СВЯЩЕННАЯ ТЕРАПЕВТИКА - Зор Алеф

Боже Царствующий! Ты вращаешь колеса времен, творишь миры и эпохи, а Сам, ВечноНеизменный, пребываешь вне времени и вне пространства! Сияющим мечом правосудия Твоего отсеки в нас человеческое — от звериного, землю — от огня, так, чтобы не торжествовал искушающий нас, чтобы мы умерли в старой плоти и родились в новой — чистые, как дети, свободные — как Духи и яркие — как лучи!

АМЕН!»

Молитва завершается уничтожением уже насыщенного AODом аудитории конденсатора: переходя к девятой, последней части молитвы, с первых слов воззвания «Боже Царствующий!» Маг берет с престола священный нож.

Восхваляя Бога и держа клинок двумя руками параллельно престолу, он чертит над конденсатором знак Герметического креста. При воззвании «Сияющим мечом правосудия…» Маг перехватывает священный нож так, чтобы острие его смотрело в центр конденсатора и, выдыхая заклинательное «отсеки!»[301], резко опускает нож. Острие касается дна чаши с конденсатором.

Сила Мага находится в кульминации: часть ее несется вверх, к эгрегору Братства, а другая часть со словами молитвы сбегает по лезвию вниз и, распространяясь, наполняет собой весь конденсатор.

Великое Имя Божие «АМЕН» сопровождает вычерчивание Священным клинком еще одного Герметического креста — уже внутри конденсатора.

Этот крест, уничтожающий информационную и энергетическую структуру конденсатора, следует назвать «огненным» потому что в очищающем пламени сгорает всякое зло. Маг родил это пламя силою своей молитвы.

Так погибает Зверь. Так Человек умирает и рождается снова: его старое «Я» уничтожено, а новое — как лучезарное ядро — освобождается от скорлупы и мертвой шелухи. Это — не чудо. Магия есть искусство в считанные мгновения совершать то, что может тянуться годами, веками и тысячелетиями. Власть Бога безгранична. Процесс освобождения от старого «Я» вообще свойствен Человеку. Однако он совершается медленно, постепенно, зачастую — мучительно. Ибо те Божественные силы человеческой души, которые управляют ее сознательным взрослением, — дремлют. Дремота эта, столь тягостная для Истинного «Я», может длиться долго, очень долго.

Мы знаем язык «Я». Обращаясь к нему, мы будим его, заставляем спящее сознание проделать работу, на которую, возможно, потребовались бы многие годы…

Но делается это без какого-либо принуждения, только согласно доброй воле пациента. Нет доброй воли — невозможна и магическая работа, ибо иначе она стала бы насилием и сатанизмом. Потому Маг даже не просит, а повелевает разрушительно мыслящим людям перед началом акта Священной Терапевтики покинуть аудиторию.

Однако уничтожение конденсатора и кульминация теургической цепи не знаменуют еще полного завершения акта. Состоялась его основная часть, главная работа выполнена, теперь же следует успешно выйти из Fatuuma. Как говорилось, частичное пробуждение аудитории перед началом работы с символами сознания — еще не есть ее окончательное разрешение от Fatuumического состояния (что означало бы полное завершение акта Священной Терапевтики), но лишь переход от одной — глубокой — формы Fatuuma к другой — облегченной.

Поэтому логическим развитием действия после уничтожения конденсатора и старого «Я» аудитории будет ее пробуждение от облегченного состояния Fatuuma. Для этого пользуются двумя оставшимися и еще не использованными частями формул пробуждения, соединенными вместе и несколько видоизмененными для выведения массового пациента из облегченного состояния Fatuuma:

«Итак, теперь вы спокойны, вы расслабленны и вы сильны; вы бесконечно сильны. Сила — легкая, как дым, прочная, как сталь, пронизывает ваш мозг и кости и фимиамом поднимается из глубины вашего сердца — великая и беспредельная сила; беспредельная, великая сила мягкими сверкающими одеждами обволакивает вашу плоть и укрывает вас; клубится вокруг розовым благоуханным облаком, и отныне — ничто да не повредит вам, ничто да не устрашит вас, ничто да не совратит вас! КАДОШ.

И, пробуждаясь к свету нового дня, вы почувствуете себя бодрыми, здоровыми, прекрасно отдохнувшими всем телом, всем своим телом, с головы — до кончиков пальцев ног; от кончиков пальцев ног и до макушки головы — вы расслабленны, спокойны, готовы к долгой и плодотворной деятельности; с каждым днем, с каждой минутой, с каждой проживаемой вами секундой бытия — ваше состояние улучшается, улучшается, и вы рождаетесь для жизни новой, для вечной жизни в Отце. КАДОШ.

Ваши мысли стали ясными, чистыми и теплыми, как лучи восходящего Солнца, как безмятежные и прозрачные морские воды; ваши чувства — хрустальными, звенящими и переливающимися, как горные ручьи, текущие с высоких снежных вершин и озаряемые первым утренним лучом; клеточки вашей плоти — сильными, легкими и свободными, незыблемыми — как скалы; пластичными и устремленными — как реки, как могучие реки, огибающие острова и текущие в сверкающие океаны Духа; воистину; воистину — вы стали могучей рекой, устремленной в океан совершенного духовного сияния, и стало так.

In Nomine Pentagrammatica Libertas Trinitate! In Dox et Fato! Imo! Obito! Archedosel! Verum est. Verum est. Verum est. Amen[302].

Ваши руки обретают гибкость и подвижность, ногам возвращается сила и твердость, сердце бьется ритмично — не быстро и не медленно, дыхание — глубокое, спокойное, гармоничное; вы медленно закрываете глаза, мы вместе считаем до семи, и с каждым мгновением мы пробуждаемся, пробуждаемся для воли, любви и жертвы. (Маг медленно, раздельно считает до семи).

Медленно, очень медленно — вы открываете глаза, открываете глаза. Во имя Глубочайшего и Вселюбящего Тетраграмматона — объявляю нашу целительную работу законченной. АМЕН!»

Эгрегор Братства благословляется знаком Герметического креста.

Массовый акт Священной Терапевтики завершен.

После того как сказаны последние слова формулы пробуждения, Маг закрепляет освобождение аудитории от Fatuuma рядом подтверждений. Что это такое?

Вообще подтверждением выхода (освобождения) из состояния Fatuuma считается физическая демонстрация пациентом владения некоторыми основными функциями тела, например владение конечностями и речевым аппаратом.

Поэтому оператор предлагает присутствующим сначала медленно поднять правую руку, потом — левую, затем пошевелить пальцами обеих рук, сжать их, опустить руки.

В качестве речевого подтверждения рекомендую трижды произнести Великое Имя Божие «АМЕН».

Маг призывает массового пациента закончить акт прекрасной и целительной формулой — ТЕТРАГРАММАТОНОМ АМЕН, то есть трижды повторить ее за ним. И когда стихнет последнее хоровое «АМЕН» — массовый акт Священной Терапевтики можно считать завершенным.

Далеко не весь эйдос массового лечения представлен здесь, и не изучены еще все его действительно уникальные возможности. Но те люди, которые были раньше, те, которые идут вместе с нами, и те, которые будут после нас говорили, говорят и будут говорить своими словами. А это означает творчество.

Ограничить метод строгими рамками значило бы препятствовать творчеству других. Не хотелось бы, чтобы наши опыты по вскрытию законов массового лечения и нахождению универсальных и действующих формул были кем-то восприняты как окончательные и потому строго определяющие в работе. Законы, однако, есть ориентиры, которые дают направление творчеству; и творчество должно находиться с ними в сущностном соответствии.

Часть 8. САМОСТОЯТЕЛЬНОЕ ЛЕЧЕНИЕ

Только сила, напоенная Божественной любовью, способна исцелять, ибо любовь суть квинтэссенция всякого целительного процесса

Глава I. ТРИ СИЛЫ.

Он проснулся от горя.

Пытаясь отогнать наваждение, Ахелой Кротонский стал мутно озираться вокруг. Но следом пришла боль.

Грудь медленно каменела, и там, глубоко, щемяще запульсировала жилка. Дыхание остановилось, и он в судорогах корчился на золоченом ложе. Затем что-то порвалось внутри и изо рта его потекла струйка темной крови.

Он подумал, что умирает. Очертания предметов, светильники, источавшие тусклое колеблющееся пламя, мраморные статуи — все заволакивалось мучительной багровой дымкой и отступало, а прямо под ним разверзалась холодная пустота.

— Боги Олимпа! — хрипела какая-то частица его сознания, все еще не угасшая. — Жить!

Боги безмолвствовали. Он видел себя уже повисшим над бездной, и из ее небытия долетал глумливый, беспощадный хохот. Этот смех разбудил в нем ужас, какого он никогда раньше не ведал. Знатный кротонец[303] с криком сорвался со своего пышного ложа и замер на мраморном полу.

Очнулся он от холода. Деревянные ставни, распахнутые настежь, впускали свежий утренний бриз.