Записки брюнетки - Жанна Голубицкая

Эти звезды говорят о ней с редкой для шоу-бизнеса теплотой. Например, Виктор Дробыш утверждает: «Любое слово в превосходной степени не будет преувеличением, когда речь идёт о Шахматовой. Я всё жду, когда же она, наконец, уберёт из своей фамилии начальную букву „Ш“, зову её — Ахматова. Она хороший поэт и при том реально нормальная, адекватная».

Стас Пьеха считает сотрудничество с Лизой счастьем длясебя:

— Она — человек думающий и, главное, всегда чутко прислушивается к мнению того, с кем работает. Все наши с Лизой песни становились хитами, взять хотя бы «Я тебе подарю» или «Снова с новым годом». А Аркадий Укупник при упоминании Лизы Шахматовой расплывается в улыбке: «Когда я Лизу нашу вижу, у меня сразу настроение улучшается!»

Итак, у нее есть все — известность, деньги, поклонники… А ей вдруг позарез потребовался отец. Тот, которого она видела только на телеэкране, без которого обходилась более 30-ти лет, причем в куда более сложные времена. Зачем?

Когда мы встречаемся с Елизаветой, у меня мелькает мысль: «Ей бы актрисой быть!» Очень красивая, элегантная и холеная: из тех, чье лицо и тело никогда и ни за что не выдадут истинный возраст. Стильная дорогая одежда, роскошное авто… И неожиданно — растерянный и смущенный взгляд маленькой девочки.

Это она, та самая девочка Лиза.

— Меня с раннего детства тянуло к творчеству, — рассказывает Лиза. — И в хоре пела, и стихи писала с пятилетнего возраста, и рисовала, и танцевала… Вместе с подружкой ставила домашние спектакли, а потом поступила в театр-студию на Красной Пресне. Было интересно, а, главное всё получалось. «Генетика!» — иногда вздыхала бабушка, но я не понимала, что она имеет в виду.

— А ты спрашивала бабушку о своем отце?

— Нет, это была абсолютно закрытая тема. Как будто тайна, которую знают все, но каждый про себя. Все расспросы об отце моя бабушка решительно пресекала. Она была женщиной очень властной и гордой. И меня такой же хотела вырастить. Слово «папа» присутствовало в моей жизни только в виде алиментов и нескольких фотографий двух очень красивых молодых людей. Папы и мамы. Эти фото — моё «наследство» в некотором роде от них двоих. А больше и нет ничего.

Только однажды, помню, бабушка прижала меня к себе и расцеловала: «Это Славка снял, твой отец!» На экране шел фильм — то ли «Зимородок», то ли «Тихие троечники». В титрах стояло: «Режиссер — Вячеслав Александрович Никифоров». Это, собственно, и был единственный «контакт» с отцом за все мое детство. Еще была пара-тройка визитов папиного друга — очень «вкусные» посещения, друг передавал мне «шоколадные» приветы от папы. И помню ещё маленькую куколку, которую я «затерзала» от избытка любви.

— А сам отец не предпринимал попыток увидеться?

— Нет. Сразу по окончании учебы он уехал из столицы. Мне кажется, бабушка посодействовала тому, чтоб он захотел стереть московский эпизод из сценария своей жизни…

СЕРИЯ ТРЕТЬЯ: ЧЕРНО-БЕЛАЯ

Лиза выросла, вышла замуж. Была счастлива. Ее первый муж Игорь дал ей то, чего до сих пор так не доставало в жизни — крепкое мужское плечо. У Лизы была своя мастерская, она писала картины, выставляла их в Европе.

А потом началась черная полоса. Близкие люди стали один за другим уходить. Сначала погиб муж, потом умерла мама, затем «вторая» мама — мать мужа, лучшая подруга Лизы в годы замужества… Дольше всех держалась бабушка — словно, как и раньше, чувствовала ответственность за внучку и не хотела оставлять ее одну на этом свете… Она ушла недавно — два года назад.

А тогда бабушка помогла внучке пережить утраты. Через какое-то время Лиза снова вышла замуж. Родила сына Арсения. Но второй брак распался…

— Я все время помнила о том, что у меня есть отец, и это сознание грело в самые трудные моменты. Но, пока у меня были проблемы — личные, материальные и пр. — я не пыталась связаться с ним. Вдруг отец, за эти годы ставший известным режиссером, заподозрит меня в корысти? Что я ему скажу? Соскучилась? Глупо.

Увы, мужчины — даже самые талантливые и умные — не всегда понимают, что порой они нужны нам не зачем-то, а просто так.

Лишь два года назад, когда у нее уже было все, что в миру называется благополучием — достаток, признание, успех, поклонники, сын — она решила найти отца.

— Это странное чувство: я знаю, что у меня есть родная кровь, он знает, что есть я, но мы не общаемся. Почему? Я отца ни в чем не виню. Жизнь — сложная штука, и не нам судить, кто был прав, а кто нет. И я тоже ни в чем не виновата перед ним. Разве только в том, что появилась на свет… В общем, рассудив, что в моем сегодняшнем статусе меня уже трудно заподозрить в каком-либо корыстном расчете, я купила билет и отправилась в Минск, где живет и работает отец.

СЕРИЯ ЧЕТВЕРТАЯ: АБСУРДНАЯ

С этого момента сюжет нашей мыльной оперы полностью опровергает все каноны не только телевизионных мелодрам, но и человеческих отношений. Режиссер, столь мастерски выстраивающий жизненные коллизии в своих фильмах, с постановкой из собственной биографии обошелся весьма странно.

— Я позвонила ему уже из Минска, — рассказывает Лиза. — Еле справилась с волнением, сказала, кто я, что приехала к нему, что мы можем увидеться, поговорить. О чем? Какая разница, о чём… Но он встретиться не пожелал. Сказал лишь, что может быть, когда-нибудь, когда он будет в Москве, он и захочет меня увидеть… Сухо спросил, как дела, замужем ли и есть ли дети? Недобрым словом помянул мою бабушку и саркастически осведомился, не похожа ли я на нее? Я опешила, что-то промямлила, а потом спросила его: а вы меня вообще-то помните? На это Вячеслав Александрович (я так и не решилась назвать его отцом) довольно прозрачно намекнул, что его отцовство для него под большим вопросом…

Этого оказалось достаточно, чтобы Лиза повесила трубку и вернулась в Москву. Ночь в поезде она провела без сна, зато родила очень личные строки:

Не надо бояться, что я не прощу,полночным звонком твой покой не нарушу,я новое сердце себе отращу,но больше тебя не пущу в свою душу.Бросать недорадуясь, недолюбя,так принято в этом краю листопада.А то, что никто не заменит тебя,не надо об этом, не надо, не надо…

КОНЕЦ: СЮРРЕАЛИСТИЧЕСКИЙ

Что ж, видимо, на то и режиссерские навыки, чтобы единолично решать, какой жизненный эпизод оставить, а какой подвергнуть цензуре и безжалостно вырезать.

А Лиза понадобилась помощь профессионального психолога, чтобы избавиться от боли и простить отца. Она долго не могла поверить, что девочки по имени Лиза для этого человека просто никогда не существовало.

— А недавно я смотрела новый фильм режиссера Вячеслава Никифорова, «Капитанские дети» — грустно говорит Лиза. — И, представь себе, в ленте была сюжетная линия об отце, разлученном с дочерью. В финале они находят друг друга. Они счастливы, все понято, пережито и прощено. Не знаю, почему, но я решила, что это не просто так! Я смотрела на экран и мучительно выискивала аналогии с собственной судьбой. Вдруг в режиссерских ходах отца таится ответ на вопрос, который волнует меня больше всего: почему? Почему он отвергает меня сейчас, когда, как у героини фильма «Москва слезам не верит», не только «ночи не спать и колыбель качать» не надо, но, напротив, — можно рассчитывать на поддержку взрослой состоявшейся дочери? Ведь все мы на этом свете временно, а есть вещи, которые не измеряются ни деньгами, ни корыстью, ни тщеславием…

И, представляешь, вдруг в каком-то проходном эпизоде отцовского фильма героиня мимолетом интересуется у подростков на набережной в порту, как зовут прибившуюся к ним собаку? «Лиза!» — отвечают ей.

В тот вечер, нарушив все наставления психолога, Лиза отправила отцу SMS. Что вот, мол, наконец, и ей «нашлось место и слово найдено», и подписалась — «Мимолетная собака Лиза».

Ответа на СМС-ку не последовало по сей день.

Вот такой не хэппи-энд. Впрочем, как водится, в нашей жизни всегда есть место сиквелу.

Но Вячеслав Александрович Никифоров, которому мне удалось дозвониться, был краток и весьма резок:

— Кто дал вам право лезть в чужую жизнь? Какое ваше дело? Почему вы считаете, что, благодаря вашему вмешательству что-то должно измениться?

Я вообще-то думаю, что, рассказывая о непростых человеческих судьбах (равно как и снимая о них фильмы), мы совершаем благое дело — призываем людей стать чуточку добрее и чуточку ближе друг к другу. Но режиссер Никифоров этого призыва услышать не захотел.

Комментирует семейный психолог Денис Токарь:

Людям свойственно рано или поздно обращаться к своим корням — особенно после определенного возраста. Даже те, чьих близких уже давно нет в живых, часто пытаются разузнать историю своей семьи. Это естественно: ведь даже дерево твердо стоит на земле, благодаря своим корням. И чем крепче корни, тем сильнее и выносливее дерево. Не зря же многие воспитанники детских домов, став взрослыми, пытаются разыскать своих биологических родителей. И дело тут не в желании воспользоваться какими-то возможностями, обратиться за некой помощью. Поиск истоков — это поиск психологической опоры. И очень часто к нему обращаются именно те личности, которые социально адаптированы и успешны, но ощущают внутреннее одиночество. Как показывает практика, в основном это люди глубоко эмоциональные, с богатым внутренним миром и воображением, ранимые, творчески-одаренные.