Огнеслава (СИ) - Гамаюн Марина

— А что ты хотел поведать про север? — спросил он.

— Царица Мара отправила войска на помощь Зеяжску.

— Это не важно. Всё?

— Нет. Войска отправили после того, как там побывала, — паренек замялся, раздумывая, — после того, как там побывала женщина очень похожая на княгиню Огнеславу. Она притворялась кормилицей в боярской семье, но братья сразу узнали её.

— Она была с младенцем?

— Да, отче. Вроде как сын боярыни Зоряницы.

— Двоюродная сестра! Как же я раньше не догадался проверить этот дом, — усмехнулся колдун. — Пусть братья отправят кого-то следить за Потаповыми.

— Будет сделано, — поклонился паренек.

— Теперь мы действительно сможем обрушить всеобщий гнев на Зеяжск и его правителей. Пустите слухи, что змеи захватили княжий престол.

Довольно улыбнувшись, парнишка еще раз поклонился. Он уже собирался уйти, когда Велимир окликнул его.

— Заверши все дела, — сказал старец, — а после определи место, где ты хотел бы начать новую жизнь.

— Почему? — испугался ученик. — Вы прогоняете меня?

— Ты ещё не приносил клятвы, поэтому у тебя должен быть выбор. Хочу, чтобы ты прожил хорошую жизнь, — взгляд Велимира наполнился теплотой. — Знания, собранные Братством велики. Когда всё закончится, они послужат чему-то большему, чем месть, чему-то доброму, значительному. Я верю, ты сможешь!

— Нет, отче. Не отказывайтесь от меня! — упал на колени юноша

— Я не отказываюсь от тебя. Наоборот, я возлагаю на тебя свою самую большую надежду. Когда мы с братьями уйдем к праотцам, ты будешь тем, кем мы сможем гордиться.

— У меня нет никого кроме вас! Позвольте пойти в бой вместе с братьями. Если хотите, я прямо сейчас откажусь от всех соблазнов этого мира, принесу обет молчания и поклянусь отдать жизнь ради истребления змей.

— Вот именно этого я и не хочу, — подошел к нему Велимир.

— Почему, отче? Я твердо решил, что послужу во имя великой цели.

— Так сделай это. Живи праведно и неси добро людям, — коснулся его плеч старец. — Поднимись.

Паренек встал и обратил на Велимира глаза, в которых блестели слезы.

— Считаете меня настолько никчемным, что не позволяете умереть за вас и братьев?

— Я считаю тебя достойным жить за нас. Поверь, жить достойно, куда сложнее, чем умереть. – похлопал его по плечу старик. — Сражение за Зеяжск станет моментом истины, боги явят свою волю, покажут, кто прав, а кто должен искупить содеянное кровью. Если правда на нашей стороне, мы победим, и всё останется, как было. Но коли случится так, что небеса отвернутся от меня, именно тебе я поручаю сохранить накопленные знания и возродить Братство во имя новых, светлых, целей.

— Отче!

— Когда-то давно, когда я был немногим старше тебя, у меня тоже был учитель. Это был величайший колдун из всех, кого мне довелось встретить. Открыв мне тайны неба и земли, он надеялся, что передаст их на благо миру. Я пренебрег его наставлениями, считая, что нет ничего важнее мести. Я жил ради неё, я считал её смыслом собственного существования, я окружил себя теми, кто также как и я, стал её рабом. Послушайся я тогда своего учителя, жизнь сложилась бы совсем по-другому. Сейчас, когда до цели остался последний шаг, я уже не могу ничего менять, иначе предам тех, кто поверил мне, кто боролся вместе со мной и отдал свою жизнь. Но оглядываясь, всё чаще думаю, а верный ли выбор я сделал.

— Не сомневайтесь, отче. Предки возрадуются, когда, наконец, будут отомщены, — решительно заявил парень, утирая скатившуюся по щеке слезинку.

Велимир взглянул на него с отеческой теплотой и похлопал по плечу.

— Я был таким же, — вздохнул он. – Но вспоминая свою мать, деда, погибших родных, своего учителя, который, наверняка, уже тоже присоединился к пращурам, не могу сказать однозначно, что исполнил долг перед ними. Возможно, моя жизнь, посвященная служению во имя добра, обрадовала бы их гораздо больше, чем свершившаяся кровная месть. Подумай над этим.

— Я подумаю, раз вы так велели, но позвольте остаться.

— Нет. Ты уйдешь сегодня, — покачал головой старец.

— Отче, я исполню всё, что скажете, только не это. Пожалуйста! — взмолился ученик.

— Довольно! Или ты поклянешься, что исполнишь наказ, или ты более не ученик мне! — резко прервал его возражения колдун.

— Это не честно, — губы паренька дрогнули.

— Пусть так. Поклянись, что исполнишь, — настаивал Велимир.

— Клянусь, — всхлипнул паренек, наблюдая, как над гладью озера закружились первые редкие снежинки.

***

— Поклянитесь в верности наследнику! — сурово глядя на столпившихся у трона бояр, произнес Горан.

Сегодня они пришли на совет, тая камень за пазухой, а под богатыми одеждами острые клинки. Змея отказалась сопровождать князя в этот раз, он остался лицом к лицу с теми, кого считали опорой государства.

Горан смотрел в их лица и понимал, всё уже решено, они просто ждут подходящий момент. Сегодня он не пил зелья, разум светел, взгляд чист, а сил внутри столько, что можно одним махом уничтожить весь Белый дворец, не то что горстку предателей. Однако, внутри теплилась надежда. «Если только они присягнут, я прощу их, — повторял он себе и медлил. — Оставлю жить, пощажу их семьи… У меня будет повод!»

— Государь! Государь! — послышались рыдания, где-то за дверями, бояре переглянулись. — Наследник! Наследник умер!

Горан подскочил, устремляясь вперед. Его сын сейчас не здесь, но осознание того, что безвинное дитя пало жертвой дворцового заговора, поразило в самое сердце. «Нет, не будет им пощады!» — мелькнула мысль. Глаза полыхнули пламенем, почувствовал толчок в бок, жжение, боль. Стоявший ближе других боярин нанес уверенный удар ножом. Остальные вынули клинки, бросаясь к нему. Караул у дверей даже не шелохнулся.

Замерев на долю мгновения, давая возможность напавшему вынуть нож из плоти, князь оттолкнул его, обезоруживая. Он мог бы убить их силою магии, но решил сделать это собственными руками. Ощущение боли, лишь добавляло праведного гнева. Когда кровь залила мягкие ковры, а часть бояр уже валялись с перерезанным горлом, караул дрогнул. Стоило стражам сойти с места, желая помочь тем, кто заплатил за их предательство, они тут же лишились жизни, сменяемые юношами в черных одеждах. Словно ничего не происходило, тени встали у дверей, не позволяя никому покинуть зал.

Заговорщики осознали, убить князя им не под силу. Видя блеск пламени в глазах, ужаснулись. Бросая оружие, метались по залу, в надежде сбежать. Горан настигал каждого, колол и резал, пока не расправился со всеми.

Вскоре крики и хрипы стихли. Он стоял один, средь поверженных тел. Взглянув на перепачканные руки, выбросил нож. Обвел зал невидящим взглядом. Золотистые лучики солнца, проникая сквозь слюдяные стеклышки окон, поблескивали на забрызганной багровыми пятнами позолоте. Пылинки, оседая на неподвижные распластанные тела, мерцали в воздухе. Лицо его не выражало ничего, лишь глубокое учащенное дыхание вздымало грудь.

Будто забыв об убитых, сорвался с места и стремительно отправился на женскую половину. Видя князя, шагающего по коридорам в окровавленных одеждах, люди разбегались или падали ниц. Распахнув двери детской, тут же оказался у колыбели. Рыдающие няньки жались по углам. Кормилица - отравительница валялась на полу, заколотая охраной. По синеющему тельцу младенца прокатывались голубые искорки. Горан откинул пеленки и увидел, как дитя превращается в полено.

— Неужели ты думал, что я позволю убить настоящего ребенка? — услышал он за спиной голос змеи, повернулся. — По лицу вижу, что так и думал. Зря! — сморщив носик, она добавила для прислуги. — Уберите это!

Пока выносили тело преступницы за спиной княгини-змеи не прекращался плачь. Пара её преданных помощников под личиной теней удерживали за локти бившуюся в истерике боярышню. Тут же стояла верная Беляна Мстиславовна с ярко-зеленой склянкой в руках.

— Государь, — произнесла княгиня. — Сегодня одна из боярышень была так обеспокоена моим здоровьем, что позаботилась достать редкое лекарство. Так, дорогая? — уточнила, оборачиваясь.