Семья волшебников. Том 2 - Александр Валентинович Рудазов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вот Вероника и запуталась.
— Чо вы меня обманывали? — недовольно спросила она. — Так бы и сказали, что он умей.
— Чтобы ты не пугалась, — объяснила Лахджа.
— Я не боюсь мёйтвых. Я думала, что он спит, и язбудила. А вы меня обманули, так что вы и виноваты.
Ну и что тут возразишь? Лахджа неожиданно поняла, что Вероника в этот раз и правда не виновата.
— Извини, — сказала она.
Седобородый волшебник, который курил по другую сторону кареты, выдохнул клуб дыма и закашлялся. Как он незаметно стоял…
— Не курите рядом с беременной! — повысила голос Лахджа. — Отойдите подальше!
— А что, табак вам вредит? — удивился волшебник.
— Да.
Волшебник погасил трубку, но что-то записал в маленькую книжечку. Лахджа не выдержала, отрастила глаз на тонком стебле, заглянула и с удивлением прочла: «Еще одна уязвимость паргоронских демонов — табак».
Из дома вышел Майно с бегающей вокруг него Астрид. Они простились с хозяевами, простились с дядей и тетей, выслушали благодарности за повторное упокоение виновника торжества, и поскорее откланялись. Майно было паргоронски неудобно, потому что он хоть и исправил ситуацию, но сам же ее и создал… ну ладно, не он, а его дочь.
— Видал, как я его?! — дергала папу за плащ Астрид. — Видал?!
— Видал, видал. Вам с Вероникой надо в команде работать — она призывает, ты истребляешь.
— Я ей уже предлагала! Ты тоже думаешь, что мы сработаемся?!
Папа ничего не ответил. Он вообще немного загрустил… ну конечно, у него великий дядя умер. Астрид бы тоже грустила, если бы хоть раз видела этого пожирателя пирогов до того, как его положили в саркофаг.
А Майно Дегатти размышлял, что незаметно для себя принял ношу, которую нес его отец, а до него — дедушка. Роль главы семейства, роль патриарха. Он практически не знал великого дядю Умбера, они почти не поддерживали связь, но по линии сестры тот приходился родней клану Дегатти, и Майно был обязан приехать, как самый заслуженный волшебник в фамилии.
А вот жену и вправду стоило оставить дома. Жену… и младшую дочь. Никто бы не осудил, Веронике всего четыре года, а Лахджа на последней стадии беременности… вон как тяжело дышит…
— Мы уже приехали? — раздался из кузова спокойный голос.
— Вот-вот будем, — ответил Майно, через Снежка находя удобный «глаз» и направляя туда Сервелата. — Немного сократим путь, скоро Радужная бухта.
— Давай быстрее, у меня воды отошли.
Глава 33
На эти роды Совнар повитуху не прислал, да Лахджа и не просила. Она убедилась на опыте с Вероникой, что полудемоны-фархерримы хлопот не доставляют. Снежок немного пособил целительной аурой, да и то чисто для подстраховки.
Так что уже к вечеру Лахджа устало лежала в постели, с удовольствием ощущала, как снова действует Ме Регенерации, а на груди дремала ее третья дочь, хорошенькая малышка с золотистой кожей и светлыми, совсем мамиными волосами. Биологически она получилась такой же, как Вероника, но в другой цветовой гамме и с аккуратным маленьким носиком.
— Девочка, снова, — с легким недовольством произнес сидящий рядом муж. — Разорюсь на приданом.
— Да, третья дочь — это перебор, — согласилась Лахджа. — Наверное, надо как-то разбавить наш бабий батальон. А с другой стороны — что я буду делать с пацаном? Я понятия не имею, как с ними обращаться.
— Так же, как с девчонками! — аж голос повысил Майно.
— Понятия не имею… — задумчиво покачала головой Лахджа.
Она снова задумалась, просто ли это совпадение, что она в третий раз рожает девочку. Конечно, в этом нет ничего особенного, шанс трижды родить детей одного пола — один из четырех, бывает сплошь и рядом.
Но теперь она знает, что и другие хальты — тоже девочки. По крайней мере, Ахвеном о хальтах-мальчиках не слышал… это ничего не значит, конечно, вряд ли он этим вопросом специально интересовался. Но все-таки.
Видимо, Мазекресс действительно заложила что-то такое в фархерримов. От других видов они рожают только девочек, как гартазианки. Матерь Демонов могла сделать такое, чтобы фархерримы не расточились, нормально размножаться могли только друг с другом.
В таком случае, ее дочери могут оказаться бесплодными. Конечно, видовые полукровки и так обычно бесплодны, но исключения все-таки бывают. Мазекресс могла как наглухо запечатать им эту возможность, так и, наоборот, сделать очень плодовитыми, но с какими-то хитрыми условиями.
Возможно, у Лахджи будут внучки… но не внуки. А возможно, чтобы обзавестись детьми, ее дочерям придется сходиться с фархерримами, ни от кого другого они зачать не смогут.
Пока Астрид и Вероника не подрастут, точно сказать невозможно. Астрид — хальт… фу, какое мерзкое название… а для Вероники и третьей вообще названия пока нет. Они уникальные, подобных им прежде не было. Так что как угодно может обернуться.
— Так, ну у меня бабушки кончились, — сказала Лахджа. — Хочешь в честь своей, чтоб не ломать традицию?
— Да, пусть будет Лурия, — кивнул Майно. — А следующую назовем Кхиртигьюбой.
— В ее интересах родиться мальчиком, — покачала головой Лахджа. — Но я бы взяла паузу, троих, думаю, пока хватит. Тем более, что…
Она с легким страхом посмотрела на Лурию. Пока неизвестно, чем обусловлены феноменальные способности Вероники. Вдруг это видовое свойство? Что если Лурия тоже будет проделывать такое, после чего хоть из дома беги?
Лахджа очень надеялась, что нет. Подобный вид полудемонов просто сломает баланс во вселенной.
— Забавное какое совпадение, — произнес Майно, принеся жене попить. — Все наши дети родились в Хрустальные дни. Астрид — в Хрустальный Вепрь, Вероника — в Хрустальный Волк, Лурия — в Хрустальный Ворон. Это что-нибудь да значит.
— Ничего это не значит, просто случайное совпадение, — отмахнулась Лахджа. — День рождения Астрид мы вообще приблизительно пересчитали, в Паргороне календарь другой.
По ощущениям Лурия весила поменьше своих сестер и была как будто послабее. Закричала она не сразу, а присосавшись к материнской груди, сразу же задремала. Возможно, сказался стресс во время беременности.
— Я размякла, — вздохнула Лахджа. — Ну ничего, будем тебя выхаживать.
Лурия открыла глаза, зевнула и тут же навалила в пеленки. После этого она издала звук, очень похожий на задорный смех. Мама умилилась и перепеленала эту маленькую шутницу.
Дверь скрипнула, и в родительскую спальню вошли старшие дочери. Им тоже было интересно поглядеть на сестру. Особенно Веронике, которая раньше не видела, чтобы на свет
