Обратный отсчет: Равнина - Токацин

Гедимин помянул спаривание «макак».

— Какие трофеи⁈ — он ткнул когтем в схему, обводя цепочки резонаторов. — Хватит металлических трубок. Тут вешают всякую дрянь не от хорошей жизни. Сделали из того, что было, а потом так и осталось. У нас что, рэссены мало⁈

Вепуат с сомнением покачал головой.

— Металлическая трубка — это, конечно, вещь. Но… Тут ведь умеют ковать металл. Нужна была бы трубка — сделали бы. Это даже проще, чем искать череп или ракушку.

Гедимин поморщился.

— Традиции! Будто сам не знаешь, как местные на них повёрнуты. Уговорил Броннов рассадить грибы и клубни?

Вепуат тяжело вздохнул.

— Нет, конечно. Так всё и растёт друг на друге. Но… Кьюссы — это же не Бронны.

— Думаешь, металл неправильно булькает? — спросил Гедимин, угрюмо щурясь. «Мало того, что приходится делать всякую ерунду…»

— Да булькает-то он булькает… — Вепуат снова сравнил схемы. — Слушай! А можно сделать трубку так, чтобы снаружи была на череп похожа? Там, подвес с клыками… Я даже настоящие достать могу!

«Да ты кого угодно…» — Гедимин оборвал сердитую мысль и пожал плечами.

— Пустая трата металла и времени. И утяжеление. Эту штуку ведь кому-то ещё таскать…

— Утащат, — отмахнулся Вепуат. — Так сделаешь? Я тебе помогу в цеху! И филков позовём, если надо.

Гедимин тяжело вздохнул.

34 день Огня, месяц Земли. Равнина, Сфен Земли, ИЭС «Элидген»

«Ну-у-у?» — прогудело внутри черепа. Тёплые волокнистые щупальца плотно обвили оба предплечья — и, похоже, пытались развернуть Гедимина к пульту. Сармат еле слышно хмыкнул.

— Интенсивность выровнялась, — заметил Айзек; он смотрел одним глазом на радиометры, отражённые в мониторах ГЩУ, другим — на запястье. — Даже при убранных вспомогательных стержнях. А вот температура…

— Сегодня везде жарко, — буркнул Кенен Гварза, указав на термометр на стене. — День Огня! Реактор ещё неплохо охлаждается. Хоть что-то…

Айзек поморщился.

— Запускаем?

«Угу-у-у,» — прогудело внутри черепа. Щупальца зашевелились. Гедимин посмотрел на посветлевшие синие блоки, отражающиеся в мониторах. Перед подъёмом вспомогательных стержней из реакторов выжали всё, что они накопили, — может, поэтому хранитель и нервничал.

— Давай потихоньку, — согласился он. Операторы переглянулись. «Первый запуск с ГЩУ,» — думал Гедимин — ему и самому было не по себе. «Ну да их дело — дать команду на БЩУ. А там уже всё отработано…»

Едва управляющие стержни пошли вверх, сеть щупалец соскользнула с запястий. Мониторы вспыхнули.

— Куда⁈ — Айзек впился взглядом в подвесы радиометров. Гедимин смотрел на зелёное свечение. Оно было ярким, но ровным, без белесых проблесков.

Айзек облегчённо вздохнул.

— Пара процентов над расчётной, — пробормотал он, сверяясь с записями. — Но зато не дёргается. Кенен, что скажешь?

— Да, мощность выровнялась, — неохотно согласился Гварза. — Посмотрим, долго ли продержится.

— За реактором с тремя сборками мы наблюдали много месяцев, — напомнил ему Айзек. — Ничего совсем уж неожиданного быть не должно. Но… Гедимин, как там хранитель?

Гварза скривился. Гедимин прислушался к ощущениям и пожал плечами.

— Ушёл со связи. Но вроде доволен.

Уходить с ГЩУ не хотелось. В цеху сармата ждали заготовки под резонаторы — пока ещё нормальные болванки из тёмно-синего металла. Раскатать их в лист нужной толщины и свернуть в трубку было несложно, но… Гедимин вспомнил эскизы, развешанные по стенам, и недовольно сощурился. «Сделать-то можно. И морду, и череп, и подвесную челюсть. Но зачем⁈»

36 день Жизни, месяц Земли. Равнина, Сфен Земли, ИЭС «Элидген»

Айзек и Гварза уехали ещё затемно. Сквозь сон Гедимин слышал, как Вепуат возится с фляжками, а потом уходит. Ушёл надолго. Гедимин возился с резонатором, насаженным на болванку, — куску металла позарез нужно было придать форму условной морды с мелкими острыми зубами, — и досадливо щурился. Филки-подмастерья ушли вместе с Вепуатом… хотя — сармат не сильно расстроился, — помощи от них было немного. Он успел «изуродовать» два резонатора, когда наручный дозиметр беспокойно замигал экраном. «Лучевой всплеск?» — сармат развернул запястье, и стрелка-указатель, качнувшись сперва к реакторам, упёрлась в потолок. «А. Уже полетели. Выйду — посмотрю, что там со жгутами.»

— Уф! — Вепуат, шумно выдохнув, шагнул через порог. — Ого! А красиво получается.

Гедимин поморщился.

— Кто обещал помощь?

Вепуат виновато хмыкнул.

— Мы там с деревом возились. Зато всё получилось! И чаны, и плашки. Там сейчас жгуты собирают. А ты у Броннов был? Пойдём посмотрим, как там всё растёт!

— Без меня не вырастет? — спросил Гедимин, снимая резонатор с болванки. «И что тут красивого? Кривой, испорченный металл…»

— Там деревья надо будет прикопать, — тараторил о своём Вепуат, нетерпеливо оглядываясь на открытый шлюз. — Завтра день Металла. Всё прожарится, как надо. И нам с ними не возиться. А Пожиратели беспокоились, когда сверху всё это летело! Говорили между собой. А со мной не стали. Я уж не стал Тильчи по второму разу к ним тащить…

«Мать моя колба! Мне-то всё это зачем⁈» — Гедимин не без труда выловил кусок информации, относящийся к нему. «Прикопать… Специально же построил печь для прокалки.»

…Грунт покрылся цветными буграми. Буро-зелёные полусферы раздулись и обросли шипами, яркие волнистые гребни встали с ними вровень и набухли, из воронок, уходящих в гравий, проросли толстые пучки длинных волокон. Все шевелилось, пульсировало — и, как иногда казалось Гедимину, пыталось уползти. Сильнее всего копошились пёстрые кучи — растения множества видов, так и не рассаженные по пустым участкам. «Ну, может, теперь они сами туда доползут,» — думал сармат. Сверху на всё это текла вода — Бронны добрались до вентиля, кран не закрыли, губки промокли и больше не сдерживали напор. С тропы на «оранжерею» смотрел довольный «агроном».

— Кора? Это надо, — он пискнул помощникам, и мешки, принесённые Вепуатом, утащили в «жилой отсек». Там они пролежали