шумело.

– Это тоже своего рода бунт, – ответил Магистр.

Имперский Магистр магии Нестор, считавшийся одним из сильнейших магов на континенте, был высок и статен, с белой, аккуратно подстриженной бородой, пышными усами и цепким взглядом.

– Поля пустуют, никто не работает. А ведь время собирать урожай, – подал голос Ирон, дворянин, ставший здесь наместником Императора после захвата власти.

Кира кивнула и обратила взгляд вглубь комнаты. Там в кресле, обитом изумрудным бархатом, сидел сам Император. Он уже некоторое время наблюдал за происходящим, но активного участия в беседе не принимал. Кира попыталась угадать, о чём он думает, но будто смотрела на идеальную мраморную статую, внутрь которой невозможно заглянуть.

Император был молод – ему не исполнилось ещё и тридцати, а половина континента уже склонила перед ним голову. Императору было доступно всё: власть, золото, женщины – но он, кажется, не желал останавливаться, будто все эти годы гнался за чем-то особенным, о чём знал только он один. В его правильных чертах лица читались задумчивость и усталость. Тёмные, почти чёрные глаза смотрели на мир холодно, с плохо скрываемой скукой. Одет он был просто: чёрные кожаные сапоги, чёрные льняные штаны и светлая хлопковая рубаха. Со стороны его могли бы принять за зажиточного крестьянина или одного из магов-исследователей, что бродили по континенту, защищая права представителей волшебного народа.

– Отправьте к ним Шепчущих, – коротко скомандовал Император, глядя на Нестора.

Магистр нахмурился.

– Вы не выйдете к людям?

Император подошёл к окну, глядя на фанатично молящихся, которые, кажется, уже впали в некое подобие транса или просто едва держались от голода. Кира знала, что эти люди не станут слушать его речей, по крайней мере сейчас, когда принцессы нет рядом. А вот звону монет и сплетням своих сограждан они, возможно, внемлют.

– Отправьте Шепчущих, – повторил Император. – Это их работа. Не разгонять же молящихся армией. Я пообещал Брону, что оставлю их веру в покое, – он сделал паузу, а потом едва слышно добавил. – По крайней мере, на какое-то время.

Магистр задумчиво погладил бороду, но ничего не сказал. Лишь взглянул на своего повелителя с едва уловимой тревогой в глазах. От Киры это не укрылось, но и она не стала ничего говорить.

– Прошу прощения, Ваше Императорское Величество, – подал голос Ирон, слегка поклонившись. – Но кто такие Шепчущие? У нас таких, как бы это сказать, не водится.

– О, мой дорогой друг, – протянул вмиг повеселевший Нестор, и глаза его заискрились предвкушением. – Шепчущие водятся везде! Возможно, в детстве Шепчущий выносил ваш ночной горшок или ваша матушка покупала у него ткани для своих любимых платьев. А возможно, он даже читал вам утреннюю молитву.

С этими словами Нестор выглянул в окно, перевесился через подоконник, так что его ноги почти оторвались от мраморного пола. Высмотрев кого-то внизу, Магистр свистнул и призывно замахал рукой кому-то в толпе.

Ирон пытался проследить за взглядом мага, усердно хмуря брови и щуря глаза. Никого не разглядев, наместник разочарованно поджал губы. Кира же увидела, как сквозь толпу юрко пробирался мужичок.

– Конечно, будь тут принцесса Лана или Король Брон, всё было бы проще, – внезапно сказал Ирон, осёкся и бросил испуганный взгляд на Императора.

Император посмотрел на наместника, а у Киры от этого взгляда побежали мурашки.

– Король Брон тут больше ничего не решает, – ответил Император совершенно спокойным тоном. А наместник съёжился, будто стал ниже ростом, по его виску стекла капелька пота.

– Я не… – замямлил Ирон.

– Принцесса Лана же могла прийтись очень кстати, – перебил Император. – Но я думаю, мы с моей будущей женой ещё успеем навестить подданных.

Ирон только открыл рот, – видимо, чтобы неловко оправдаться перед Императором, – когда в дверь постучали. Кира, поймавшая взгляд Императора, поспешила её открыть.

В комнату проскользнул мужичок. Совершенно обычный. Он был обычного роста, с обычным лицом, в обычной одежде. Сложно было сказать, сколько ему лет: вроде не старый, а вроде и не молодой. Глаза то ли серые, то ли карие, то ли ещё какие – обычные, в общем, глаза. Стоило человеку, увидевшему мужичка, отвернуться, как его неприметный образ тут же стирался из памяти, будто и не было никакого мужичка. Шепчущие не оставляли людям памяти о себе, они оставляли им свои слова. С Шепчущими Кира имела дело всего пару раз, но едва ли могла хоть что-то об этом рассказать. Магия Шепчущих не действовала только на магов и их собратьев.

– Шепчущие – удивительные создания.

Нестор гостеприимно простёр руки к новоприбывшему, будто собираясь обнять, однако шага навстречу не сделал. Мужичок тоже остался стоять на месте, скромно переминаясь с ноги на ногу.

– Стоит Шепчущему кому-то что-то сказать и раствориться в толпе, – продолжил Нестор, уже обращаясь к Ирону, – как ты забудешь, что видел его, зато хорошо запомнишь его слова. И в какой-то момент ты даже начнёшь думать, что слова эти не случайного прохожего, а твои собственные или даже общие. «Люди говорят, что…», «большинство хочет…», «многие знают…». Если вам доводилось слышать подобное или даже говорить самому – велика вероятность, что это работа Шепчущего.

Ирон медленно отступил назад. В лице его читались недоверие и страх. Кира хорошо знала этот взгляд. С таких взглядов часто начинался геноцид.

– И много… таких? – страх сменился чем-то вроде брезгливости.

Нестор всплеснул руками.

– Сложно сказать. Впрочем, мы можем спросить у нашего гостя, – Магистр повернулся к Шепчущему. – Господин, много вас проживает в нашем городе?

Шепчущий бросил смущённый взгляд на Нестора и неловко пожал плечами: сначала правым, потом левым.

– Не знаю, – голос его был похож на шелест листвы. – Я один живу. Матушка померла лет семь уж как, брат после почти сразу уехал. На окраине живёт пара-тройка. А больше я не знаю.

Ирон