Траектория судьбы - Елена Калашникова

Я подарил эту «заработанную» мной «личную часть государственного достояния» дочери, а она, попросив меня расписаться на ваучере, оставила его как семейную реликвию, подтверждающую абсурд того времени.

Так началась всеобщая капитализация страны, повлекшая резкий спад производства, увольнения работников с предприятий, закрытие новых научных разработок. Особенно тяжелое время наступило на оборонных предприятиях. На наших заводах месяцами и годами не платили заработную плату. Умнейшие, опытнейшие инженеры и конструкторы превратились в торговцев китайским и турецким товаром. А что делать, если дома у них голодные дети?..

Ельцинский «геройский» поступок в октябре 1993 года вызвал в народе содрогание и страх. Стрелять из танков в избранный народом парламент не пришло бы в голову и Сталину. Но Ельцина, похоже, мало интересовало чужое мнение – он уважал только свое!

Из народного любимца, притесняемого властью Горбачева, он быстро превратился в «Царя земли Российской», и в этом качестве я его неоднократно встречал лично.

На мой 75-летний юбилей в ноябре 1994 года он приехал в Ижевск, чтобы лично вручить мне награду – орден «За заслуги перед Отечеством» за номером один. Конечно, эта акция была тщательно продумана его помощниками и республиканскими властями. В подобных случаях не приходится рассчитывать на простые человеческие чувства, тут более важна наработка положительного имиджа политиков.

Тем не менее, мне было приятно узнать о столь высоком уровне проводимого торжества. Честно сказать, руководители государства не ко всем на юбилеи приезжают. Да и для нашей Удмуртской республики, для Ижевска это было событием неординарным – редко посещают нашу провинцию политики высокого ранга! А тут все-таки – первое лицо государства…

Конечно, где президент, там уже совсем другой, более значимый уровень мероприятий, там повышенное внимание общественности, атака прессы и т. п.

Имея привычку волноваться перед встречами с любой аудиторией, будь то школьники или солдаты, я был особенно напряжен. Причины для волнения у меня были – одно дело, когда в своем кругу проводишь торжество, другое дело – приезжает высокое официальное лицо. Совсем иначе себя чувствуешь, и это отражается на всем, даже на том, как ты оделся, как побрился, как причесан…

Когда же наши республиканские власти узнали, что приедет сам Ельцин, тут уж началась совсем другая подготовка к проведению торжественного заседания, с большей ответственностью.

В день торжества на улицах было много и милиции, и народа. Дороги были перекрыты, и нам пришлось кое-где ехать в объезд. Подъезжая к месту проведения торжества, я увидел на площади перед Музыкальным театром большое количество народа, сдерживаемого плотным кольцом охраны президента. Не без труда я преодолел эти преграды, ощущая себя не столько виновником всего этого события, сколько причиной многих неудобств, причиненных жителям Ижевска.

Меня провели в специальную комнату, где бы я смог раздеться и привести себя в порядок. Сказали, что президент должен подъехать минут через пятнадцать, и я подумал, что у меня еще есть время сосредоточиться и вспомнить свои «домашние заготовки» для «благодарственного слова юбиляра». Но от волнения в голову ничего не приходило, и мне оставалось надеяться только на импровизацию во время речи. Со мной часто такое случается: подготовлю текст выступления, а потом все это, выученное заранее, не использую, потому что речью руководят нахлынувшие эмоции. И, как потом говорят, получается весьма удачно…

Наконец, сказали, что президент приехал и мне надо идти в зал, вернее, на сцену зала. Мое место в президиуме было в центре, рядом с президентским.

С огромным волнением я вышел на сцену и увидел, как с противоположной стороны появился Ельцин. Мы пошли на встречу друг к другу. Зал при нашем появлении встал и зааплодировал. Торжественное заседание началось.

Много речей звучало с трибуны, много подарков было вручено. Но самое главное прозвучало из уст министра обороны Грачева – приказ о присвоении мне звания генерал-майора. Признаюсь, это было моей давней «тайной мечтой». Не самоцелью, нет! Хотя, как говорят на Руси: «Плох тот солдат, который не мечтает стать генералом»! Я же в том, что мне присвоили генеральское звание, вижу факт признания Армией моей причастности к ней.

Когда Ельцин объявил о вручении мне новой российской награды – ордена «За заслуги перед Отечеством» за номером один, зал снова встал и аплодировал все то время, пока президент прикалывал награду к лацкану моего пиджака.

После окончания торжественного заседания мы с Борисом Николаевичем сфотографировались, а затем прошли в маленький банкетный зал. Там уже были и руководители нашей республики, и московские гости: вице-премьеры России, пять-шесть министров и другие официальные лица. Минут через пятнадцать Ельцин попрощался со мной, пожелав всего, что положено в таких случаях, и отбыл в Аэропорт, чтобы улететь обратно в Москву. Высокие гости, прибывшие с президентом на празднование моего юбилея, остались в Ижевске для участия в следующих мероприятиях.

Итак, какие же чувства у меня к первому президенту новой России, к Борису Николаевичу Ельцину? Безусловно, как законопослушный гражданин я уважал его официально занимаемую должностную позицию, позицию президента, первого лица государства. Но при этом я не был согласен с его действиями.

Особой симпатии у меня к Ельцину никогда не было. Разве только тогда, когда Борис Николаевич возглавлял Свердловский обком КПСС. В те времена, приезжая к своим родственникам в Нижний Тагил, я часто слышал хвалебные отзывы о нем. О том, как он лично руководит строительством дороги Свердловск – Серов, каждую неделю тщательно проверяя все строящиеся участки дороги, перелетая на вертолете от одного к другому. Вот тогда я подумал, что именно такие рачительные и беспокойные руководители и должны быть у нас. Но это мое мнение было заочным и, как показала жизнь, неоправданным…

Когда же он развалил Советский Союз, то я подумал, что не должны такие люди руководить, способные в два счета развалить большое могучее государство. Ведь это, безусловно, трагедия для всего нашего народа. Мы 75 лет жили все вместе, единой семьей. Мы не думали, кто какой национальности и кто в какой республике живет: в России, на Украине, в Белоруссии, Грузии, Казахстане… У нас было много смешанных браков, и родственники могли жить в любой республике Советского Союза. Никогда не было проблем для их общения. Ну, а как теперь им быть, после этого развала? Конечно, это настоящая трагедия!