Путешествие на Запад. Том 3 - У. Чэнъэнь

– Какие же у тебя бубенцы? Ну-ка, покажи! – заинтересовался царь дьяволов.

Сунь У-кун превратил свой посох в вышивальную иглу, заложил ее за ухо, а затем вытащил из-за пояса три настоящих бубенца.

– Гляди! – сказал он, показывая их царю дьяволов. – Вот они, мои золотые бубенчики!

Увидев бубенцы, царь дьяволов не на шутку струхнул: «Вот чудеса! – подумал он про себя, – как же так? Его бубенцы точь-в-точь такие же, как мои. Допустим даже, что они были отлиты в одной и той же форме, но разве возможно, чтобы они ни царапинкой, ни трещинкой, ну ничем решительно не отличались друг от друга?!»

Обратившись к Сунь У-куну, он спросил его:

– Откуда у тебя эти бубенцы?

– Внучек ты мой умненький! – насмешливо ответил Сунь У-кун. – Лучше ты скажи, где взял свои бубенчики?

Царь дьяволов стерпел насмешку и так же отвечал Сунь У-куну:

– Мои бубенцы

…вышли из тигля волшебного, в коем золото плавил

Сам Лао-цзюнь, пути совершенства постигший

И посему обитавший в чертогах небесных.

Золото это, застыв, в бубенцы превратилось,

Полные свойств небывалых и силы чудесной.

Праведный муж мне бубенчики эти оставил,

Я же храню их с тех пор как небес величайшую милость.

– Ну что ж? И мои бубенцы тоже были отлиты тогда, – смеясь сказал Сунь У-кун.

– Как же это получилось? – удивился царь дьяволов.

– Вот послушай! – сказал Сунь У-кун. – Мои бубенцы

…вышли из тигля волшебного, где киноварь пережигал

Сам основатель учения Дао, в чертогах Тушита живущий.

Дивные свойства бубенчикам этим присущи:

Их оказалось два на три, когда их творец сосчитал,

Так и выходит: мои шесть бубенчиков с курами схожи,

Ну а твои – с петухами: хоть то, да не то же!

– Что ты говоришь? – удивился царь дьяволов. – Ведь бубенцы – это талисман, полученный из разных веществ, употребляемых при изготовлении пилюль бессмертия. Как это может быть, чтобы одни были петухами, а другие курами? Ведь они не относятся ни к пернатым, ни к четвероногим тварям?!

– Словам веры нет! – сказал Сунь У-кун. – Проверим на деле! Ну-ка, ты первый тряхни своими бубенцами.

Царь дьяволов послушался и тряхнул три раза первым бубенцом, но огонь не показался, тогда он тряхнул три раза вторым бубенцом – дым не повалил; тряхнул третьим – опять ничего не вышло. У царя дьяволов задрожали руки и ноги. «Странно, очень странно! – оробев подумал он. – Видимо, эти бубенцы ведут себя как муж, боящийся своей жены: увидел петушок курочку и боится показать свою удаль!»

– Убери свои бубенцы, внучек! – скомандовал Сунь У-кун. – Погляди лучше, как я тряхну своими!

Ну и мартышка! Ловкач! Он сразу тряхнул всеми тремя бубенцами. Вы бы видели, читатель, с каким шумом и грохотом вырвались из бубенцов красное пламя, черный дым и желтый песок! Вокруг все загорелось: и деревья и трава. Мало того, Великий Мудрец прочел еще какое-то заклинание и, обернувшись лицом к северо-востоку, воскликнул:

– Ветер! Лети сюда! – И сразу же подул ветер, раздувая пламя. Вскоре огонь, усиливаемый ветром, охватил весь небосклон. Кругом все озарилось багряным заревом, густые облака черного дыма поднялись к небу, и свет солнца померк. Вся земля покрылась желтым песком!

У царя дьяволов от страха душа ушла в пятки. Окруженный пламенем, он не знал, куда бежать, чтобы спасти свою жизнь. Вдруг с неба послышался гневный окрик:

– Сунь У-кун! Я пришла.

Сунь У-кун быстро поднял голову и увидел бодисатву Гуаньинь. В левой руке у нее была драгоценная ваза, а в правой – ивовая ветка. Она смачивала водою прутья и брызгала на пламя. Испуганный Сунь У-кун поспешно запрятал бубенцы за пояс опустился на колени и, сложив руки ладонями вместе, стал отбивать поклоны.

Тем временем бодисатва, побрызгав благодатной водою несколько раз, сразу же загасила огонь; дым улегся, а песок бесследно исчез.

– О бодисатва! – восклицал Сунь У-кун, отбивая поклоны, – не знал я, что ты проявишь великую милость и явишься сюда, на землю… Прости, что вовремя не заметил тебя, чтобы достойно встретить. Осмелюсь спросить, куда путь держишь?

– Я прибыла сюда, – отвечала Гуаньинь, – лишь за тем, чтобы привести в покорность злого оборотня.

– Что это за оборотень, откуда он и почему ты соизволила сама явиться покорить его? – спросил Сунь У-кун.

– Это золотистый хоу, на котором я езжу, – отвечала Гуаньинь. – Пастух, который его пас, заснул. Оставшись без надзора, эта скотина перегрызла железную цепь и удрала, но все же она спасла от беды царя Пурпурного царства.

Тут Сунь-кун даже подскочил:

– Да что ты, бодисатва! Совсем не так. Это животное обидело царя Пурпурного царства и похитило царицу! Оно развращает нравы и подрывает устои добродетели. Оно причинило большой вред царю Пурпурного царства. Как же ты говоришь, что оно спасло царя от беды?..

– Ничего ты не знаешь! – сказала бодисатва. – Еще в те времена, когда был жив прежний царь Пурпурного царства, нынешний правитель как наследник пребывал в Восточном дворце. В молодые годы он очень увлекался стрельбой и охотой. Как-то раз он ехал на охоту с большой свитой, спустил соколов и борзых собак и прибыл к склону горы, которая называется Приют фениксов. Там, как на грех, отдыхали два молодых павлина – дети, рожденные бодисатвой великого царя Павлинов, который является женским превращением Будды. Наследник подстрелил самца, а самка улетела со стрелой на Запад. Их мать, бодисатва, долго сокрушалась, а потом решила наказать наследника и разлучить его на три года с его любимой царицей. В ту пору я как раз проезжала верхом на этом хоу и собственными ушами слышала это повеление бодисатвы. Но я никак не ожидала, что эта скотина тоже обратит внимание на повеление бодисатвы. Она похитила царицу и избавила царя от беды. С тех пор прошло три года, и срок наказания кончился.

В это время появился здесь ты и исцелил царя. А сейчас я явилась за своим оборотнем.

– Бодисатва! – проговорил Сунь У-кун. – Может быть, все это правда, но ведь эта скотина оскорбила царицу, подорвала устои морали, нарушила законы и обычаи. За все эти преступления ее следовало бы предать смертной казни. Но своим появлением ты спасла оборотня от смерти. Однако оставить его совсем без наказания нельзя. Дозволь мне всыпать ему хотя бы двадцать палок, перед тем как ты уведешь его с собой.

– Сунь У-кун! – остановила его бодисатва. – Ты видишь, что я сама сошла на землю, так уж из уважения ко мне